Как писал в своей книге «Закат Западного мира» Освальд Шпенглер «деньги подходят к концу своих успехов и начинается последняя схватка, в которой цивилизация принимает свою завершающую форму: схватка между деньгами и кровью. Силу может ниспровергнуть только другая сила, а не принцип, и перед лицом денег никакой иной силы не существует. Деньги будут преодолены и упразднены только кровью» (Шпенглер О. Закат Западного мира. М., 2010. С. 971). И попытка строительства всемирного государства диктатуры пролетариата, в котором в будущем деньги вообще должны были исчезнуть, началось именно с красного террора.
Впрочем, и в западном империализме уже в начале 20 века деньги все больше превращались в отвлеченное понятие, не связанное с конкретными процессами производства и потребления. Тот же Освальд Шпенглер писал: «Мышление деньгами порождает деньги, которые не чеканятся, но мыслятся в качестве центров действия, будучи базированными на жизни, внутренний ранг которой возвышает мысли до значения фактов. Мышление деньгами порождает деньги: вот в чем тайна мировой экономики. Если организатор большого стиля пишет на бумаге: «миллион», - этот миллион уже имеется, ибо сама личность этого человека в качестве экономического центра служит ручательством повышения экономической энергии его области. Именно это, а не что-то иное означает для нас слово «кредит» (Шпенглер О. Указ. соч. С. 959).
Эту связь развития империализма с банковским сектором подчеркивал и В.И.Ленин: «Монополия выросла из банков. Они превратились из скромных посреднических предприятий в монополистов финансового капитала. Каких-нибудь три-пять крупнейших банков любой из самых передовых капиталистических наций осуществили «личную унию» промышленного и банкового капитала, сосредоточили в своих руках распоряжение миллиардами и миллиардами, составляющими большую часть капиталов и денежных доходов целой страны. Финансовая олигархия, налагающая густую сеть отношений зависимости на все без исключения экономические и политические учреждения современного буржуазного общества – вот рельефнейшее проявление этой монополии» (Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма. / В.И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Том 27. М.,1962.С. 421)..
В.И.Ленин отмечал также, что в условиях империализма военные или мирные пути решения неизбежно возникающих конфликтов – лишь формы, никак не влияющие на саму суть империализма, как явления: «Капиталисты делят мир не по своей особой злобности, а потому, что достигнутая степень концентрации заставляет становиться на этот путь для получения прибыли; при этом делят они его «по капиталу», «по силе» - иного способа дележа не может быть в системе товарного производства и капитализма. Сила же меняется в зависимости от экономического и политического развития; для понимания происходящего надо знать, какие вопросы решаются изменениями силы, а есть ли это – изменения «чисто» экономические или внеэкономические, (например, военные), это вопрос второстепенный, не могущий ничего изменить в основных взглядах на новейшую эпоху капитализма» (Ленин В.И. Указ. соч. С. 372-373).
В основу идеологии нацистской Германии легли процессы, обличаемые в начале XX века Р. Гильфердингом: «Идеал теперь – обеспечить собственной нации господство над миром: стремление столь же безграничное, как то стремление капитала к прибыли, из которого оно возникает. Капитал становится завоевателем мира, но каждый раз, как он завоевывает новую страну, он завоевывает только новую границу, которую необходимо отодвинуть дальше. …национальная идея экономическую предпочтительность монополии отражает в том привилегированном положении, которое должно принадлежать собственной нации. Последняя является избранной среди всех остальных. Так как подчинение чужих наций осуществляется насилием, следовательно, очень естественным способом, то представляется как будто державная нация обязана господством своим особенным естественным свойствам, т.е. своим расовым особенностям. Таким образом, в расовой идеологии стремление финансового капитала к власти приобретает оболочку естественно-научной обоснованности, его действия получают благодаря этому вид естественно-научной обусловленности и необходимости. На место идеала демократического равенства выступил идеал олигархического господства» (Гильфердинг Р. Финансовый капитал. Новейшая фаза в развитии капитализма. М., 1924. С. 399-400).
