© из личного архива Дмитрия Скворцова
20 февраля 2023 года в Киеве СБУ задержала публициста Дмитрия Скворцова, который критиковал дискриминационную политику украинских властей, в т.ч. гонения на каноническую православную церковь. Теперь ему предъявляют "госизмену".
Журналистика как госизмена
После начала СВО, когда украинские спецслужбы начали массово проводить т.н. чистки неблагонадежных, Дмитрий Скворцов был вынужден скрываться на территории Свято-Благовещенского мужского монастыря УПЦ.
Оппозиционного публициста нашли в феврале 2023 года, отправили в СИЗО, а 5 июня на предварительном судебном заседании огласили суть обвинения. В журналистских публикациях группа следователей СБУ и группа прокуроров усмотрели "совершение государственной измены, то есть деяние, умышленно совершенное гражданином Украины в ущерб информационной безопасности Украины, что выразилось в предоставлении иностранному государству, иностранной организации и их представителям помощи в проведении подрывной деятельности против Украины" (ч.1 ст. 111 УК Украины). Санкция — до 15 лет лишения свободы.
СБУ задерживает Дмитрия Скворцова
Дело Скворцова отличается от большинства политически-мотивированных уголовных преследований оппозиционных журналистов на Украине тем, что обычно журналистам вменяли ст. 110 УК Украины — призывы к изменению территориальной целостности.
Там лингвистическая экспертиза хотя бы могла объективно выяснить, были призывы или нет. Поскольку просто обсуждение гипотетических возможностей территориальных изменений является субъективным мнением и не влечет к уголовной ответственности.
Хватали и затем не один год держали за решеткой, конечно, и за мнения, но без самооговора до обвинительного приговора такие дела все же не доходили. Есть даже один оправдательный (у автора данной статьи), поскольку экспертиза никаких призывов в его публикациях не нашла, а суд, ссылаясь на украинские и международные законы, посчитал, что выражение мнения, даже критичного и резкого, по общественно важным вопросам не может быть уголовно наказуемым.
Госизмена же за журналистику рушит всю юридическую логику и является по сути тем, чем стало обвинение в шпионаже основателя Wikileaks Джулиана Ассанжа. В США 1-я поправка к конституции защищает, точнее защищала, журналистов от подобных вещей. На Украине по идее журналист защищен трактовкой объективных сторон госизмены, которые заключаются в: переходе на сторону врага в условиях военного положения, шпионаже и в предоставлении иностранному государству, иностранной организации или их представителям помощи в проведении подрывной деятельности против Украины.
Как мы понимаем, в деле Скворцова речь идет именно о подрывной деятельности, которой может быть вербовка агентов, срыв международных переговоров, создание заговорщических организаций, диверсии и т.д., но не может быть журналистская деятельность. Никакими законами Украины до начала СВО не было запрещено публиковаться в российских СМИ и факт таких публикаций сам по себе не расценивался как подрывная деятельность. Да, было дело Василия Муравицкого, связанное именно с публикациями в российских СМИ, но там госизмена шла вместе с созданием террористической группы, призывами к изменению территориальной целостности Украины и разжиганием межнациональной и межрелигиозной розни. У Скворцова же только госизмена и только за журналистские заметки.
В случае, если речь идет о нарушении информационной безопасности Украины, государство вводит санкции против СМИ, которые считает "вредными", но не может судить гражданина, печатающегося в этих СМИ. Например, на Украине решением СНБО заблокировано издание "Страна", но никто не привлекает к уголовной ответственности его сотрудников. В чем же тогда провинился Скворцов?
Неустановленная госизмена при неустановленных обстоятельствах
Краеугольный камень, на котором зиждется все обвинение — решение СНБО "О Стратегии национальной безопасности Украины" от 14.09.2020 г., согласно которому Россия ведет деструктивную пропаганду для провоцирования внутренних конфликтов на Украине.
"Вопреки Конституции Украины, международным договорам, Законам Украины, решению СНБО Украины, — указано в обвинительном акте, — у Скворцова Д.В. при неустановленных обстоятельствах возник преступный умысел, направленный на совершение действий в ущерб информационной безопасности Украины, а именно на предоставление иностранному государству - Российской Федерации, ее организациям и представителям активную помощь в проведении подрывной деятельности против Украины, агрессивного информационного воздействия и проведении деструктивной пропаганды".
Конституция, международные договоры и законы Украины как раз-таки говорят о праве на свободу слова. Хотя, на какие именно пункты конституции, договоры и законы ссылаются следователи и прокуроры, неясно. В тексте обвинения – ни на какие. Не говоря уже о том, что гражданин Скворцов не является субъектом международного права, а значит нарушить международные договоры не может при всем желании.
Поэтому относительно всерьез здесь можно рассматривать только указанное решение СНБО, хотя согласно конституции, права и свободы человека определяются исключительно законами Украины, а не решениями Совбеза. Но даже если считать (хотя это не так), что после решения СНБО гражданину Украины под страхом уголовной ответственности запрещено печататься в российских СМИ, непонятно, причем здесь Скворцов. Ведь согласно обвинению, он "при неустановленных обстоятельствах", вступил в "преступных сговор с неустановленными представителями" России и отправлял им для публикации "статьи антиукраинского характера".
