Источник: КП
Наталия Курчатова
ИЗ ДЖУНГЛЕЙ НА ДОНБАСС
Бретонец, в прошлом - капитан французской армии Эруан Кастель летом 2014 года был в джунглях Амазонии - работал гидом экспедиционных групп во французской Гвиане. Оттуда переписывался с луганским блогером Инной Кукурудзой. Но 2 июня 2014 года во время авианалета украинских ВВС на администрацию города женщина погибла (именно над ее смертью тогда издевались украинские нацисты, назвав Инну «самка колорада»).
Тогда Кастель принял решение отправиться на Донбасс и вступить в ряды ополчения.
Новые законы с 1 февраля 2024 года: Маткапитал и пособия вырастут, а долги будут возвращать по-другому
Без малого девять лет спустя мы разговариваем с Эруаном в Донецке - он уже, можно сказать ветеран. Напевает французскую средневековую песню про короля Рено. Песня печальная: король возвращается из похода к беременной супруге тяжело раненым и в полночь умирает.
Несколько лет приятельства позволяют мне некоторую бесцеремонность.
- Эруан, а сам ты был женат?
- Да, я был женат в пору моей армейской службы во Франции. Но… мною руководят страсть и долг. За семь лет брака я брал отпуск дважды.
- Почему такой странный поворот - из армии в джунгли?
- Я не люблю современный мир. Я уважаю человека до тех пор, пока он воспринимает себя частью природы. Политический человек должен не властвовать, а служить народу. А биологический человек должен отдавать себе отчет, что естественной базовой общностью для него является семья как союз мужчины и женщины. И люди, которые в Европе сейчас пытаются представить, например, что пол можно поменять, выбрать – им просто нужно лечиться у психиатра. Современный европейский трансгуманизм – это ересь против природы.
РЯДОМ СО МНОЙ В ОКОПАХ - ВСЯ РОССИЯ
- Что привело тебя на Донбасс?
- Страсть и долг. Страсть, обращенная к свободе народа. Моя страсть – это моя совесть, и отсюда моя воля – служить ценностям, которые для меня важны. У меня было военное прошлое, и я захотел присоединиться к защите народа Донбасса.
- Ты из военной семьи и у тебя достаточно аристократическая система ценностей. Ты дворянин?
- Есть много видов аристократии. В Бретани у нас был слой людей, которые назывались устойчивым выражением «железный меч». Это кельтская знать из крестьян: люди, которые когда-то возглавляли кланы, а затем и воевали, и работали на земле. Про такого рыцаря говорили, что он всаживает меч в землю, которую сам и пашет.
- В истории России мы чаще сталкивались с западными рыцарями, которые воевали против нас – тевтонцы, ливонцы и так далее. А ты, получается, такой исключительный рыцарь, который пришел воевать за нас и против западной агрессии.
- Моя бретонская семейная традиция и была борьбой с Западом. Парижская центральная власть всегда презирала все, что было не в полной мере французским. Когда я говорю о своей европейской идентичности, я не имею в виду Европейский Союз - он химера. Я говорю о европейской цивилизации, а русские – тоже европейцы. И войну на Донбассе я рассматриваю как войну, которая касается моей идентичности. Я борюсь против торгашеской, капиталистической гегемонии Запада за общество будущего.
- Как ты представлял себе Россию до приезда на Донбасс?
- Россия была для меня великим неизвестным. Но привлекающим. Россия представляется мне парадигмой, состоящей из свободы и уважения к традициям. То, что больше всего трогает меня, это потребность людей принадлежать к некой общности. Я думаю, это не только советское наследие, а куда глубже. В одном окопе со мной воевали люди из Донбасса, центральной России, с Камчатки, даже с Западной Украины! Христиане, мусульмане, язычники, коммунисты, анархисты… Все они шли сражаться не за деньги, а за свои идеалы, за мечту о справедливой империи. Я встретил все виды душ великой России.
4 КИЛО ДОКУМЕНТОВ
Осенью 2019 года Кастель был тяжело ранен на позициях Народной милиции ДНР к югу от Донецка, сначала боевые товарищи, а потом и донецкие врачи спасли ему жизнь. Не удалось полноценно вернуть только левую руку - ее нужно ампутировать и заменить протезом.
Кастель тут столкнулся с бюрократической реальностью, как и многие добровольцы периода 2014-2022-го годов: француз поначалу надеялся сохранить собранную из кусков руку, рассчитывая на операцию в клинике Санкт-Петербурга или Москвы, но история уперлась в документы - он долго не мог получить паспорт ДНР, а затем и российский, чтобы выехать на лечение. Свою роль сыграли и карантинные меры по ковиду. Время тянулось, рука сохла, и к тому времени, когда Эруан наконец стал гражданином России, из вариантов решения его медицинской проблемы осталась только ампутация.
- Какова сейчас твоя медицинская ситуация?
- У меня завязались контакты с организацией «Защитники Отечества», с их помощью я отправил бумаги в травматологический госпиталь в Москве. Мне сказали, что клиника согласна меня прооперировать и сейчас нужно просто ждать, когда подойдет очередь и придет приглашение. Потому что у них сейчас большая очередь. И я жду, как всегда…
- А документы у тебя все в порядке?
- У меня все есть: паспорт РФ, ОМС, СНИЛС, ИНН… Даже оформили инвалидность. У меня уже четыре килограмма документов… (смеется)
ХОЧУ ПРОТЕЗ И ОБРАТНО НА ФРОНТ
- Ты сейчас официально кто?
- Я больше не в армии - контракт закончился 1 июня. Я оформил документы для получения военной пенсии, пенсии по инвалидности и компенсации по ранению. И жду моих денег, уже четыре месяца. Но пока их нет.
- Это длится уже четыре года?
- Рука болит, конечно. Особенно по ночам. Поэтому придется ее отпилить… Хуже то, что я на четыре года выброшен из боевой работы. Моя гордыня не позволяет мне звонить чиновникам… Мне в свое время предлагали очень странные ходы - например, за двадцать тысяч рублей приобрести украинский паспорт, а уже затем получить паспорт ДНР, а потом – паспорт России.
Я признаюсь, что в свое время звонила знакомому республиканскому чиновнику по поводу паспорта ДНР для Эруана. Тогда выяснилось, что паспорт готов, ему просто об этом никто не сказал.
- Что ты планируешь делать после получения протеза?
- Если спецоперация к тому времени продолжится, я хотел бы вернуться на фронт. Других целей у меня пока нет. Если будет окончена - вернусь к своему увлечению музыкой… возможно, как классический ветеран-инвалид, куплю шарманку и буду ходить с нею по дворам… Или, наоборот, получу «дальневосточный гектар» и поставлю себе избу в тайге, подальше от людей. Там протез тоже пригодится.
- Если бы ты вернулся в 2015 год…
- …сделал бы то же самое. Может, приехал бы раньше - в четырнадцатом году. Потому что это справедливая борьба. Донбасс остается моим лучшим жизненным опытом, лучшим человеческим и военным приключением… нет, ни за что я не хотел бы его упустить.
- Можно ли сказать, что у тебя – своего рода роман с Донбассом, и, в дальнейшем, возможно – и с Россией?
- Да, думаю, можно сказать об этой любовной связи. И когда люди Донбасса в четырнадцатом году взяли в руки оружие против западного майдановского проекта - это тоже был род любовного приключения. Они не знали, к чему их приведет это восстание и не считались с потерями, потому что это - любовь. Тот мотор, который движет нашей жизнью.
P.S. Автор благодарит Александра Александровича Сигиду за помощь в создании материала.