Крайними проявлениями попыток создания всемирного государства в 20 веке явились нацистская Германия, и попытка мировой социалистической революции, увенчавшаяся победой в ряде стран, в первую очередь, в СССР. В сущности, обе попытки, являются подтверждением диалектического принципа о единстве и борьбе противоположностей и представляют собой две стороны одной медали. И в том и в другом случае мы можем видеть порабощение основных масс народа, истребление несогласных, с конечной целью создания всемирного «идеального» государства.
В обоих этих государствах присутствовало неравенство людей («остарбайтеры», «унтерменш» в нацистской Германии, «лишенцы» в Советской России). В первом случае это неравенство строилось по национальному признаку, во втором – по сословному. (По первой Советской Конституции голос рабочего «стоил» 4 голоса крестьянина, а огромные массы людей по сословному признаку были лишены избирательных, а в реальности и вообще всяких прав).
В обоих случаях развитие индустриальной сферы происходило с задействованием неизвестных до того мировой истории масштабов принуждения к труду, основной массе людей было отказано в праве на достойную жизнь, они были превращены фактически в рабов правящей партии, в которой, с ее развитием, все меньшее число людей имело возможность реального принятия решений. Истоки этих режимов – в империализме рубежа 19 – 20 веков.
Но у медали, как ни парадоксально, есть и третья грань – это современные глобализационные процессы, осуществляемые под эгидой США. Экономика в эпоху создания единого мирового рынка имеет свои особенности. Сегодня уже не обязательно примитивно отнимать с силой оружия природные и иные ресурсы у колоний для того, чтобы жители метрополии процветали за счет угнетения населения колоний. Есть более изящные способы обеспечить достойную жизнь населения титульных наций.
Один из них – современная финансовая система. Доллар не является государственной валютой США. Это кредитное обязательство федеральной резервной системы США, по сути, не относящейся к государственным учреждениям. Доллар - это транснациональная валюта, распоряжение которой находится в руках лиц, определяющих всемирные денежные потоки. Поскольку де-факто в их же руках правительства, банки, силы, формирующие общественное мнение во многих странах, то они имеют возможность произвольно определять, сколько стоит доллар, вне зависимости от того, какой ни была бы его реальная покупательная способность, если бы не эта мощная поддержка. Поэтому даже когда доллар в реальности будет стоить как бумага, на которой он напечатан, сотни миллионов людей в развивающихся странах будут думать, что живут на два доллара в день, потому что таким будет его курс по отношению к их национальной валюте, имеющей реальную покупательную способность. Государство в США на протяжении десятилетий все более повышало уровень жизни населения, в том числе широко используя внутренние займы. Если бы не глобализация, то расплатиться по ним можно было бы напечатанными вновь долларами, которые сразу потеряли бы свою покупательную способность, и это означало бы крах финансовой системы. Но поскольку доллар является мировой валютой, в долларах проводятся финансовые операции множества стран и хранятся сбережения их лидеров, то весь мир становится им повязан. Крах доллара будет и их крахом, поэтому они вынуждены его искусственно поддерживать, даже осознавая, что реальные материальные активы вкладывают в миф. Потому что у Соединенных Штатов есть еще один аргумент – огромная боеспособная армия. Вооруженное вмешательство – очень весомый аргумент для поддержания существующих финансовой системы и мирового порядка. Кроме того, продолжение научно-технической революции позволяет и реально улучшать уровень жизни людей в мире, что является сильным аргументом в поддержку американской системы ценностей, потому что, например, СССР игнорировал потребности своего населения в пользу усиления государства. В эпоху глобализации и формирования единого всемирного информационного поля удерживать людей в повиновении одним промыванием мозгов все труднее – как и во времена Римской империи опасной для существующей власти «черни» нужно давать не только зрелища, но и хлеб.
