«Победа! сердцу сладкий час!
Россия! встань и возвышайся!
Греми, восторгов общий глас!..»
Александр Сергеевич Пушкин
Картины Василия Нестеренко можно использовать в качестве иллюстраций к учебникам истории. Всё на месте – погружённость автора в военные реалии, филигранная техника живописи, патриотический настрой. Единственное, чего не достаёт – капельки живого лиризма, какой был у советских мастеров. Но это уже мои дамские придирки – сетовать на то, что романтизм отсутствует, уже как-то неприлично.
Время борьбы и выбора. Не до сантиментов – если художник на нашей стороне, да ещё и кистью владеет, он уже великолепен. Тот факт, что в самом центре Москвы – на самой престижной арт-площадке, работает выставка Нестеренко «Мы – русские, с нами Бог!» — это небывалый социокультурный взлёт. Неслучайно деятель околовсяческих искусств Константин Богомолов-Собчак обрушился на особей из псевдоинтеллигентной тусовки: дескать, не хотят замечать перемен, умоляя вернуть гламурно-расслабленную Belle Epoque «до 24 февраля 2022 года», прячутся, отрицают, впадают в депрессии.
Однако я не верю Богомолову – заурядное переобувание в прыжке, но верю Нестеренко, ибо, если живописец десятилетиями воспевал Русь-Россию, преодолевая злое давление «трендов» и «брендов», он достоин, чтобы его слышали, видели, знали. На вводном стенде – вехи творческой биографии. Плюс - фотография самого Нестеренко, одетого в камуфляж и пишущего с натуры.
Принято называть «современными художниками» каких-то придурочных недо-гениев с мятыми рожами и такими же смыслами. На деле современен Василий Нестеренко – его полотно «Защитники Новороссии» является точкой сборки всей экспозиции, да и нашего бытия. Изумительна композиция: в её центре – некая девушка с символикой Z, чьё снаряжение похоже на доспех, а весь облик напоминает Жанну д`Арк. Нестеренко постоянно обращается к исторической преемственности и не только русской, но и общемировой.
На эту выставку надо водить школьников, проводя их по всем пунктам коллективной биографии. Так легче усваиваются даты, кажущиеся бессмысленными от простейшей долбёжки-зубрёжки.
«Клятва князя Пожарского» и «Молитва Сусанина» смотрятся, как диптих и транслируют мысль о народном единении в годину Смуты и польского нашествия. Сейчас об этом говорят в применении к спецоперации, но пока общество разрозненно: интеллектуалы-историки презирают бизнесменов и блогеров, а те, в свою очередь, не выносят «книжников» и «нищебродов с тремя дипломами»; красные катят бочку на белых – да-да, по сию пору, а белые подписывают петиции, дабы старинный Бахмут не сделался опять Артёмовском; работяги – те вообще не в курсе и лишь мрачно ненавидят «смузи-веганов с синими волосами».
Никто ни с кем не хочет объединять усилия – всех против всех. Эффектно смотрится «Избавление от смуты», причём бросается в глаза композиционная чёткость – русские войска идут мощным тараном на польскую шляхту, и это напоминает знаковый плакат супрематиста Эля Лисицкого «Клином красным бей белых!». Удачные произведения роднит вовсе не стиль, а внутреннее содержание.
А вот и Галантный век – эра свершений, когда, по словам поэта, «Россия молодая, / В бореньях силы напрягая, / Мужала с гением Петра». Царь-плотник в кратчайшие сроки смастерил первейшую державу и несмотря на то, что Московия не считалась медвежьим углом, как утверждают либералы, всё же до ведущего игрока в общеевропейских полит-играх ей было далеко. Пётр изменил судьбу континента. «Триумф российского флота» - рассказ о том, что задача номер один - это «Ногою твёрдой стать при море».
Ветрено, холодно. Воздух неуютной и тревожащей новизны. Дамы с высокими причёсками а-лоя Фонтанж, кавалеры-вельможи в париках-аллонж. Сподвижники, корабелы и солдаты. Поодаль – императрица Екатерина, взятая Петром из социальных низов, как бы в пику и местным боярам, и бархатно-кружевным друзьям-курфюрстам, чьи роды велись от тевтонских вождей или самого Одина.
Столь же величаво полотно «Москва встречает героев Полтавы». В наши дни мотив Северной войны, где «начинающий» стратег Пётр одолел знатного вояку-викинга Карла XII приобрел особый резон – Украина, как поле битвы, где Малороссия выступает лишь, как повод, а по факту это – война с западным колоссом.
Значительное место в творчестве Нестеренко занимает фигура Александра Суворова, одного из самых результативных полководцев XVIII столетия. «Храбрые бессмертны» - портрет военачальника с отнюдь не героической наружностью, по поводу коей любили шутить придворные зубоскалы. Название картины – перефразированное изречение: «Смерть бежит от сабли и штыка храброго».
