Все началось чуть более двух лет назад. Так называемое продуктовое эмбарго в отношении стран Евросоюза, США, Канады, Австралии и Норвегии было введено российским правительством в августе 2014 года. А затем данные ограничения распространились также и на Албанию, Черногорию, Исландию, Лихтенштейн и Украину. В начале июля 2016 года Д.А.Медведев подписал правительственное постановление о продлении действия продовольственного эмбарго до конца 2017 года. И процесс увеличения и усиления этих защитных мер, что называется, пошел.
При всем при этом, справедливости ради, следует отметить и другое. Разнообразные промышленные и продуктовые товары, поставляемые из перечисленных выше стран, по-прежнему достаточно успешно продаются на необъятном российском рынке. Огромные объемы продуктов питания до сих пор завозятся в Россию, и происходит все это вопреки казалось бы активно принимаемым правительственным мерам.
А новейшая история данного вопроса такова. С 3 сентября 2016 года вступили в силу очередные правительственные ограничения на закупки ряда продуктов питания иностранного производства для государственных и муниципальных нужд. Данные ограничения, в частности, были установлены на госзакупки импортной рыбы и рыбных консервов, морепродуктов, говядины, свинины, мяса птицы и мясных субпродуктов, сливочного масла, сухого и сгущенного молока, сыра, риса и сахара.
В правительственном постановлении речь идет о имеющейся возможности закупать аналогичные товары у поставщиков из России или стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС), а также о том, что «ограничения допуска этих пищевых продуктов в целях закупок для государственных и муниципальных нужд будут способствовать развитию производства продовольственных товаров в России и странах ЕАЭС».
Звучит красиво и патриотично, но не убедительно. За чередой словесных решений и бумажных постановлений следует все-таки увидеть и понять саму суть происходящего. И сразу же следует заметить, что в данном случае никто не предлагает полный запрет на ввоз санкционных товаров или товаров из санкционных стран. Речь идет о всего лишь частичных ограничениях, относящихся к определенному потребительскому сектору - государственным (например, система военторга и армейская служба тыла) и муниципальным организациям и заведениям. В свободной сетевой торговле (магазины, рынки, склады, базы, торговые сети) эти ограничения могут и не действовать. Мало того, иностранным компаниям могут даже разрешить участвовать в госзакупках, если они будут гарантировать локализацию своего производства в России. Об этом заблаговременно, еще 9 июля 2014 года, уверенно заявлял Председатель Правительства РФ Д.А.Медведев. А это уже, если хотите, далеко не государственный протекционизм, не защита собственных рынков и российских производителей. По своей сути это может означать лишь одну из завуалированных форм реализации ныне успешно действующей доктрины свободной торговли - активный перенос зарубежных производств на территорию России. Местные агропромышленные хозяйства и предприятия пищевой промышленности от таких действий в конечном итоге только пострадают, они постепенно будут вытесняться с внутреннего рынка более сильными транснациональными корпорациями. В мировой практике такие случаи хорошо известны, все это уже многократно делалось и до сих делается - глобализацию никто не отменял.
Теперь о перспективах возможной действенности правительственных протекционистских мер. В нынешних условиях, откровенно говоря, шансов на реальный успех не слишком много. Все это больше походит на политический популизм.
Ранее правительство, к примеру, вводило похожие ограничения на закупку для государственных и муниципальных нужд непродовольственных товаров, в том числе изделий текстильной и легкой промышленности, автомобилей и другой продукции машиностроения. Но, насколько всем известно, данное решение не изменило внешнеторговую структуру товаров этой номенклатуры, в том числе не снизило объемы импорта. Не защитило оно и местных производителей тканей, одежды, обуви, технологических агрегатов, машин, станков и автомобилей.
Следует также заметить, чтобы не возникало излишних иллюзий, что Россия вправе ограничивать ввоз продукции лишь в той мере, в которой это позволяют делать нормы Всемирной торговой организации. А в данном конкретном случае можно продолжать надеяться только на механизм госзакупок. Причем, только теоретически. Дело в том, что высокий уровень коррумпированности этих закупочных и тендерных схем хорошо известен практически всем. Средства массовой информации регулярно сообщают широкой общественности об очередном коррупционном скандале в кругах представителей местного, регионального и федерального чиновничества.
Вывод лаконичен: закупать для государственных и муниципальных нужд будут и импортное. Так называемые лазейки и всяческие ухищрения для этого всегда найдутся.
Тем временем, правительственная история «по защите отечественного производителя» не заканчивается. Мало того, совсем недавно она была продолжена. Как и положено в таких «стратегически важных ситуациях», 13 сентября к санкционному продуктовому списку добавили еще один продукт - соль. Некоторые «комментаторы» заговорили о долгожданной замене украинской соли на белорусскую, а также о предстоящем бурном развитии российской солевой индустрии. И многие действительно поверили в чудодейственность принимаемых защитных мер. Даже вице-премьер А.В.Дворкович полагает, например, что эта мера окажется просто спасительной для российских производителей.
«В соответствии с доктриной продовольственной безопасности доля российского производства поваренной соли должна составлять не менее 85%, и, с учетом осуществляемых в России инвестиций, пришло время поддержать наших производителей ответными мерами в рамках эмбарго. Принятое решение не вызовет дефицита на рынке - российские производители могут обеспечить страну солью, в стране есть необходимая сырьевая база, производство», - заявил вице-премьер.
А между строк читается совсем другое. Скорее всего, на российский рынок добычи, производства и реализации соли должны войти новые инвесторы. Возможно, зарубежные.
Но, соль солью. А как тогда быть с защитой производителей тракторов и дорожной техники, самолетов и легковых автомобилей, мебели и детских игрушек, металлорежущих станков и электродвигателей, компрессоров и подшипников, обуви и одежды? Когда появятся на российском рынке отечественные микросхемы и швейные иглы, персональные компьютеры и многое-многое другое? Будут ли доминировать на местном потребительском рынке российские телевизоры, холодильники, пылесосы, кофемолки, электрочайники и прочая бытовая техника? Появятся ли хоть когда-нибудь отечественные мобильные телефоны, видеокамеры и фотоаппараты? Не один десяток таких вопросов можно сегодня задавать самим себе и высоковластным экономическим управленцам. А ведь существуют еще и другие достаточно серьезные проблемы. О некоторых из них многократно говорилось. Дело в том, что большинство граждан России до сих пор продолжает, если так можно выразиться, усиленно питаться зарубежными продуктами питания (более 45 стран-поставщиков присутствует на российском рынке), одеваться в импортную одежду (импорт текстиля и одежды составляет около 75%) и лечиться от разного рода заболеваний все теми же зарубежными лекарствами (около 75% лекарств являются импортными). Вот где накопилось много проблем, вот где огромный фронт для активизации усилий! Вот где многолетние разговоры о необходимости экономического роста и о долгожданных инновациях должны решительно переходить в практическую плоскость!
Но надо понимать и другое. После очередного банального передела внутреннего российского рынка, в том числе и солевого, тоже живущего на кабальных транснациональных принципах и соглашениях, все стратегические и значительно более важные экономические проблемы не решатся сами по себе.
