Отклик на статью диакона Владимира Василика «О глашатаях всеобщего спасения»

Эта тема достаточно непростая. Многое от нас скрыто и не все на пользу нам знать.

Ясно одно: эта тема требует особого внимания, настроя и достойного подхода и изложения.

Речь идет в конечном счете о присутствии Самого Бога, «на Него же не смеют чини Ангельстии взирати». И понятно, что к таким темам надлежит относиться с особым благоговением. И эта тема требует особого стиля - величественного, сдержанного, глубокого, в  то же время достаточно простого и доступного для обычного человека. 

В этом контексте статья известного богослова и историка диакона Владимира Василика «О глашатаях всеобщего спасения» вызывает достаточно противоречивые чувства. О.Владимир здесь использует далеко не все свои, действительно, незаурядные возможности. Серьезную тему, требующую хорошей подборки цитат из Священного Писания и Святых Отцов, ссылок на серьезную богословскую литературу, он затрагивает весьма поверхностно, предпочитая литературные экскурсы и эмоциональную аргументацию. Может быть, для него вопрос о всеобщем спасении и решен, но для известной части его аудитории (к которой он и обращается), таковым он не является. Автор, судя по преамбуле, - в курсе той аргументации, по которой всеобщее спасение невозможно, но он почему-то не удосуживается  ее развернуть для читателей.

Второе, что на наш взгляд неуместно - форма статьи и иронический тон, который здесь неприемлем. Богословская статья не должна становиться фельетоном. Даже если речь идет не об Имени Господнем, а о тех, кто искажает Истину Христову, иронический тон неприемлем, если в статье говорится о священных догматах и она касается Имени Божия. Возмущение и боль автора, который борется не только против исторических, но и богословских фальсификаций, понятны, но пусть это будет возмущение, а не ирония.

Что же касается содержательной стороны вопроса, то я целиком поддерживаю точку зрения автора. На мой взгляд, любой человек, живущий в настоящее время, может рассчитывать на спасение, но при одном, очень важном условии: при полном, искреннем и глубоком покаянии и исправлении.

«Царство Небесное нудится» (Мф. 11:12), говорится в Священном Писании. Сорок лет преп. Мария Египетская в нечеловеческих условиях, в жаркой пустыне, без пищи, одежды и крова над головой оплакивала грехи далекой юности. С другой стороны, благоразумному разбойнику потребовалось всего несколько слов во время страданий на кресте, чтобы унаследовать Царствие Небесное; не будем, однако забывать, что после своего исповедания он провисел несколько часов, терпя страшные страдания, и претерпел перебитие голеней.

В любом случае, как нас учат Священное Писание и Предание, необходимо свободное произволение и личный подвиг человека. А чем станет человек, если у него это отнять?  Биороботом, не более. Величие (и трагизм) человека как образа Божия состоит в возможности свободно сказать Богу: «Да», но увы, это подразумевает и возможность сказать Ему "Нет".  Детерминированная необходимость всеобщего спасения отрицает человека как такового, замысел Бога о человеке.  Более того, при таком подходе вся история человечества оказывается фарсом, насмешкой: зачем века и тысячелетия страданий, заблуждений, грехов, реки крови и человеческие муки, если результат запрограмирован - принудительная мировая гармония? И если так, почему бы этому результату не состояться заранее?

Более того, представление о всеобщем принудительном спасении входит в очевидное противоречие с духовным опытом как всей Церкви, так и ее отдельных членов. Можем ли мы

представить, что спасутся нераскаянные сатанисты, уносящие в мир иной весь мрак своей души, происходящий от общения с бесами? Или представимо ли спасение сознательных самоубийц, например  смертников-моджахедов, которые, к тому же, не только убивают себя, но умервщляют с собой и десятки невинных людей? Времени для покаяния, даже минимального, у них нет, значит и разговоры о их спасении излишни. Более того, забегая вперед, скажем, что они вредны, ибо служат оправданию международного терроризма, в том числе и мусульманского.

«Смерть грешников люта» (Пс. 33:11). Как практикующему врачу с 55 летним стажем, мне приходилось присутствовать при смерти людей, которые кричали нечеловеческим голосом, рвали на себе одежду и не из-за физической боли, ибо обезболивание проводилось на самом высшем уровне. Это был крик непокаявшейся души, душераздирающий крик в самом прямом смысле этого слова - вопль раздираемой души. Так в частности, погибали люди, прибегавшие к силам диавола - колдуны, ворожеи, гадалки...

