https://dzen.ru/a/X63M19MZjzX3rkzS
Наряду с русинами-лемками, населявшими северные склоны Карпат в Западной Галиции, русины исторической Угорской Руси являлись самой западной частью обширного восточнославянского этноязыкового пространства. Будучи прямыми потомками местного автохтонного раннеславянского населения и с раннего Средневековья проживая на южных склонах Карпатского хребта и прилегающих к нему равнинах (территории современных Закарпатской области Украины, восточной Словакии и восточной Венгрии), местные русины ещё на рубеже IX-X веков подверглись агрессии со стороны пришедших с востока кочевых мадьярских племён, были подчинены ими и постепенно вошли в состав Венгерского королевства.
Будучи уже с Х в. оторванными от древнерусского государственного и социокультурного организма и развиваясь в рамках средневекового Венгерского государства, угорские русины, тем не менее, сумели в полной мере сохранить чувство общности с другими русскими землями и ярко выраженное общерусское самосознание. Колоссальную роль в этом сыграл церковный фактор. По мнению некоторых карпато-русских историков, именно карпатские русины являлись первыми представителями восточных славян, принявшими христианство ещё в ходе миссии Кирилла и Мефодия в Великой Моравии во второй половине IX века. В дальнейшем именно церковные связи с прочими русскими землями стали исключительно важным фактором сохранения общерусской идентичности у карпатских русинов.
Это было особенно показательно в связи с тем, что угорские русины как православный народ в католической Венгрии подвергались растущему ассимиляционному давлению со стороны венгерских властей, что проявлялось в разных видах этнокультурной и этноконфессиональной инженерии. Наиболее ярко это выразилось в ходе навязанной угорским русинам Ужгородской церковной унии в 1646 г.. которая была проведена по образцу Брестской церковной унии 1596 г. и изначально задумывалась в качестве инструмента латинизации и последующей мадьяризации местного карпато-русского населения.
Несмотря на некоторые успехи ассимиляционной политики венгерских властей, угорские русины к началу XIX века сумели сохранить сознание общерусского единства. Впоследствии это нашло своё проявление в процессе национального возрождения русинов Угорской Руси в середине XIX века, которое с самого начала было отмечено ориентацией на русскую культуру и апелляцией к русскому литературному языку.
Ярким примером ориентации на Россию и русскую культуру стала деятельность греко-католического епископа Андрея Бачинского, возглавлявшего Мукачевскую епархию в 1772-1809 гг. В созданных по инициативе Бачинского начальных школах, а также в духовной семинарии и в учительском институте вверенной ему епархии преподавались церковнославянский и русский язык, горячим поклонником которых являлся епископ Бачинский. Именно в этих учебных заведениях готовилось то поколение угро-русских церковных и культурных деятелей, которое спустя несколько десятилетий сыграет ведущую роль в процессе национального возрождения русинов Угорской Руси. Примечательно, что многие исследователи именно считают Бачинского первым крупным национальным деятелем Угорской Руси[1].
Трактовка угорских русинов карпато-русскими национальными деятелями как неотъемлемой части Русского мира и вытекающая отсюда ориентация на русский литературный язык и русскую культуру являлись наиболее важными отличительными чертами национального возрождения русинов. Как обоснованно утверждал известный русский учёный-славист В.А. Францев, «вопрос о литературном языке в Угорской Руси не имел, по-видимому, никогда двух решений. С самого начала того знаменательного умственного движения, которое началось и в Угорской Руси под давлением событий и идей 1848 года, обновлённая угро-русская письменность определённо и решительно высказалась за единый русский литературный язык. Колебаний в этом отношении не наблюдалось…»[2]. Данные строки были написаны русским учёным в 1902 году и тогда же опубликованы в одном из изданий Галицко-Русской Матицы во Львове, где в то время шла ожесточённая борьба между представителями традиционного галицко-русского движения, выступавшими за сохранение русского литературного языка как языка «высокой культуры», и украинофилами, энергично создававшими отдельный от русского и максимально удалённый от него украинский литературный язык. Апелляция к опыту соседней Угорской Руси являлась одним из аргументов, который использовали в своей деятельности сторонники общерусского культурно-языкового единства в Галиции.
Один из ведущих представителей первого поколения карпато-русских будителей священник о. Иоанн Раковский, выражая мнение своих современников, писал, что «Наша Угорская Русь никогда ни на минуту не колебалась заявить своё сочувствие к литературному единению с прочей Русью. У нас никогда и вопроса не было по части образования какого-нибудь отдельного литературного языка. Все наши писатели… руководились одною мыслию, имеющею целью литературное объединение. Сия мысль столь овладела нашими писателями, что они были постоянными подвижниками великой идеи о всеславянском литературном соединении»[3].
Национальные деятели угорских русинов всячески поддерживали и поощряли использование русского литературного языка и у своих соседей – русинов Галиции, которые с начала XIX в. превратились в объект усиливавшейся политики этнокультурной и этноязыковой инженерии австрийских властей и польской администрации Галиции, направленной на изменение традиционной идентичности и денационализацию галицких русинов. Так, например, ведущие национальные деятели угорских русинов священник И. Раковский и А.И. Добрянский горячо приветствовали появление долгожданного учёного труда известного галицко-русского историка Д.И. Зубрицкого «История Галичско-Русского Княжества». Причиной столь позитивной реакции было не только изложение истории Галицкой Руси в общерусском историческом контексте, но и то обстоятельство, что данное сочинение было написано Зубрицким «на чисто русском языке»[4].
«Предпринятое Вашим Высокоблагородием дело на чисто русском языке, – писал Раковский Зубрицкому, – у нас с торжественным восторгом ревностных народолюбцев встретилось…»[5]. Сам Раковский, издававший в 1850-е годы ряд газет, в том числе «Вестник для русинов Австрийской державы», «Церковную газету» и «Церковный вестник», старался использовать в них исключительно русский литературный язык, хотя австрийские власти всячески этому препятствовали, настаивая на использовании исключительно местного диалекта.
В процессе дальнейшего развития национального возрождения угорских русинов русский литературный язык продолжал оставаться его символом и визитной карточкой. Так, например, одним из важнейших направлений деятельности ведущего карпато-русского будителя Александра Духновича была популяризация русского литературного языка и создание условий для овладения им широкими народными массами Угорской Руси. Именно эту цель преследовали многочисленные школьные учебники и пособия, написанные Духновичем. В этом же направлении работало и основанное Духновичем в 1850 г. Прешовское литературное общество, занимавшееся активной издательской деятельностью для русинов. Духнович был автором краткой грамматики русского языка, опубликованной в 1853 г. под названием «Сокращённая грамматика письменного русского языка». Главной целью этого издания была популяризация русского литературного языка среди русинов.
Прибегая к простонародным диалектам в своих литературных трудах, рассчитанных на широкие массы простого населения, Духнович, тем не менее, языком «высокой культуры» для русинов Угорской Руси и Галиции считал именно высокоразвитый и обладавший богатейшей литературной традицией русский литературный язык. Аргументируя свою позицию, Духнович ссылался на пример высокоразвитых западноевропейских литературных языков, значительно отличающихся от разговорных диалектов. «Кто из немцев, французов или англичан пишет так же, как говорит простолюдин? Никто! – обосновывал свою позицию Духнович. – Мы должны освободиться от ошибок крестьянских вульгаризмов и не опускаться в трясину крестьянской фразеологии»[6]. По авторитетному мнению карпато-русского литератора П. Федора, Духнович указал путь развития общерусского литературного языка на территории Угорской (позже Подкарпатской) Руси и, основываясь на общерусской грамматике, пользовался местным словарём, чтобы постепенно приучить народ к общерусскому литературному языку[7].
В этой связи примечательно, что ведущий печатный орган угорских русинов в период национального возрождения – газета «Свет» – издавалась на языке, приближенным к русскому литературному языку. Однако, учитывая местную культурно-языковую специфику, издатели газеты прибегали также к элементам церковнославянского языка и к местным диалектам. В совокупности это положило начало так называемому «язычию», которое, по сути, являлось практической попыткой приблизить русский литературный язык широким карпато-русским массам в адаптированном для них формате с учётом местных языковых реалий и исторически сложившихся особенностей.
Как справедливо констатировал авторитетный знаток карпато-русской истории и литературы Ф.Ф. Аристов, «Если Подкарпатская Русь (в противоположность Галичине и Буковине) вплоть до конца мировой войны не знала национального раскола и всегда отстаивала общерусское культурное единство, то этим она в значительной степени обязана плодотворной деятельности Александра Васильевича Духновича»[8].
С идеями Духновича по поводу русского литературного языка как общерусского культурного наследия были полностью солидарны и ведущие галицко-русские деятели, также считавшие галицких и угорских русинов составной частью триединого русского народа «от Карпат до Камчатки» и со второй половины XIX века вынужденные противостоять раскольнической деятельности украинофилов. Хотя Духнович застал только начальную фазу деятельности галицких украинофилов, он сразу понял потенциальную опасность их культурной работы и решительно осудил их попытки создать отдельный литературный язык. Так, в своём письме галичанам в 1863 г. Духнович резко отрицательно высказался по поводу украинской культурной ориентации, выразив удивление тем, «как чистый русский язык галичан мог превратиться в украинский»[9].