Одна из главных страниц в учебнике истории – война с Наполеоном. О ней Лев Толстой предельно ясно поведал в своём романе: «Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны».
В экспозиции мы наблюдаем «Гибель нашествия» - мёртвые и полумёртвые французы (а может быть и поляки, вставшие под знамёна Бонапарта, или ещё какие-нибудь подмятые и мобилизованные европейцы), лежат в снегу, созерцаемые русским солдатом и его командиром. Поодаль – кони-люди и – пространство, которое так напугало захватчиков.
Снова линия общественного единения, той самой «дубины народной войны» из эпопеи графа Толстого: простолюдин и аристократ не являются антиподами, находясь по одну сторону. Их цель – освободить Родину. Сюжет – многослоен. Перед нами момент истины – русские не собираются добивать врагов, оставшихся в живых, а гибель нашествия не означает гибель души.
Василий Нестеренко не ограничивается стандартной тематикой, и ряд картин повествуют о Первой Мировой войне. Эта жестокая бойня оказалась «в тени» у Второй Мировой и – Великой Отечественной. К тому же, у нас она перетекла в революцию с воспоследовавшей за ней гражданской бойней. Потому Первую Империалистическую, как называли её в советской историографии, освещают мало и скудно (у англичан период именуется The Great War, что указывает на его значимость). Это и есть тот редкий случай, когда не стыдно поучиться у запада.
Полотно «С нами Бог!» - героическая cтраница русской биографии – так называемая «Атака мертвецов» или по-другому - Осовец. То был небывалый и – нечеловеческий прорыв 13-й роты 226-го Землянского полка 24 июля (6 августа) 1915 года в условиях немецкой газовой атаки. На врага бежали …смертельно отравленные люди, которые по идее не могли двигаться. Тот газ действовал самым чудовищным образом – изо рта и носа текла кровь, парализовались конечности, люди слепли, а выжившие оставались инвалидами.
Противогазы были несовершенными, да и выдавались не всем – большинство солдат обматывали рот-нос материей. Немцы впоследствии вспоминали, что это казалось сценами Преисподней – на них неслись русские с окровавленными бинтами на лицах, что и отразил Нестеренко. У него всё эффектно – хоругвь, офицеры с красивыми очами, штыки-сабли. Впрочем, свойство любого искусства – эстетизировать ад и создавать легенды.
Среди работ, посвящённых Великой Отечественной, особняком стоит «Непокорённый» - портрет ветерана Юрия Фомичёва. Это не абстрактно-вымышленный персонаж, но конкретное лицо. Да. Тут всё сосредоточено в глазах старика, прошедшего боль, потери, ужасы и – триумф. Пожилой матрос в регалиях неласков и глядит на мир жёстко. Читается: «Кто к нам с мечом придёт – от меча и погибнет».
Нестеренко живописует и современность, в чём мы уже смогли убедиться на примере полыхающей «Новороссии». Роскошен триптих «Сирийская земля», и эти работы перекликаются с передовицами Александра Проханова и его ключевой фразой: «Нынешние события в Сирии — это часть огромного арабского ренессанса».
Только ли битвы и победы волнуют мастера? Удивительны его детские портреты. Если просуммировать, Нестеренко разрабатывает образ «крапивинского» мальчика. (Писатель Владислав Крапивин выявлял один и тот же типаж – интровертного пацана со шпагой, каравеллой и флагом. Сей юноша - не от мира сего, точнее – «вещь в себе», но при этом – включённый в исторические процессы). «Гусарская баллада» - отрок в гусарском ментике на фоне батального полотна; «Мечты о море» - подросток в матросском костюме вдумчиво глядит на модель парусного корабля, а за окнами, в дымке – мощь современных военно-морских сил.
Отдельным пунктом – натюрморты и они, разумеется, патриотические. Атрибуты и регалии. Бюсты полководцев и детали обмундирования. «Портрет Суворова» - бюст полководца, гренадерская шапка и палаши; «Наша слава - русская держава» - кивер, двуглавый орёл, барабан 1812 года; «Мы - русские, с нами Бог» - повторное проживание темы Осовца, но уже на некоем личном уровне – фотографии, ордена, фуражка; «Оружие победы» - сказ о воинах Великой Отечественной, причём, автор подчёркивает, что советский человек не был атеистом, и в битвах помогала вера.
Нестеренко хорош и как пейзажист. Здесь он даёт волю чувствам и выступает, как лиричный бытописатель красот. Пышна «Осень в Печорах» - тут ощущается и свежесть воздуха, и прозрачность неба, и пронзительно-прощальная желтизна листьев. