Источник: Аналитический Центр святителя Василия Великого
О «современном искусстве», рисках обмирщения и «цифровизации» в Церкви, действиях Константинополя и последствиях коронавирусного кризиса рассуждает историк и общественный деятель Борис Григорьевич Якеменко.
— Здравствуйте, Борис Григорьевич! В начале интервью вопреки обширной актуальной повестке хотелось бы Вам задать вопрос про современное состояние культуры и искусства. Сегодня во-многом тренд в искусстве задают люди с как минимум сомнительной репутацией, часто просто бездарные, которые прикрываются ультралиберальными политическими лозунгами и образами «борцов с режимом». Хочется воскликнуть словами псалмопевца царя Давида: «Доколе?!» Как переломить этот тренд и вывести на поверхность настоящих творцов и всё прекрасное, здоровое и чистое?
— Добрый день. Начнем с того, что все, что называется «современным искусством» несовременно и не искусство. В 1990-е власть назначала людей из своего окружения не только олигархами. Своих приятелей назначали и «художниками», «писателями», «поэтами». С помощью СМИ общество попытались убедить в том, что эти приятели есть самое лучшее и передовое в искусстве, специально были созданы «премии», которыми дополнительно утверждалось величие назначенцев. Никакого отношения эти премии к искусству не имели, просто друзья побогаче помогали друзьям победнее. Наконец, для них был создан статус категорически «неприкасаемых», чтобы они ни делали. Один из них говорил, что «художник для того и существует, чтоб мы любовались его заблуждениями и не повторяли их. Это жертвенная, в общем, должность».
Борис Григорьевич Якеменко.
То есть они разрешили себе все, но запретили всем остальным делать то же самое, чтобы не утратить приоритет на особенную маргинальность и утвердить свое исключительное положение среди нас. То есть они матерятся и рисуют похабщину на стенах – это литература, художественный образ и т.д. Все остальные матерятся – шпана и быдло. И т.д.
Примечательно, что часто все эти «эксперименты» делались на деньги государства – как говорил Серебрянников «государство должно давать художнику деньги на эксперименты», то есть отечественная культура разрушалась на деньги государства. Все это искусство было очень тоталитарно. Любая попытка не согласиться с написанным назначенцами, осудить стиль, манеру изложения, сюжеты, язык и пр., а тем более заявить об этом публично немедленно истолковывалась, как попытка посягнуть на лучших людей, на свободу общества в целом, как стремление понизить уровень цивилизованности социума, попрать права гражданского общества. Любой человек, которому они не нравились, стремящийся к защите ценностей, объявлялся «патриотом» (это слово употреблялось исключительно в негативном контексте), «зашоренным», «коснеющим», «мракобесом», «ханжой». Эти клейма являлись диагнозом, избавляющим интервентов от необходимости вступать в дискуссии.
То есть методы борьбы с «несогласными» были целиком взяты из советского агитпропа и творчески развиты. Вот так в целом выглядел (и продолжает выглядеть) этот процесс. То есть это чисто политический проект, необходимый для того, чтобы легитимизировать и удержать те «завоевания», которые осуществили либералы. Поэтому вполне закономерно, что в той или иной степени все деятели «современного искусства» участвовали в той или иной форме в оппозиционных акциях на стороне противников власти и России в целом.
Тренд этот переломить очень легко. Не читать их, не смотреть и не обсуждать – первое. Прямо заявлять о том, кто они и какая у них задача на самом деле – второе. Создавать и продвигать настоящее, гуманистическое искусство, в основе которого не клякса на стене и мат на заборе, а человек.
— Недавно Вы говорили об угрозе «двойного раскола» в Церкви. Опасность «цифровизации» богослужения и Таинств сегодня не кажется чем-то невероятным. Сегодня всё активнее раздаются голоса не просто за «онлайн»-трансляции богослужения (эта практика существует давно), а за проведение богослужения и причастия «онлайн». Как Вы считаете, что (или кто) за этим стоит и какие риски это несёт?