Деньги в современном мире тем более оторваны от конкретных объема и качества труда, чем о больших суммах идет речь. И, как написали в своей интересной книге «Империя» Майкл Хардт и Антонио Негри «Деятельность корпораций больше не определяется применением абстрактного принуждения и неэквивалентного обмена. Скорее, они напрямую структурируют и соединяют территории и население. Они стремятся к тому, чтобы превратить национальные государства всего лишь в инструменты учета приводимых в движение транснациональными корпорациями потоков товаров, денег и населения. Транснациональные корпорации напрямую распределяют рабочую силу по различным рынкам, размещают ресурсы на основе функционального принципа и иерархически организуют различные секторы мирового производства» (Хардт М., Негри А. Империя. М., 2004. С. 43).
Но за «мифические» деньги по-прежнему проливается реальная кровь. Интересны размышления Г.К. Честертона о психологии войн: «Нам вечно твердят, что люди воюют из-за материальных соображений. Но человек не умирает из-за материальных соображений, никто не умирает за плату. Не было платных мучеников. <…> Близкий к смерти человек стоит лицом к лицу с вечностью. Если даже его держит страх, страх должен быть прост, как смерть. Обычно солдатом движут два чувства, вернее, две стороны одного чувства. Первое – любовь к находящемуся в опасности месту, даже если это место называется расплывчатым словом «родина». Второе – ненависть к тому чужому, что ей угрожает» (Честертон Г.К. Вечный человек. М., 1991. С. 179).
Поэтому для того, чтобы людей в войну, вызванную экономическими интересами третьих лиц вовлечь, огромную роль играет пропагандистская машина. Последние годы дают много примеров того, как заинтересованность США в контроле над сырьевыми рынками и сохранении статуса доллара приводит к военным конфликтам на территории суверенных государств. А пропаганда называет это борьбой за отстаивание демократических свобод.
Деньги, как предсказывал О.Шпенглер, все более приобретают мифический характер. Во многих странах переходят на безналичную систему расчетов; курсы национальных валют определяются из курса ничем не подкрепленного американского доллара. Подкреплением этой борьбы против реальных денег является реальная кровь. В этих условиях санкции, которые накладывают на Россию США и их союзники могут обернуться настоящим благом для нашей страны: поводом вырваться из этой глобальной обреченной на гибель системы, в которую она все глубже входила, начиная с конца 1980-х годов.
Алексей Федотов, доктор исторических наук, профессор Ивановского филиала НОУ ВПО «Институт управления» (г. Архангельск)
Впрочем, и в западном империализме уже в начале 20 века деньги все больше превращались в отвлеченное понятие, не связанное с конкретными процессами производства и потребления. Тот же Освальд Шпенглер писал: «Мышление деньгами порождает деньги, которые не чеканятся, но мыслятся в качестве центров действия, будучи базированными на жизни, внутренний ранг которой возвышает мысли до значения фактов. Мышление деньгами порождает деньги: вот в чем тайна мировой экономики. Если организатор большого стиля пишет на бумаге: «миллион», - этот миллион уже имеется, ибо сама личность этого человека в качестве экономического центра служит ручательством повышения экономической энергии его области. Именно это, а не что-то иное означает для нас слово «кредит» (Шпенглер О. Указ. соч. С. 959).
Эту связь развития империализма с банковским сектором подчеркивал и В.И.Ленин: «Монополия выросла из банков. Они превратились из скромных посреднических предприятий в монополистов финансового капитала. Каких-нибудь три-пять крупнейших банков любой из самых передовых капиталистических наций осуществили «личную унию» промышленного и банкового капитала, сосредоточили в своих руках распоряжение миллиардами и миллиардами, составляющими большую часть капиталов и денежных доходов целой страны. Финансовая олигархия, налагающая густую сеть отношений зависимости на все без исключения экономические и политические учреждения современного буржуазного общества – вот рельефнейшее проявление этой монополии» (Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма. / В.И. Ленин. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Том 27. М.,1962.С. 421)..
