В последние несколько месяцев, ознаменовавших себя протестами общественности в отношении кощунственных постановок и акций, вновь заговорили об оскорблении чувств верующих. В адрес православных, которые принимали непосредственное участие в общественных протестах, посыпались обвинения, которые чаще всего свидетельствуют о некоторой некомпетентности «граждан судей» в области как христианского вероучения, так и светского законодательства. Один из некорректных способов ведения дискуссии заключается в том, что оппоненту приписываются заведомо абсурдные или противоречивые суждения и на этом основании обосновывается якобы вся ошибочность взглядов данного оппонента. Так, в частности, защитники скандальной постановки оперы Тангейзер обвиняют христиан из числа общественных активистов в том, что те крайне примитивно и узко воспринимают христианское учение, полагая, что Христос Бог, Бог Всесильный и Всемогущий требует от немощных «человеческих кулачков» какой-то защиты. По мнению некоторых блогеров такое представление о «слабом» и «требующем защиты» Христе является не в меньшей степени оскорблением религиозных чувств христиан, чем сюжеты, представленные в пресловутой опере.
Что мы может ответить на такого рода претензии? Ну, во-первых, конечно, в онтологическом отношении Христос не нуждается в защите. Более того, согласно христианскому откровению «Бог есть любовь» (1 Ин. 4:16), Он любит всех вне зависимости от того, как относятся к Нему, «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф.V:45), «Бог поругаем не бывает» (Гал. 6:7). Все это так. Но если бы «граждане судьи» обратили бы свое пристальное внимание на содержание официальных выступлений общественности, то они бы не услышали там призывов «защитить Христа». Речь идет о защите чувств верующих, а это несколько иное. Речь идет не о защите Христа Всесильного Бога, а о защите людей, для которых Христос, Богородица, святые и христианские символы - самое дорогое в их жизни. Когда некто непочтительно и даже плохо (т. е. оскорбительно) отзывается о наших родителях или детях, о нашем Отечестве или национальности, о нашей работе, увлечениях или умственных способностях, то нам, несомненно, неприятно слышать такие эпитеты. Такими словами человеку можно причинить боль и душевные страдания! Мы называем это обидой и даже оскорблением. Так почему оскорбление, скажем, национальных чувств признается за таковое, а оскорбление религиозных - нет? Когда непочтительно изображаются святые или над религиозной символикой производится надругательство - это не может не задеть чувства верующих. В противном же случае можно поставить вопрос о качестве веры такого «верующего», коль он со спокойным сердцем готов сносить, когда глумятся, издеваются над самым дорогим для него. Значит самое дорогое для него, увы, совсем не дорого, или есть нечто гораздо более предпочтительное и важное. Вспомним, как Сам Христос говорит: «Ибо, кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами» (Мк. 8:38)
Это же относится и к тем случаям, когда кощунники физически пытаются уничтожить или осквернить христианские святыни - святые мощи или иконы. Человек, который не препятствует этому злодействую, автоматически становится сораспинателем Христа. И не потому что Всесильный Бог требует защиты от слабого человека, а потому что, позволяя или не позволяя уничтожать или осквернять Его святое изображение (как и иные святыни христианского мира) человек сам себя определяет по отношению к Господу как друг или как враг! Мы помним из земной жизни Иисуса Христа, что в домах своих друзей Он находил отдохновение и чувствовал Себя в безопасности и, наоборот, сталкиваясь со Своими врагами Господь, иной раз, покидал их сообщество. Стоит вспомнить, как апостолы несколько раз пытались препятствовать шествию Христа туда, где Ему угрожала опасность. Ученики Христа заботились о своем Всесильном Учителе, в том числе и о Его безопасности, в их позиции нет той стоической невозмутимости, которая предлагается нам со стороны либералов в качестве образца христианского поведения. Наши критики могут воскликнуть, что Богоматерь и святой апостол Иоанн Богослов просто стояли, скорбели у Креста с Распинаемым Господом, а не выходили на митинг с просьбой защитить их религиозные чувства. Ну, во-первых, я позволю себе напомнить, что 29 марта 2015 г. было именно молитвенное стояние, а не политическая акция. А во-вторых, в нашей стране есть Закон о защите чувств верующих и мы хотим, чтобы этот закон соблюдался. В любом случае скорбь Богоматери и святого апостола Иоанна не имеет ничего общего с надменной и одновременно инфантильной позицией некоторых мыслителей-толстовцев, которые в удобном кресле, с чашкой кофе рассуждают каков «их Христос».