В правовом государстве такая формулировка должна была бы автоматически вести к возврату обвинительного акта прокурору, поскольку невозможно вступить в преступный сговор неизвестно с кем, а "антиукраинский характер" — не более чем пропагандистское клише, такого юридического термина не существует. В неустановленное время, с неустановленными лицами в неустановленном месте при неустановленных обстоятельствах умышленно совершил государственную измену, в результате которой нет ни материального, ни морального вреда, ни потерпевших — даже звучит нелепо.
Но главное даже не в этом, а в том, что "статьи антиукраинского характера", согласно обвинению, Скворцов отправлял Андрею Ваджре на сайт "Альтернатива", Владимиру Максименко на сайт "Фонд стратегической культуры", а также в редакцию сайта "Одна Родина" с 17.05.2014 по 3.12.2016, т.е. до решения СНБО. Это значит, что дело вообще не в нем и ссылка на решение пустая, отвлекающая суд от главного.
От главного отвлекает и заявление о том, что материалы Скворцова содержат информацию, "которая направлена на разжигание национальной, межэтнической, социальной вражды и ненависти, подрыв морального духа населения и армии Украины, внесение раздора между армией и народом, общественно-политическую дестабилизацию в государстве". Но публициста не обвиняют ни в разжигании ненависти (ст. 161 УК Украины), ни в дестабилизации, т.е. подрыве конституционного строя (ст. 109 УК Украины), а где фиксация факта госизмены, никому неизвестно.
Возможно, что-то обнаружится в лингвистической экспертизе, которая является единственным предъявленным доказательством вины Скворцова. Проводил ее эксперт 4-го центра (Центр судебных и специальных экспертиз) Украинского научно-исследовательского института специальной техники и судебных экспертиз СБУ. Это значит, что данное доказательство является недопустимым и не может быть учтено судом, поскольку ч. 2 ст. 69 УПК прямо говорит: "Не могут быть экспертами лица, находящиеся в служебной или иной зависимости от сторон уголовного производства". Таким образом, если по закону, то в деле нет вообще никаких доказательств.
Мультиэкспертность или превышение полномочий?
Но подыграем обвинению и здесь, предположив, что экспертиза допустима. Согласно заключению лингвиста, в материалах Скворцова содержится:
-
—
негативная предвзятая тенденциозная информация (дискредитация Украины как государства в целом, ее внутреннего и внешнеполитического курса; дискредитация государственной власти, представителей действующей (действующей) власти, их решений, действий); -
—
информация, способствующая (которая создает условия) формированию негативного имиджа Украины на международном уровне, дестабилизации внутриполитической обстановки; обострению и дестабилизации общественно-политической ситуации; -
—
популяризация и героизация Российской Федерации, действий В. Путина, назначение России в мире, ее "высокой" миссии, "жертвенности"; -
—
отрицание украинской аутентичности, украинцев как полноценного самостоятельного этноса; -
—
отрицание Украины как страны; -
—
ссылки на известных людей, исторические источники (политиков, редакторов, историков и др.) при негативном тенденциозном освещении тематических дискурсов; -
—
лексика с негативной унизительной коннотацией касательно украинцев.
Оставив без внимания бредовость некоторых формулировок (вроде отрицания Украины как страны) или вообще не несущих в себе признаков преступления действий (вроде разговоров о высокой миссии России), зададим главный вопрос — где здесь признаки госизмены? Если все выявленное экспертом правда, почему Скворцова не судят за разжигание ненависти? Откуда взялась квалификация по ст. 111? А взялась она из вот такой спекулятивно-логической конструкции:
"В предоставленных на исследование статьях содержится информация, что, с лингвистической точки зрения, в своей совокупности имеет признаки угрозы национальной безопасности в информационной сфере, которая, со своей стороны, является составляющей подрывной деятельности. В объективном содержании предоставленных на исследование публикациях содержатся высказывания о вмешательстве во внутреннюю политику Украины информационным путем. Таким образом, при изложенных обстоятельствах Скворцов Д. В. обвиняется в совершении государственной измены".
Каким таким образом? Начнем с того, что "лингвистическая точка зрения" не может определять признаки угрозы нацбезопасности. Ст. 69 УПК позволяет эксперту делать заключения исключительно по вопросам, касающимся его сферы знания, а ст. 242 УПК прямо запрещает проведение экспертизы по вопросам права. По факту здесь наличествует превышение служебных полномочий, т.е. уголовное преступление. "Высказывания о вмешательстве во внутреннюю политику Украины" не являются ни вмешательством в таковую, ни призывом к вмешательству, поэтому отсюда никак не вытекает госизмена. СБУ и прокуратура в обвинительном акте тоже высказались "о вмешательстве", но им почему-то обвинения не предъявлены.
В оправдание эксперта можно сказать, что ему были поставлены некорректные вопросы, такие вопросы, на которые он в принципе не мог и не должен был бы отвечать. Если их суммировать, то у лингвиста спросили, содержится ли в статьях информация, вредящая информационной безопасности Украины, направленная на формирование негативного имиджа Украины в мире, наносящая вред безопасности Украины в информационной сфере и являющаяся формой подрывной деятельности, способствующая Российской Федерации в подрывной деятельности против Украины в форме вмешательства во внутреннюю политику Украины путем информационной экспансии, формирующая ложные идеологии, выгодные существующему правительству Российской Федерации? Таким образом предполагается, что лингвист должен разбираться в принципах информационной безопасности, знать правовые признаки подрывной деятельности, изучить PR-технологии и технологии государственного управления, знать историю, этнологию, культурологию, а также быть вхожим в правительственные круги РФ, чтобы экспертно заключить, какие идеологии им выгодны, а какие нет. Что такое "ложные идеологии" даже не станем уточнять.
В чем заключается госизмена
Такое впечатление, что лингвист действительно обладает всеми вышеуказанными знаниями и компетенциями. Нет смысла подробно разбирать все девять экспертиз к девяти публикациям Скворцова. Достаточно посмотреть на одну, например на статью от 17.05.2014 г. "В Новороссийской федерации найдется место и украинской автономии. Если попросят". Эксперт анализирует текст и находит в нем следующее:
-
—
восхваление идеи и процесса создания "Новороссии", воплощение в жизнь идеи федерализации; -
—
существующее в Украине государственное устройство называется "унитарным концлагерем"; -
—
действия представителей действующей власти подаются как агрессивные и негативные; -
—
ссылки на "достоверные исторические источники" относительно образования восточных областей Украины (которые определяются как "великорусские", акцентуация исключительно на русской принадлежности этих территорий) и происхождения славян (украинцев, населяющих восточные регионы Украины), которые называются "субэтносом" (то есть, неполноценным, подчиненным "великому этносу"). -
—
"Русь-Украина" называется выдуманной Грушевским; -
—
до 19 века "Слобожанщина" определяется "мононациональной", то есть "велико-малороссийской" (определяется единой нацией) - отрицание независимой аутентичности украинцев; -
—
русская культура называется культурой мирового уровня (возвеличивание русской культуры); часть современных границ Украины определяется "неправильными" ("порезали по живому" территории), стоит быть готовым к их изменению.
То, что лингвист Костецкая является экспертом во всех мыслимых и немыслимых науках, мы уже поняли. Вопрос лишь в том, как из этих выводов вытекает госизмена? "Восхваление идеи федерализации" в 2014 г. было законным, в тот момент даже действовал закон о референдуме, в ходе которого можно было добиться федерализации. Но даже если нет, то это сепаратизм (ст. 110), а не госизмена. Называть государство агрессивным "унитарным концлагерем" есть выражение субъективного мнения. Если оно кому-то не нравится, он может в ответ как-нибудь обидно назвать Скворцова. Ссылаться на исторические источники вроде тоже не определяется как госизмена, а выводы о "неполноценности" украинцев (при том, что восточные славяне не тождественны украинцам) – это выводы исключительно Костецкой, у Скворцова в тексте даже слова такого не было. Термин "Русь-Украина" действительно выдуман Грушевским, ничего с этим не поделать, даже если Грушевского считать госизменником. До 19 века на территории Российской империи еще не сформировались нации (ни украинская, ни русская, ни какая другая), поэтому трудно отрицать аутентичность отсутствующего явления. При этом у Скворцова нигде не сказано, что украинцы не существовали после 19 века. Называть русскую культуру великой, безусловно, непатриотично, но, как говорил один из судей по делу автора данной статьи, "мы не может судить за недостаток патриотизма".
Итого, ни мифические "представители иностранного государства", ни представители "иностранной организации" в обвинительном акте не названы и даже не установлены. Не установлены обстоятельства "преступления", при которых Скворцов вступил в неустановленный сговор с неустановленными представителями неустановленной организации. Как при этом установили, что это были представители именно России, сложно сказать. Так же сложно сказать, как следствие обнаружило в неустановленных связях с неустановленной организацией при неустановленных обстоятельствах преступный умысел. Никакими вещественными или письменными доказательствами таковой не подтвержден, есть лишь голословное заявление.
Согласно обвинительному акту, единственным законом, на который якобы посягнул "преступный умысел" журналиста Скворцова, является закон "Об информации", а именно ст. 28 такового, где указывается, что информация не может быть использована для призывов к нарушению территориальной целостности Украины, пропаганды насилия и тому подобное. Но никакие подобные призывы в обвинительном акте не упомянуты. Кроме того, такие призывы, если бы они были, квалифицируются по другим статьям УК, не по "госизмене".
После приговоренного к 12 годам за написанные до начала СВО критические стихи поэта Яна Таксюра (его удалось обменять в РФ), дело журналиста Дмитрия Скворцова на сегодняшний день остается наиболее позорным из политически-мотивированных процессов на Украине с 2022 г. Впрочем Александр Харченко из поселка Дымер или Анатолий Мирута из села Синяк Киевской области получили по 10 лет за раздачу гуманитарки не менее позорно. Не менее позорны и сотни приговоров пенсионерам за "лайки" в соцсетях. Масштабы и цинизм политических репрессий на Украине поражают.