В.И.Ленин отмечал также, что в условиях империализма военные или мирные пути решения неизбежно возникающих конфликтов – лишь формы, никак не влияющие на саму суть империализма, как явления: «Капиталисты делят мир не по своей особой злобности, а потому, что достигнутая степень концентрации заставляет становиться на этот путь для получения прибыли; при этом делят они его «по капиталу», «по силе» - иного способа дележа не может быть в системе товарного производства и капитализма. Сила же меняется в зависимости от экономического и политического развития; для понимания происходящего надо знать, какие вопросы решаются изменениями силы, а есть ли это – изменения «чисто» экономические или внеэкономические, (например, военные), это вопрос второстепенный, не могущий ничего изменить в основных взглядах на новейшую эпоху капитализма» (Ленин В.И. Указ. соч. С. 372-373).
В основу идеологии нацистской Германии легли процессы, обличаемые в начале XX века Р. Гильфердингом: «Идеал теперь – обеспечить собственной нации господство над миром: стремление столь же безграничное, как то стремление капитала к прибыли, из которого оно возникает. Капитал становится завоевателем мира, но каждый раз, как он завоевывает новую страну, он завоевывает только новую границу, которую необходимо отодвинуть дальше. …национальная идея экономическую предпочтительность монополии отражает в том привилегированном положении, которое должно принадлежать собственной нации. Последняя является избранной среди всех остальных. Так как подчинение чужих наций осуществляется насилием, следовательно, очень естественным способом, то представляется как будто державная нация обязана господством своим особенным естественным свойствам, т.е. своим расовым особенностям. Таким образом, в расовой идеологии стремление финансового капитала к власти приобретает оболочку естественно-научной обоснованности, его действия получают благодаря этому вид естественно-научной обусловленности и необходимости. На место идеала демократического равенства выступил идеал олигархического господства» (Гильфердинг Р. Финансовый капитал. Новейшая фаза в развитии капитализма. М., 1924. С. 399-400).
Крайними проявлениями попыток создания всемирного государства в 20 веке явились нацистская Германия, и попытка мировой социалистической революции, увенчавшаяся победой в ряде стран, в первую очередь, в СССР. В сущности, обе попытки, являются подтверждением диалектического принципа о единстве и борьбе противоположностей и представляют собой две стороны одной медали. И в том и в другом случае мы можем видеть порабощение основных масс народа, истребление несогласных, с конечной целью создания всемирного «идеального» государства.
В обоих этих государствах присутствовало неравенство людей («остарбайтеры», «унтерменш» в нацистской Германии, «лишенцы» в Советской России). В первом случае это неравенство строилось по национальному признаку, во втором – по сословному. (По первой Советской Конституции голос рабочего «стоил» 4 голоса крестьянина, а огромные массы людей по сословному признаку были лишены избирательных, а в реальности и вообще всяких прав).
В обоих случаях развитие индустриальной сферы происходило с задействованием неизвестных до того мировой истории масштабов принуждения к труду, основной массе людей было отказано в праве на достойную жизнь, они были превращены фактически в рабов правящей партии, в которой, с ее развитием, все меньшее число людей имело возможность реального принятия решений. Истоки этих режимов – в империализме рубежа 19 – 20 веков.
Но у медали, как ни парадоксально, есть и третья грань – это современные глобализационные процессы, осуществляемые под эгидой США. Экономика в эпоху создания единого мирового рынка имеет свои особенности. Сегодня уже не обязательно примитивно отнимать с силой оружия природные и иные ресурсы у колоний для того, чтобы жители метрополии процветали за счет угнетения населения колоний. Есть более изящные способы обеспечить достойную жизнь населения титульных наций.
