Источник: блог автора
...Поспать перед заданием удалось всего час. Рано утром 24-летний лейтенант с двумя бойцами под прикрытием роты автоматчиков вышел выполнять приказ полковника Зинченко — прорваться на крышу огромного здания. Зинченко не скрывал — возможно, все идут на смерть. “Твоя задача — охранять ребят, — сказал он лейтенанту. — Но если их убьют, ты умереть не можешь… Обязательно доберись”.
Немцы отчаянно сопротивлялись: пули летели отовсюду. Рота поддержки плотным огнём вынудила эсэсовцев залечь. По пути наверх один из бойцов едва не сорвался с повреждённой лестницы: повезло, зацепился телогрейкой. Вскоре три красноармейца вышли к огромному, испещрённому осколками куполу. Времени в обрез, их хорошо заметно с улицы — в любой момент может “снять” вражеский снайпер. Лейтенант кивнул своим соратникам: “Давайте, мужики! Я прикрою”. Через несколько минут над Рейхстагом взвилось красное знамя, а трое участников события стали… танцевать. Военнослужащие Михаил Егоров и Мелитон Кантария за свой подвиг 1 мая 1945 года были удостоены звания Героев Советского Союза, и вся страна наизусть выучила их имена. А вот командир группы Алексей Берест получил только орден Красного Знамени. Почему же так вышло, что в СССР всегда чествовали лишь двух героев водружения флага над Рейхстагом, а вот о третьем напрочь забыли?
Алексей Прокофьевич Берест родился 9 марта 1921 года в селе Горяйстовка (ныне Сумская область Украины) в крестьянской семье, где было 16 (!) детей. Его родители умерли от голода, в 12 лет он остался круглым сиротой: жил на улице беспризорником, воровал по мелочи на рынках, потом оказался в детском доме. Окончив семь классов, работал трактористом и снабженцем-экспедитором. В октябре 1939 года вступил в РККА и вскоре оказался на фронте советско-финской войны. Отчаянно воевал на Великой Отечественной с самого её начала, в 1942 году стал членом ВКП(б) — будучи сотрудником артбригады, принимал участие и в пехотных атаках, дрался врукопашную. Штурм Рейхстага в Берлине начался 30 апреля 1945 года, здание защищали 5 000 военнослужащих войск СС — в том числе из Франции, Норвегии и Швеции. По словам участника тех боёв Василия Устюгова, здание рейхстага сразу охватило пламя, у бойцов сгорели брови, тлела одежда, всюду был дым. Полковник Зинченко послал Береста установить знамя по простой причине — знал, что лейтенант хорош в ближнем бою. Алексей был рисковый парень — решив вопрос с флагом, он переоделся в полковничью форму и под видом “начальства” вёл с остатками гарнизона Рейхстага переговоры о капитуляции. Как Егорова и Кантарию, 3 августа 1946 года Береста представили к званию Героя Советского Союза — “за отвагу и мужество, проявленные в боях”. Но награду он так и не получил.
Почему? Ранее в “органах” всплыла анонимка, что лейтенант Алексей Берест якобы подхватил сифилис, связавшись с гражданкой Германии. В приказе 3-й ударной армии № 209 от 23 апреля 1946 года сказано: “Освобождается от должности политработника на длительное время в связи с лечением венерического заболевания”. 24 апреля начальник политотдела полковник Рыбин даёт в ответ резкую отповедь: “Доношу, что парторг корпусной артбригады Берест Алексей Прокофьевич никакими венерическими болезнями не болел. Находясь в отпуске в январе 1946 года, он заболел тифом и находился на излечении в госпитале Ростова-на-Дону. Там он женился на медсестре, с которой прибыл в часть и живёт в настоящее время. Предоставлена справка об излечении от тифа”. Кто именно оклеветал героя, подкинув столь гнусную выдумку, — осталось тайной, но понятное дело, завистников у него хватало. Позже руководство в Кремле решило как в известном анекдоте про украденную посуду — “ложечки нашлись, а осадок остался”. Вроде и справка есть, но вдруг и в самом деле путался с немкой? И на всякий случай решили снизить награду лейтенанта с Героя Советского Союза до ордена Красного Знамени.
