Какой символ тащат на Лубянскую площадь?

СМИ сообщили о новой волне кампании за возвращение в сердце Первопрестольной памятника Феликсу Дзержинскому. Воистину, эта зловещая фигура, вошедшая в историю как символ массовых политических убийств, не дает покоя нашей стране.

Партией, которой Дзержинский вместе с группой единомышленников руководил, в первые же месяцы ее правления было снесено множество исторических памятников. По иронии судьбы, ни за один уничтоженный большевиками монумент сегодня не идет такой яростной борьбы, как за изваяние «Железного Феликса». В последнее время главе ВЧК, стараниями этой неуемной общественной группы, уже удалось поставить ряд новых памятников. Но этого мало. Им непременно нужен главный, головной Феликс - тот что с 1958 по 1991 год стоял на Лубянской площади, возле печальной памяти дома, а затем, по примеру большевиков, был снесен мятежной волной.

Понятно, что не «уважение к истории» и не радение за художественную ценность движут поклонниками Феликса. Почитание истории, художественная ценность, архитектурная целесообразность - всего лишь предлоги. Инициаторами движет политический расчет и соображения личного престижа.

Уважение к истории требует возвращения в первую очередь сотен и тысяч других памятников, которые Дзержинский сотоварищи крушили во исполнение ленинского  декрета 1918 года «О сносе памятников царям и их слугам». Радение об искусстве - не менее смехотворно, ибо не в искусстве суть.

Дело, конечно, в другом. Возвращение Дзержинского для кого-то нужно и важно как символический, ритуальный акт оправдания и освящения того, что совершил за свою жизнь товарищ Феликс. А содеянное им хорошо известно. Активисты референдума упирают на такую гуманную заслугу Дзержинского как «спасение беспризорников». Но отнюдь не эта, выражаясь сегодняшним языком, пиар-акция ВЧК была делом его жизни. Фанаты Дзержинского делают акцент и на создание им первоклассной спецслужбы, которая, мол, с успехом защищала и защищает интересы нашего государства. И здесь налицо явное лукавство. И до Дзержинского и его команды (Лацис, Петерс, Урицкий, Бокий, Кедров и т.д.) спецслужбы России с успехом защищали государственные интересы страны, пока их, мягко говоря, не упразднили.

Наконец, - и это особенно актуально в наши дни - Дзержинского и ВЧК провозглашают образцом борьбы с коррупцией, воровством. Вот, дескать, вернем на прежнее место бронзового Феликса, и заживем! Несостоятельность такого аргумента, а точнее, такой подмены понятий, очевидна. Во множестве стран коррупция на порядок ниже нашей, но достигается это людьми и методами иного, чем у Дзержинского, характера. Ужесточить наказания за уголовные и коррупционные преступления можно без возвращения сомнительных символов. Что мешает выступить с такой инициативой нашим парламентским партиям, включая КПРФ? Что мешает более эффективно исполнять существующие законы нашим спецслужбам? Неужели кто-то всерьез верит, что вернувшийся на лубянку мрачный бронзовый обер-чекист кардинально изменит наше общество в лучшую сторону?

Подчеркну: специфика, отличие, главная заслуга Феликса Эдмундовича, как и созданной им ВЧК, состоят совсем в ином, а именно: в применении тех тотальных, бесчеловечных, кровавых методов, которые были заведомо излишни для государственной безопасности, даже и в условиях революционного хаоса, но были жизненно необходимы для удержания власти партией меньшинства - большевиками. Партией, вознамерившейся совершить невозможное - революцию в мировом масштабе, а на первых порах -  завоевать, покорить, силой и обманом изменить характер огромного народа и громадной, в одну шестую планеты, державы. Партия Ленина-Троцкого-Дзержинского бросила вызов самому Господу Богу. И для низвержения Его нужны были совсем особые методы. Методы не от Бога. И их вырабатывал, совершенствовал и выводил за грань невозможного со всякой человеческой, нравственной точки зрения Феликс Дзержинский. ВЧК так и называли - «вооруженный отряд партии». При этом настаивали: «Каждый коммунист обязан быть хорошим чекистом».  Как видим, дело возвращения Феликса Кровавого на Лубянку - сугубо партийное. В лучшем случае - корпоративное. Но не народное и не справедливое.