Один врач как-то спросил мою знакомую медсестру: «Ты вот в Церковь ходишь. Скажи мне, а как мне душу дьяволу продать, да подороже?» Та пришла в ужас: «Да как Вы можете? Вы же потом на том свете  вечно мучиться будете?» А он в ответ: «А мне тот свет не интересен. Для меня все - здесь и сейчас». Думаю, что судьба таких людей в мире ином будет складываться, мягко говоря, не лучшим образом...  А теперь предположим на секунду, что все в обязательном порядке спасутся. Что тогда мы можем ответить этому врачу? Более того, мы предоставим ему великолепную возможность провести удачную коммерческую операцию: вначале продать душу дьяволу, а потом все равно получить  вечное спасение.

И у сотен тысяч православных людей, регулярно ходящих в храм Божий, возникает законный вопрос -  а как быть с Притчей о Страшном Суде, которая торжественно читается каждый год перед началом Великого Поста? Как быть с ее грозным эпилогом: «И пойдут сии (т.е. грешники) в муку  вечную, а праведники - в жизнь вечную» (Мф. 28:46). Отметим, что в этой притче грешники осуждаются лишь за преступное бездействие  - "алкал Я и не дали мне есть", тогда чего же достойны греховные деяния? Некоторые современные богословы  будут лукаво доказывать, что слово «вечный» в Священном Писании означает промежуток  от настоящего времени   до жизни будущего века. Но перечтите все Священное Писание, вы такого учения не найдете. Более того, Притча о Страшном Суде однозначно свидетельствует против такого толкования: Страшный Суд и есть начало жизни будущего века. Ведь недаром мы в Символе Веры исповедуем: "Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века". Св. апостол Павел однозначно говорит: «Пьяницы Царствия Божия не наследуют» (1 Кор. 6:9) . Кому верить - Первопрестольному Апостолу и Вселенной Учителю, или современным так сказать богословствующим ученым?

Для человека серьезного - это не праздный вопрос. Он касается смысла жизни. Неужели все дозволено здесь на земле и никто, в конечном счете, не понесет ответственности за свои поступки, раз финал предполагается один - и для праведников и для грешников?

Вы представляете, какие тогда открываются широкие ворота для злобствующих (не надо себя укрощать), для убийц (все можно, все простится), для насильников, воров, скупцов и мотов - не надо бороться со страстями, все потом перекроется, но чем? Милосердием Божиим? Не стоит им спекулировать. А между тем пытаются. Не хочу обижать всех цыган, среди них много достойных людей, но когда один мой знакомый священник спросил двух наркоторговцев-цыган, как они Бога не боятся, то получил простодушный ответ: «А нам Бог заранее простил все грехи». Очень близко новомодному учению о всеобщем спасении. Если оно победит, то страшно себе представить, какое влияние оно окажет на общество в целом. Вседозволенность и безответственность за проступки и преступления приведет к массовой распущенности, необузданности всего общества в целом и не только людей неверующих, но уже и христианского, православного сообщества.

Как точно отмечал один из западноевропейских историков  (Марк Блок), «страх пред адом был одним из важнейших социальных факторов средневековья».  Если «государево око» не всегда могло проникнуть в тайны человеческой преступности, то Око Божественного проникало всегда и останавливало христиан от неверных поступков, ибо верующий человек знал, что за всякое нарушение нравственного закона он будет отвечать в  нынешнем, или будущем веке. Православие всегда было сдерживающей силой против разрушения общественного порядка. Именно ему мы обязаны сохранением нравственных и духовных ценностей. Православие было хранительницей государственности в России и не только. И немаловажным сдерживающим фактором была угроза возмездия и вечных мук. Разрушение этой веры всегда приводило к катастрофическим последствиям. За примерами далеко ходить не надо: послереволюционный  разгул атеизма в России обозначился  валом хулиганства, бандитизма, мошенничеств и прочих преступлений. Наш близкий друг Серафим Ильич Четверухин в своей повести «Толмачи» в свое время описал такой вот эпизод: «Рассказывал мой отец про одну девушку, которая жила достойно, себя хранила, Бога боялась. Потом сосед просветил ее: «Бога нет». Она как с цепи сорвалась - взвилась и сказала, что никогда не была так счастлива. Оказывается можно все - пей, блуди, воруй». К таким же, если не к худшим последствиям может привести проповедь всеобщего спасения.

И в завершение отмечу важную черту о. Владимира - деликатность. Он не называет имен этих, с позволения сказать, новоявленных богословов. И правильно делает. «К миру призвал нас Господь». Пусть они сами себя узнают. Может быть, и покаются в своих неразумных писаниях.

Г.Г. Руденкова, врач, ветеран труда