— За этим стоит время. Время, настойчиво требующее перемен. Неважно каких – перемен ради перемен, которые создают иллюзию движения вперед. При этом происходит упрощение. Многим кажется, что если «онлайн» существенно помог людям упростить и улучшить процедуру оформления документов в МФЦ или оплаты ЖКХ, то и в Церкви он так же поможет повысить свой духовный уровень, ускорить и улучшить «коммуникацию» с Богом и святыми. Это не так. Это несет риски превращения Бога из личности в цифру, Его цифрового развоплощения, лишения людей возможности личной встречи с Церковью и Христом. В отношениях между Христом и человеком возникает третий (посредник) – техника, технология, которая неизбежно влияет на отношения и их формы. Церковь это таинство встречи двух личностей.
— Вы написали в «Телеграме» об опасности заигрывания Церкви с миром, лести порокам, растворения в мире. Это опасность утраты «соли» христианства, о чём сказано в Нагорной проповеди. В связи с Вашей заметкой прежде всего вспоминается Константинопольский патриархат как наиболее «(пост)модернизированная» Церковь (если вообще ещё Церковь…). В этом году Фанар выпустил документ «За жизнь мира. На пути к социальному этосу Православной Церкви», в котором — в точном соответствии с Вашими формулировками — «занимается превращением принципов демократии и прав человека в религиозные принципы» и критикует власть (конкретно Трампа) с позиций секулярных либерально-демократических ценностей. Заметим, Фанар действует как бы от лица вселенского Православия. На Ваш взгляд, какая роль отводится Константинополю в современных религиозных и политических процессах? Не следует ли сформулировать и представить миру альтернативу, явить голос подлинного Православия и наконец-то дать более жёсткую официальную церковную оценку идей и действий фанариотов?
— Документ Константинополя и позиция Константинополя, приведшая к созданию этого документа, вызывает аналогии с подобными процессами на Западе. В 1962 году папа Иоанн XXIII созвал Второй Ватиканский собор, на котором провозгласил политику аggiornamento — обновления и реорганизации Церкви с целью получить «открытую миру Церковь». Знаменитая декларация собора Dignitatis humanae фактически поддерживала либеральное понимание принципа свободы совести, а конституция о Церкви в современном мире Gaudium et spes была проникнута антропоцентризмом и слишком пристальное внимание уделяла не религиозной, а социальной сущности человека. Было упрощено богослужение, мессы перевели на национальные языки. За все это папа получил детское прозвище «Папа Буоно» («Папа хороший»), которое дали ему, разумеется, не верующие, а именно та либеральная часть общества, которая считает, что благом всего человечества является только то, что нравится именно им.
Константинополь вступил на путь, на котором при всем желании оступиться уже невозможно и этот путь приведет туда, куда пришла Западная церковь – к превращению Церкви в часть культуры, к переоборудованию храмов в гостиницы и рестораны и к продаже святынь. Константинополь в современной религиозной картине играет главную роль – раздражителя тех, кто проводит «неправильную» линию, кнута в руках определенных политических сил. Оценка этим действиям уже давалась. Нужно действовать, как в XV столетии – видя, куда Константинополь зашел, Русская Церковь не писала деклараций с осуждением, а жестко потребовала автокефалию. Сегодня нужна «вторая автокефалия», то есть полная независимость от любых заявлений и действий Константинополя.
— За историю России мы знаем несколько условных «моделей человека». Человек сословный, человек советский и современный человек-потребитель, типаж которого в своё время так ярко критиковал Александр Панарин. Очевидно, ни одна из этих моделей не является перспективной. При этом идеология сциентизма и повальной цифровизации предлагает отказаться от человека как такового и обратиться к трансгуманизму (что, например, зафиксировано в московской программе «Умный город»: https://www.mos.ru/2030/n/n1/). Как вы считаете, какая концептуальная альтернатива может быть всем предыдущим моделям и навязываемой сегодня модели человека-киборга? И какова в связи этим может быть позиция Церкви?