Если оскорбление религиозных чувств - это не оскорбление, то, что тогда есть оскорбление? В этом случае мы должны убрать сам этот термин из нашей понятийной системы и из нашего лексикона. В таком случае это значит, что никто ничем и никогда не может быть оскорблен. Неужели некто из последователей либеральной идеологии воскликнет: «Да, да, называйте меня, как хотите, оскорбляйте моих родителей и близких, я все стоически снесу»? Однако, если же подобное заявление и поступит, что позвольте мне не поверить заявителю такового. Мне неоднократно приходилось вести дискуссию с ультралибералами, и я могу засвидетельствовать, что представители такого рода мировоззрения не способны вынести ни малейшей критики в свой адрес. Характерный пример - когда те, кого наша «свободная» пресса именует «православными активистами» пытались в социальной сети вКонтакте в группе «защитников Тангейзера» объяснить позицию противников данной постановки, то администрация данной группы тут же помещала их в «черный список». О какой же дискуссии в данном случае может идти речь? Не согласен с «генеральной линией» либеральной политики - бан-лист! Либералов оскорбляет буквально любое несогласие с их позицией, с идеалами, будь то тотальная свобода слова или личный взгляд на те или иные события. Так коль эти дамы и господа разрешают себе обижаться, то будет логичным не отнимать это право у других. Ведь если они столь высокомерно нивелируют «права» верующих людей, то как объяснить их почти что людоедскую злость в защите «прав» Кулябина и Мездрича?
В связи с полемикой вокруг Закона об оскорблении чувств верующих в различных блогах нередко можно услышать претензии по типу - а кто будет защищать чувства атеистов? Вопрос казалось бы абсурдный, риторический, однако требующий некоторых пояснений. Для начала нужно разобраться, в чем состоит предмет обиды (если так можно выразиться) носителя атеистического мировоззрения? Другими словами - что для атеиста «свято»? Если предметом «сакральных» переживаний для атеиста является утверждение «Бога нет», то обратное утверждение (в том числе визуально демонстрируемое, как то Крестный ход или же введенный в образовательную программу средних школ модуль Основ Православной культуры) не может быть оскорбительным для атеиста. Потому что это точка зрения, это мнение, с ним можно соглашаться и не соглашаться, но само по себе это утверждение никого не оскорбляет и не унижает. Равно как и верующего человека, невозможно обидеть утверждением «Бога нет». Это тоже утверждение, позиция, мнение. Верующий и неверующий вполне могут указывать на недостатки того или иного мировоззрения, в процессе полемики приводить аргументы и даже делать предположения. Это вполне допустимо, это называется дискуссией. Другое дело, когда то, что свято для христиан или для мусульман предается неуважительному отношению, осмеянию, уничтожению, когда святыня помещается в совершенно неуместный для оной контекст или когда последователь той или иной религии только на основании принадлежности человека к этой религии подвергается дискредитации. В этом отношении, если некто скажет: «Аще кто не верует в Бога, тот есть убийца, насильник, вор, лентяй и дурак» или под фотографией Стивена Хокинга сделает надпись: «У атеистов кривые мозги и кривые руки», то, пожалуй, такого рода высказывание можно посчитать «оскорблением чувств атеистов». Но разве где-то в официальных заявлениях религиозных организаций нечто подобное говорится?
Существует еще одна принципиальная претензия, которую предъявляют антиклерикалы в адрес, прежде всего, православных верующих в связи с вышеописанными событиями. Эта претензия звучит так: «Как посмели, вы, православные, выйти на митинг в дни Великого поста, когда православному христианину надлежит быть особо смиренным». Во-первых, смиренным православному необходимо быть всегда, а не как-то «особо» в великопостные дни и как-то «не особо» в на Пасху. Во-вторых, смирение не есть чисто внешняя манера поведения. Если сказать просто, то смирение в христианском понимании есть мирное устроение души, видение своего недостоинства, осознание своей неспособности сотворить что-нибудь благое без Бога. И в данном случае «смирение» вообще оказывается лишним в устах атеистических либеральных риторов, не понимающих истинного значения этого христианского термина и не исполняющих моральные установи Евангелия.