Дзержинским и его ведомством в первые годы советской власти были совершены бесчисленные преступления. На их совести - тысячи и тысячи загубленных жизней. Невинных. Что бы ни говорили апологеты ВЧК о равном белом и красном терроре, в действительности все было иначе, и это без особого труда доказано добросовестными историками от Сергея Мельгунова, писавшего свою книгу «Красный террор в России» по горячим, с дымящейся кровью, следам, до нашего современника Игоря Симбирцева, показавшего, что со стороны белых были отдельные проявления жестокости и зверств (как правило, в ответ на жестокость другой стороны, причем, без санкции сверху), а со стороны ВЧК и ее филиалов - «конвейер смерти», созданный руководством большевиков. Этот конвейер, вобрав в себя многочисленные уголовные и садистские элементы, истреблял целые классы и сословия без какой либо вины. Причем это декларировалось в открытую, в «Правде», «Известиях», сотнях других газет повсеместно, в особых чекистских изданиях. «Мы истребляем буржуазию как класс», - кликушествовал Лацис в газете «Красный террор».

Всем этим руководил Феликс Дзержинский. К великому сожалению, современные спецслужбы России не хотят этого то ли знать, то ли учитывать, а то ли  и впрямь не видят в этом ничего дурного. Дата создания ВЧК 20 декабря по-прежнему праздник органов госбезопасности, а сами их работники с удовольствием именуют себя как «чекисты». В их кабинетах, думаю, и сегодня можно отыскать бюсты и портреты самого кровавого из палачей России. Сказано не для красного словца - посмотрите статистику.

В Москве инициирован референдум по вопросу о возвращении памятника Дзержинскому в сердце столицы. На что сделан расчет? Если бы речь шла об очередной пропагандистской акции КПРФ, можно было бы особенно не беспокоиться. Это партия вчерашнего дня, и не смотря на многие привлекательные заявления в сфере внутренней и внешней политики, она из-за своей солидарности с большевиками обречена получать не более 12-15 процентов голосов. Однако в нашем случае на чашу весов кладется нечто более весомое. Думаю, инициаторам референдума без труда удастся собрать 146 000 подписей: за Феликса подпишутся хотя бы и многочисленные негласные сотрудники КГБ всех времен.  Да и часть нашей «либеральной» общественности, демонизирующей Сталина, но вполне благодушно относящейся к большевикам-«романтикам», видимо, в силу какого-то особых то ли родства,  то ли наследственности, подпишется.

Так что дело гораздо серьезней. До сегодняшнего дня власти Москвы отвергали подобные инициативы, ссылаясь на неоднозначность личности Дзержинского, на опасность общественного противостояния. Отмечу, что для властей не составляет труда провалить любой референдум или не допустить до выборов любого неугодного кандидата. Мы помним о судьбе избирательных объединений «Спас», «Родина» или кандидата в президенты Леонида Ивашова.

И вдруг - мосгоризбирком разрешил КПРФ организовать референдум. Не симптом ли это того, что на самом верху захотели возвращения на почетное место главаря ВЧК, отбросив прежние заигрывания с Православной церковью и гуманитарной общественностью?

В пользу этой версии говорит и внезапное выступление лидера «Справедливой России» Сергея Миронова, который не так давно клеймил Ленина и большевиков в теледебатах, а сегодня вдруг проникся столь избирательным «уважением к истории». Многие считают партию эсеров «прокремлевской», а значит, симптом не такой уж беспочвенный.

Сегодня в адрес властей всех уровней поступает огромное число предложений о возвращении на карту исторических названий переименованных большевиками городов, улиц, площадей. На них, как правило, дается решительный отказ под предлогом. Что нельзя провоцировать общественные конфликты и чтить историю, какая она есть. Однако, чтить историю - не значит, почитать преступления и преступников. В анналах русской истории вряд ли найдется более одиозная личность, чем террорист до мозга костей Дзержинский, еще в детстве мечтавший «перебить всех москалей». Зачем нужно тревожить его фигуру, застывшую во внимание к прошлому и в назидание потомкам в парке «Музеон»? И не разумней ли поставить сегодня на пустующее место в центре Лубянской действительно великую фигуру князя Владимира-Крестителя Руси, с которой согласятся, наверное, все?

Представим на миг, что референдум прошел, и Дзержинский получил всенародное одобрение. Ведь с помощью всемогущего ТВ создать благостный образ «спасителя беспризорников» и «борца с коррупцией» не составит труда. Однако, какой краеугольный камень будет тем самым заложен в нравственное основание нашего общества? С кого мы предлагаем брать пример нынешней молодежи? И какое после этого будущее ждет всех нас?

Станислав Смирнов, журналист, лауреат премии «Патриот России»