Ещё более резко по поводу культурно-языковой деятельности галицких украинофилов высказался другой видный политической и общественный деятель угорских русинов А.И. Добрянский, считавший появление отдельного литературного языка у малороссов «предательской изменой» не только русского народа, но и всего греко-славянского мира. По мнению А.И. Добрянского, «южнорусский литературный сепаратизм мог стать причиной гибели некоторых окраинных ветвей славянства, ослабил бы русский центр и, следовательно, стал бы авангардом германизма в борьбе с греко-славянским миром»[10]. Активно создаваемый в Галиции во второй половине XIX в. новый литературный язык Добрянский именовал «русско-польским», полагая, что от него «переход к чисто польскому не представлял бы уже никаких почти затруднений»[11]. Нельзя не признать в этой связи, что А. Духнович, А. Добрянский и другие угро-русские деятели понимали сущность и потенциально разрушительные последствия зарождавшегося тогда «украинского проекта» куда лучше, чем их современники в лице русской либеральной интеллигенции и революционеров…
***
Традиции глубокого почитания русского языка и русской культуры, заложенные карпато-русскими будителями в первой половине и в середине XIX века, были развиты дальнейшими поколениями угро-русских национальных и культурных деятелей. Чувство принадлежности к Русскому миру и к общерусской цивилизации надолго стало культурным кодом угорских русинов, который впоследствии с колоссальным трудом безжалостно искореняли украинские националисты.
Символичным в этом отношении можно считать стихотворение с говорящим названием «Я русский!», написанное одним из ведущих карпато-русских поэтов и литераторов второй половины XIX в. священником Ю. Ставровским-Попрадовым в 1871 г., когда положение угорских русинов стало стремительно ухудшаться в связи с резко усилившейся мадьяризацией:
Сердце бьёт внутренним жаром
За Святую Русь и кровь,
Рот мой пользуется даром
Говоренья русских слов![12]
Литература
Аристов Ф.Ф. Карпато-русские писатели. Александр Васильевич Духнович. М., 1916.
Добрянский А.И. О современном религиозно-политическом положении австро-угорской Руси. М., 1885.
Карпатская Русь. Литературно-публицистический альманах. Выпуск 2. Составители:А.В. Фатула, М.Ю. Дронов. Москва: Граница, 2017.
Федор П. Очерки карпаторусской литературы. Ужгород, 1929.
Францев В.А. Из эпохи возрождения Угорской Руси. Львов: Издание Галицко-Русской Матицы, 1902.
Шевченко К.В. Славянская Атлантида. Карпатская Русь и русины в XIX – первой половине XX вв. Москва: Regnum, 2011.
Haraksim L. K sociálnym a kultúrnym dejinám Ukrajincov na Slovensku do roku 1867. Martin, 1957.
Magocsi P.R. The Shaping of a National Identity. Subcarpathian Rus’ 1848-1948. Harvard University Press, 1978.
[1] См. Шевченко К.В. Славянская Атлантида. Карпатская Русь и русины в XIX – первой половине XX вв. Москва: Regnum, 2011. С. 56.
[2] Францев В.А. Из эпохи возрождения Угорской Руси. Львов: Издание Галицко-Русской Матицы, 1902. С. 3.
[3] Там же.
[4] Там же. С. 4.
[5] Там же.
[6] Magocsi P.R. The Shaping of a National Identity. Subcarpathian Rus’ 1848-1948. Harvard University Press, 1978. P. 50.
[7] См. Федор П. Очерки карпаторусской литературы. Ужгород, 1929.
[8] Аристов Ф.Ф. Карпато-русские писатели. Александр Васильевич Духнович. М., 1916. С. 24.
[9] Haraksim L. K sociálnym a kultúrnym dejinám Ukrajincov na Slovensku do roku 1867. Martin, 1957. S. 182.
[10] Аристов Ф.Ф. Указ. соч. С. 147.
[11] Добрянский А.И. О современном религиозно-политическом положении австро-угорской Руси. М., 1885. С. 12.
[12] Карпатская Русь. Литературно-публицистический альманах. Выпуск 2. Составители:А.В. Фатула, М.Ю. Дронов. Москва: Граница, 2017. С. 9.