А что говорит о посте сам Иисус Христос? «Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим (Мф. 6:16-18)». Речь идет о том, что христианский пост должен быть делом глубоко внутренним. Христианин не должен внешним образом показывать, что он постится и, соприкасаясь с внешними обстоятельствами его жизни, навязчиво всех убеждать в своем поствовании. Внешняя дисциплина жизни не обязана терпеть каких-то изменений. Наличие в жизни христианина особого молитвенного времени совсем не отнимает у него обязанности адекватно реагировать на события, происходящие вокруг него и его касающиеся. Так, если на первую седмицу Великого Поста выпадает День рождения мамы православного верующего, то будет правильно поздравить ее в этот день, приехать в гости, сделать подарок, посидеть за столом (соблюдая при этом установления поста), а не отделаться короткой смской: «Мам, Великий Пост на дворе, поздравлять мне тебя некогда, позвоню на Пасху». Или, если заболел отец и опять в первую седмицу Великого Поста и нужно пожилого человека на Скорой помощи сопровождать в больницу, то неужели кто-то из разумных верующих скажет: «Отец, вот ты нашел время, когда свалиться, я завтра хочу причаститься на Преждеосвященной, а тут тебя в больницу вести. Нет уж, батя, решай свои проблемы сам, а я побежал каяться на Канон прп. Андрея Критского». А если наша страна подвергнется вражескому нападению в великопостные дни, то, как будут выглядеть наши православные воины, которые скажут: «Сейчас Великий Пост мы не можем воевать, вот после Радоницы, когда всех отпоют, вот тогда мы приступим к выполнению нашего долга». Мне кажется абсурдность такой «логики» очевидна. Здесь уместнее поинтересоваться - почему администрация НГАТОиБ решила представить зрителям очередной показ скандального Тангейзера не когда-нибудь, а именно в Крестопоклонную Неделю? Случайно ли это?
Еще один момент, на котором любят акцентировать свое внимание антиклерикалы - «мол, Церковь своими митингами и кулаками» разделяет наше общество, способствует гражданской нестабильности и т. д. Здесь следует разобраться. Полагаю, что для каждого культурного человека, очевидно, что тема религии - это очень тонкая тема, в этом вопросе следует быть крайне деликатным и осмотрительным, стараться не обидеть людей. Все мы знаем, что в конце детективных художественных фильмов о работе полиции или спецслужб в титрах в частности указывается «консультант подполковник или полковник такой-то...» Это правильно, логично, когда продюсеры и режиссеры таких фильмов обращаются к профессионалам за консультацией. Делается это для того, чтобы их «полицейские», равно как и сюжеты фильмов, не вызывали улыбку у тех, кто имеет какое-то представление о работе правоохранителей. В случае с постановкой оперы Тангейзер в НГАТОиБ авторы взялись за очень деликатную, тонкую и можно даже сказать опасную тему - религия. Одним из действующих персонажей данной постановки явился Иисус Христос - Бог христианский, часть сюжета спектакля - Его жизнь. Мне кажется, что было бы весьма и разумно и осмотрительно, прежде чем ставить такой спектакль - проконсультироваться с представителями той религии, чьей Безусловной Святыней является Иисус Христос!
Но разве директор НГАТОиБ или режиссер спектакля обратились к представителям духовенства с вопросами: «А можно ли такое ставить? А не оскорбит ли такая трактовка жизни Иисуса Христа православных верующих? А допустим ли подобный контекст?». К сожалению подобного обращения не поступало. А уже после постановки, когда возмутилась общественность и к ситуации проявили пристальный интерес правоохранительные органы и Министерство культуры Российской Федерации, то господин директор вдруг заговорил о необходимости некоей «дискуссии». Однако, даже в этом случае господин директор настаивал на том, что за спектакль пойдет до конца. С детства любому культурному человеку известно, что для того чтобы мирно жить нужно уметь договариваться, нужно учитывать тот факт, что у окружающих тебя людей может наличествовать целый ряд жизненных аспектов, в обсуждении которых следует проявлять деликатность (вопросы национальности, веры, семьи, физических данных). Если же человек не проявляет осторожности в этих вопросах - конфликт неизбежен. Но источником конфликта в данном случае, конечно же, будет являться невоспитанный, некультурный грубиян. В данном случае именно господа Мездрич и Кулябин повели себя подобным образом, являясь сеятелями смуты и разделителями общества. Т.Кулябин прямо заявил о преднамеренном поиске табуированной темы!