Это, разумеется, было очень обидно и жестоко. Человек прошёл всю войну, дрался с немцами как зверь, себя не жалел — но внезапно оказалось, что знамя над Рейхстагом водружали не трое, а двое. Храбреца словно стёрли ластиком из эпической истории Великой Отечественной. Поразительная вещь: Алексей Берест остался жив на кровавой войне, а мирное время перемололо его судьбу, словно мясорубка. После войны он с женой Людмилой служил в Севастополе, у них родилась дочь. А потом бац — очередная анонимка. 11 августа 1948 года органы провели дознание, обвинив лейтенанта… в двоежёнстве. Мол, он в 1939 году уже сочетался законным браком с некоей Еленой Котенко и, зная это, всё равно женился на Людмиле Евсеевой. Объяснения, что они с гражданкой Котенко не виделись 9 лет и у неё уже давно другая семья, не помогли. Вдобавок к обвинению в двоежёнстве Бересту приклепали “выпивку с подчинёнными, заём денег у товарищей, отказ посещать Университет марксизма-ленинизма и недовольство экономическими трудностями”. После такого набора обвинений Алексей Берест плюнул и уволился из Вооружённых сил СССР, уехав на родину жены — в село Покровское Ростовской области. Но и там его преследовали злоключения. Будучи директором Неклиновского отделения кинофикации, фронтовик был обвинён в хищениях (сумма недостачи — 5 665 рублей) и, вопреки показаниям свидетелей, получил 10 лет тюрьмы. Говорят, выбросил следователя из окна за фразу: “Не хвастайся — может, тебя и в Берлине-то не было”. Срок ему сократили — заступились бывшие сослуживцы, товарищи по фронту писали письма в Верховный Совет. Берест в итоге отсидел 3 года и 2 месяца.
Но Алексей Прокофьевич был на диво упрям. Выйдя из лагеря, он добился пересмотра дела — с него сняли судимость и восстановили в партии. Дальше карьера уже не клеилась. Участник штурма Рейхстага работал грузчиком, литейщиком, водителем-экспедитором. Затем устроился шофёром на Ростовскую кондитерскую фабрику. 3 ноября 1970 года 49-летний Алексей Берест, забрав из детского сада своего тёзку — внука Алёшу, шёл на автобусную остановку через железнодорожные пути станции Сельмаш. В этот момент появился быстро несущийся поезд, и прямо перед ним на рельсы упала маленькая девочка — по одной из версий, ребёнка случайно толкнул пьяный отец. Фронтовик Берест среагировал моментально: отстранив внука, он выхватил девочку из-под колёс… Ему самому не хватило доли секунды, чтобы спастись. Алексея Прокофьевича сильно ударило локомотивом, протащило вперёд и отбросило на насыпь. Скорая помощь ехала три часа, и ей оставалось только констатировать смерть. Как зачастую водится, после гибели к Бересту пришла слава — о нём стали писать статьи журналисты, сняли документальный фильм. Ростовчане образовали сотни инициативных групп, писали в Президиум Верховного Совета СССР — просили присвоить лейтенанту заслуженное звание Героя Советского Союза. Но их письма остались без ответа. Берест и мёртвый был неудобен.
После распада СССР послания к руководству России с просьбами наградить человека, водрузившего знамя Победы над Рейхстагом и похороненного на нашей земле, тоже не возымели действия. Было сказано: наград и без того достаточно. Украинский же президент Виктор Ющенко присвоил в 2005 году Алексею Бересту звание Героя Украины и предложил перезахоронить останки в Киеве. Этому воспротивилась вдова фронтовика, сказав: “Лёша всегда хотел лежать именно в России”. Его могила осталась на маленьком кладбище посёлка Александровка под Ростовом. Что из обвинений в адрес Береста являлось правдой, а что ложью? Да уже неважно. Он был живым человеком, а не мифологическим существом. Живые же люди (как и все мы) совершают ошибки. Главное не это. Пусть он останется в нашей памяти молодым парнем, танцующим на крыше Рейхстага 1 мая 1945 года под гордо реющим красным знаменем.
Давайте наконец-то наградим лейтенанта Лёшу.
Он спит в нашей земле, за которую воевал. Не будем его обижать.
