Бесконечное расширение знаний, или Кому служит современная наука?

Современной наукой, окончательно отделившейся от своей матери  - философии, движет теперь в первую очередь не любознательность, не любовь к мудрости (буквальный перевод слова «философия»), то есть к целостному гармоническому знанию, а потерявшая истинную цель и всякую осмысленность лихорадочная страсть к новизне, то есть к бесконечному расширению знаний. Об этой тенденции (утрата современной наукой цели и безудержный рост знаний) ещё в 1973 году говорил академик Игорь Шафаревич в лекции «О некоторых тенденциях развития математики».

Если гармоническое знание служило стремлению человека преодолеть собственную конечность и смертность через постижение бесконечного и бессмертного Бога, как творца вещественного (естественные науки) и духовного (гуманитарные науки) мира, то современное знание служит идолам комфорта, развлечения и прогресса, создавая на их потребу новые научные концепции и дисциплины, новые устройства и технологии.

Наука и порождённая ею техника в своём одностороннем гипертрофированном развитии явно превысили свои полномочия и вышли из-под контроля, грозя в буквальном смысле умертвить всё живое. Каждый новый вид техники, изобретённый представителями науки во имя комфорта и прогресса, стоит жизни тому или иному природному виду.

Кроме того, наука покушается на кардинальную переделку вида под названием Homosapiens. После того как выяснилось, что человек, будучи всецело природным существом, не приспособлен к жизни в искусственной среде, адепты социально-технического прогресса всерьёз прорабатывают вопрос о «трансформации» человека. Применяя разные технологии (психосоциальные, биотехнологии, нанотехнологии и т.д.), человека можно превратить в манипулируемого индивида (социального робота), в генномодифицированного сверхчеловека (мечта евгеники) или в некий машинно-человеческий гибрид (киборга).

Таким образом, современная наука (гуманитарная, естественная и техническая), прикрываясь словами об адаптации человека к искусственной среде, рассматривает его как некий исходный материал, подлежащий произвольному «переформатированию». Главная причина такого бесцеремонного и самоубийственного вторжения человека в самого себя - молчаливое признание несовершенства природы, которую необходимо усовершенствовать.

Могут спросить: а откуда столько высокомерия у служителей науки? Дело  том, что современная рациональная наука, родившаяся в Новое время (когда участие Бога в человеческой истории было поставлено под сомнение), основана на абсолютно иррациональной, бездоказательной претензии человека творить, а точнее, пересотворить материальный окружающий мир, включая самого себя. Тем самым человек выступает в роли самозваного демиурга, в своей гордыне презирающего всё, что создано не им и страдающего опасной болезнью - бешенством реформирования.

Однако возможности науки (о пределах научного мышления есть блестящая статья П.Палиевского «Мера научности», написанная в 1966 году) не позволяют в материальной сфере пересотворить безначальный, самодвижущийся мир, а позволяют только сконструировать мёртвый, искусственный мир, копирующий внешние черты «первой природы». Иначе говоря, при помощи науки можно усовершенствовать быт (и то односторонне), а не бытие.

Как известно, право творить (а не конструировать) бытие - или, точнее, инобытие - предоставлено человеку в духовной сфере, то есть в сфере философии, религии и искусства. Современная наука узурпировала это право и, заставив говорить целостное знание (мудрость) на своём искусственном языке (особенно в этом отличились структуралисты), тем самым лишила возможности творить бытие в духовной сфере. Отсюда - наблюдаемый кризис, «бездуховность» духовной жизни.

Даже такой убежденный западник как Т.Грановский еще в середине XIX века проницательно писал, что «решительный перевес положительных, применяемых к материальным сторонам жизни знаний над теми, которые развивают и поддерживают в сердцах юношества любовь к прекрасным, хотя, быть может, и неосуществимым идеалам добра и красоты, неминуемо приведет европейское общество к такой нравственной болезни, от которой нет другого лекарства, кроме смерти». 

Перекос в сторону специализированного, утилитарного знания, направленного на бесконечное усовершенствование быта, чреват превращением человека в праздную одинокую обезьяну.  Необходимо вернуть авторитет целостного, животворного знания, дарующего  возможность духовного совершенствования человека.