И, конечно же, надо поговорить о «контексте». Протодиакон Андрей Кураев, в частности, заявил, что любой текст может быть правильно понят только в контексте и в связи с этим обвинил новосибирцев в том, что они по причине бескультурья не смогли понять контекст задумки Кулябина. Кураев (который, кстати, сам спектакль не видел) полагает, что режиссёр Тангейзер, который снимает кощунственный фильм о Христе, не представлен в опере как положительное лицо. Более того, отец-протодиакон в качестве подтверждения своей позиции в качестве примера приводит знаменитое произведение М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», где также автор произведения (по мнению Кураева) не оценивает положительно фантазий главного героя и его интерпретацию Библейской истории. Что на это можно ответить? Ну, во-первых, в Православной Церкви далеко не все столь оптимистично оценивают философскую ценность этого, безусловно, сложного романа Михаила Афанасьевича. Во-вторых, в самом романе «Мастер и Маргарита» Иисус Христос не присутствует! Там есть некто Иешуа Га-Норци, которого можно ассоциировать с Иисусом Христом. Но это не Иисус Христос, это некий бродячий проповедник с набором толстовских штампов возникший в сознании Мастера, не без помощи еще одного героя романа. Сын профессора Киевской духовной академии прекрасно понимал, что в вопросах религии нужно быть в высшей степени осторожным и деликатным, а потому использование им таких наименований, как Иеуша Га-Норци, Ершалаим не видится случайным. Возможно, именно этим Михаил Афанасьевич пытался показать свое авторское несогласие с тем «романом», который пишется внутри его романа.
В случае с кулябинским Тангейзером мы видим картину прямо противоположенную. Конечно, нужно согласиться с о. Андреем, что любой текст может быть правильно понят только в контексте, вот только, видимо, отец протодиакон не хочет видеть всей полноты картины, общего контекста, в том числе общественного, исторического и даже политического. Позиционируя себя образованным человеком Кураев, почему то забывает о фундаментальном научном методе, а именно об обращении к первоисточнику. В данном случае первоисточником является сам Кулябин, который не отрицает, что цель его постановки - провокация. В своем интервью Кулябин прямо говорит, что провокационных тем для нынешнего европейца по его мнению только две: холокост и религия. Режиссер Кулябин берет религию и... фактически повторяет судьбу своего героя режиссера-Тангейзера. И вопреки мнению тех, кто постановку не видел, в кулябинском спектакле (в отличие от оригинальной оперы Р. Вагнера) нет никакого покаяния и никакого прощения. Там одна чернуха и безысходность, пошлятина и кощунство! И в этом отношении абсурдно утверждать, что «режиссер-Тангейзер не представлен в опере как положительное лицо». В отличие от М.А.Булгакова Кулябин прямо солидаризируется со своим героем, прямо говорит «он - это я». Из его публичных выступлений, интервью это более чем очевидно.
Господь говорит, что Он скрыл Истину от мудрых и открыл ее младенцам (см. Мф. 11:25), поэтому стоило бы напомнить о. А. Кураеву, что постановку Тангейзера нужно рассматривать в контексте иных спектаклей Кулябина, столь же похабных и кощунственных. Эту же постановку стоит рассматривать и в контексте историческом, в контексте общественно-политическом. Нужно либо быть предельно глупым, либо предельно лукавым человеком, чтобы не понять, что такие продуманные акции по осквернению наших святынь, как «Запрещенное искусство-2006», выходка Pussy Riot в Храме Христа Спасителя, спиливание Православных крестов по всей стране, наконец, кощунственная постановка «Тангейзера» есть звенья одной цепи. Я не буду здесь разбирать предельно хамское, безобразное поведение Кураева (эта сфера отдельного разбирательства), я лишь ответил на суть его критики в адрес новосибирских общественников. Ошибка Кураева в том, что он, справедливо утверждая, что любой текст может быть правильно понят только в контексте, сам игнорирует провозглашенный им же принцип. Некогда уважаемый миссионер в качестве богословских аргументов и доказательств приводит интернет-сплетни. Стоило бы напомнить отцу протодиакону, что нельзя по причине своих «обидок» (терминология о. Андрея) отвергать здравый смысл, питаться информационными объедками, защищая агрессивную богоборческую тенденцию. Не надо, отец Андрей обижаться на священноначалие, ибо за гордыню Господь с престолов «умных и разумных» философов и профессоров и поставляет на их место послушных и смиренных, славящих Господа за Его великие и преславные деяния для человеческого рода.
1. Автор: "Ошибка Кураева в том, что он [...] сам игнорирует провозглашенный им же принцип."