С Пашкой нас объединяет, среди прочего, категорическое неприятие сквернословия. Просто физически не можем выдержать. Пытаемся хоть как-то бороться. Что в нынешних условиях, увы, крайне сложно. Праведников из себя не строим – да и какие из нас праведники... Если грязное слово у собеседника «просто случайно вырвалось», переспрашиваем, намекаем, переводим на русский язык, если же мерзкая брань разносится намеренно, прекращаем общение, несмотря на обвинения в неумении «говорить на русском, как все».
Пашка одно время пытался остановить грязные потоки брани одного своего знакомого, прекратить общение с которым было невозможно. Призывал, говорит, уважать окружающих (брань была громкой, на всю округу), да хотя бы самого себя – в ответ недоумение и насмешки: «Это русский язык, и я на нем говорю, понял?! Не нравится – уйди!» В ступор сквернослова повергло возражение: «Не нравится, действительно. Поэтому уйди сам». Тот аж споткнулся. Но призывам пашкиным не внял.
Приятель говорит, на днях вживую, что называется, перечитал пророка Исаию: «Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство? Вся голова в язвах, все сердце исчахло» (Ис.1, 5). Его знакомого-сквернослова избили малолетки. Ну, как малолетки: паспорта получили, но в армию пока рано. Разбитная такая, гаджетовидная, вейповая и очень уверенная в своей правоте молодежь. Тот посмел им сделать замечание: ночью во дворе себя нужно вести потише и уважать жителей, нельзя гадить на детской площадке, на которую всем двором скидывались. – «На, получи». Получил так, что действительно вся голова в язвах. Полиция, то-сё, кого-то из малолеток задержали (как они меняются, когда понимают, что на любую силу есть другая сила), кого-то отпустили. Но обида осталась. Возмущение, недоумение: «Чтобы уничтожить Россию, не требуются террористы, НАТО и нацисты – мы всё делаем сами, своими руками! Где уважение к старшим?! Куда катится русская молодежь?!» – и прочие горькие причитания.
Пашка живет в том же дворе, своими глазами видит процесс уничтожения России руками сограждан, поэтому злорадствовать ему не с руки. В ответ на изобличительные тирады пострадавшего знакомого произнес:
– Ты не думаешь, что в этом есть и наша вина?
Тот взъерепенился:
– Да с какой такой стати?! Мы же всем двором собирали деньги на площадку! Дворника назначили!
– А под какую «музыку» это всё происходит, не скажешь? Ведь от мерзкой брани стены домов дрожат – все слышат, и та самая публика, от которой ты отхватил, тоже. Если взрослый дядя испражняется вербально, с какого такого перепугу будет себя сдерживать молодежь, от грязных слов переходя к мерзкому делу? Ты считаешь, что сквернословие – органичная часть русского языка, а они убеждены, что скверные дела – естественная составляющая русской жизни. Взаимосвязи не видишь?
Чуть не ставший инвалидом поморщился:
– Это всё метафизика какая-то...
– У тебя на физии места живого от меток нет – повторяю: взаимосвязи не чувствуешь?
Замолк.
Спрашиваем Пашку, уверен ли он в успехе запоздалой педагогической беседы. Нет, говорит, не уверен. Но – вдруг. Пошел в свой загаженный двор прибираться.
.jpg)