Один из них – современная финансовая система. Доллар не является государственной валютой США. Это кредитное обязательство федеральной резервной системы США, по сути, не относящейся к государственным учреждениям. Доллар - это транснациональная валюта, распоряжение которой находится в руках лиц, определяющих всемирные денежные потоки. Поскольку де-факто в их же руках правительства, банки, силы, формирующие общественное мнение во многих странах, то они имеют возможность произвольно определять, сколько стоит доллар, вне зависимости от того, какой ни была бы его реальная покупательная способность, если бы не эта мощная поддержка. Поэтому даже когда доллар в реальности будет стоить как бумага, на которой он напечатан, сотни миллионов людей в развивающихся странах будут думать, что живут на два доллара в день, потому что таким будет его курс по отношению к их национальной валюте, имеющей реальную покупательную способность. Государство в США на протяжении десятилетий все более повышало уровень жизни населения, в том числе широко используя внутренние займы. Если бы не глобализация, то расплатиться по ним можно было бы напечатанными вновь долларами, которые сразу потеряли бы свою покупательную способность, и это означало бы крах финансовой системы. Но поскольку доллар является мировой валютой, в долларах проводятся финансовые операции множества стран и хранятся сбережения их лидеров, то весь мир становится им повязан. Крах доллара будет и их крахом, поэтому они вынуждены его искусственно поддерживать, даже осознавая, что реальные материальные активы вкладывают в миф. Потому что у Соединенных Штатов есть еще один аргумент – огромная боеспособная армия. Вооруженное вмешательство – очень весомый аргумент для поддержания существующих финансовой системы и мирового порядка. Кроме того, продолжение научно-технической революции позволяет и реально улучшать уровень жизни людей в мире, что является сильным аргументом в поддержку американской системы ценностей, потому что, например, СССР игнорировал потребности своего населения в пользу усиления государства. В эпоху глобализации и формирования единого всемирного информационного поля удерживать людей в повиновении одним промыванием мозгов все труднее – как и во времена Римской империи опасной для существующей власти «черни» нужно давать не только зрелища, но и хлеб.
Деньги в современном мире тем более оторваны от конкретных объема и качества труда, чем о больших суммах идет речь. И, как написали в своей интересной книге «Империя» Майкл Хардт и Антонио Негри «Деятельность корпораций больше не определяется применением абстрактного принуждения и неэквивалентного обмена. Скорее, они напрямую структурируют и соединяют территории и население. Они стремятся к тому, чтобы превратить национальные государства всего лишь в инструменты учета приводимых в движение транснациональными корпорациями потоков товаров, денег и населения. Транснациональные корпорации напрямую распределяют рабочую силу по различным рынкам, размещают ресурсы на основе функционального принципа и иерархически организуют различные секторы мирового производства» (Хардт М., Негри А. Империя. М., 2004. С. 43).
Но за «мифические» деньги по-прежнему проливается реальная кровь. Интересны размышления Г.К. Честертона о психологии войн: «Нам вечно твердят, что люди воюют из-за материальных соображений. Но человек не умирает из-за материальных соображений, никто не умирает за плату. Не было платных мучеников. <…> Близкий к смерти человек стоит лицом к лицу с вечностью. Если даже его держит страх, страх должен быть прост, как смерть. Обычно солдатом движут два чувства, вернее, две стороны одного чувства. Первое – любовь к находящемуся в опасности месту, даже если это место называется расплывчатым словом «родина». Второе – ненависть к тому чужому, что ей угрожает» (Честертон Г.К. Вечный человек. М., 1991. С. 179).
Поэтому для того, чтобы людей в войну, вызванную экономическими интересами третьих лиц вовлечь, огромную роль играет пропагандистская машина. Последние годы дают много примеров того, как заинтересованность США в контроле над сырьевыми рынками и сохранении статуса доллара приводит к военным конфликтам на территории суверенных государств. А пропаганда называет это борьбой за отстаивание демократических свобод.
Деньги, как предсказывал О.Шпенглер, все более приобретают мифический характер. Во многих странах переходят на безналичную систему расчетов; курсы национальных валют определяются из курса ничем не подкрепленного американского доллара. Подкреплением этой борьбы против реальных денег является реальная кровь. В этих условиях санкции, которые накладывают на Россию США и их союзники могут обернуться настоящим благом для нашей страны: поводом вырваться из этой глобальной обреченной на гибель системы, в которую она все глубже входила, начиная с конца 1980-х годов.
Алексей Федотов, доктор исторических наук, профессор Ивановского филиала НОУ ВПО «Институт управления» (г. Архангельск)
2. Ответ на 1., Лебядкин:
1. Re: Деньги и кровь