— Напомню, что с возникновением христианства в европейскую цивилизацию вошло понятие «любви», а вместе с ним и «справедливости». В христианской культуре, где Бог был Отцом, а не хозяином, ему можно было пожаловаться (хозяину, господину пожаловаться нельзя) и Он мог исправить то, что казалось непоправимым в рамках земных правил. Любовь (Бог как любовь) принесла точное знание, когда и как я во имя нее могу нарушить закон. Она принесла сознание того, что даже если я не заслуживаю никакой милости, это не значит, что она не может быть мне оказана. Функцию извлечения человека, живой души, из должности, мундира, доспеха брала на себя Церковь. Когда по закону надо было казнить, сажать, бичевать, Церковь вступалась: «По закону, по правде, верно. По форме правильно. А по любви? По человечеству? По сути? Надо пожалеть». И жалели. Отпускали. Миловали.
На Руси и в России эта двойственность закона (человеческой справедливости) и любви (Божией справедливости) сотни лет была теми весами, которые держали в равновесии государство и общество. С утверждением на Западе, а потом и в России, вульгарного демократического либерализма, возникло убеждение, согласно которому закон есть единственный регулятор человеческих отношений. Если что-то сделано по закону, то, значит, все правильно по определению. Дальше закон закономерно становится оправданием беззакония. Произвол начинает твориться по закону.
Сегодня Россия может предъявить миру человека нового типа, который отменит европейского человека «эпохи Просвещения» и американского человека «эпохи Потребления». Это должен быть человек духовный, интеллектуальный, служащий причиной происходящего, а не инструментом и не следствием. Человек, формирующий на основе любви справедливые правила для других. Такого человека может предъявить, а вернее, вернуть миру Россия. Античность породила тип гражданина, Средневековье – рыцаря, Новое время — джентльмена, Германия дала миру человека-вождя, Америка – человека-менеджера, Индия – человека-гуру. Россия может сегодня предъявить миру Homo Justicius – человека-справедливость, арбитра качества отношений людей и цивилизаций.
— Нельзя, конечно, пройти мимо вопроса про коронавирус. Говорят, что мир после «ковида» не будет прежним. В то же время, поскольку не до конца ясны масштабы и длительность распространения заболевания, не совсем понятно о каких изменениях идет речь. Согласны ли Вы с тезисом, что мир уже не будет прежним? Или это просто манипуляция общественным мнением и подготовка к «новой нормальности» в интересах мировых элит?
— Мир в любом случае не будет прежним. Многие паникуют по поводу того, что в результате эпидемии утрачены последние «признаки человека» — мораль, нравственность, необходимость близости. Мне кажется, что наоборот, ценность этих вещей сильно возрастет – так, например, уже многие осознали ценность обычного, не «онлайн», общения, осознали невозможность «онлайн»-образования, о котором еще недавно говорили как о прекрасном и перспективном будущем. Произойдет то же самое и в отношениях между людьми. Разумеется, какая то часть людей полюбит «онлайн» еще сильнее и окончательно уйдет в «онлайн»-затвор, но так было всегда.
Главное, не встать на позиции староверов, когда любые перемены есть зло и нужно превратить свою жизнь в укрепленный блиндаж, из которого палить по всем, кто приближается (многие сейчас хотят это сделать с Церковью). А то, что определенные финансовые и политические круги хотят на этом нажиться, использовать коронавирус в своих интересах, так это было всегда.
Главное – не прекращать ни на минуту мыслить, анализировать, услышав что-либо или увидев, задавать себе простые вопросы: «Зачем сейчас мне это говорят и показывают? Кто и чего хочет этим достичь? Хотят, чтобы я стал лучше, лучше понимал происходящее, или хотят сделать меня союзником, живым щитом в борьбе за личные интересы?» Это поможет избежать многих ошибок.
— Борис Григорьевич, благодарим за Ваши ответы и желаем помощи Божией в богоугодных делах.
Справочно:
Якеменко Борис Григорьевич (1966 г. р.) — кандидат исторических наук, доцент, заместитель директора Центра Исторической Экспертизы при РУДН, автор учебников «Практическая миссиология» и «Основы Православной культуры» для 10-11 классов.
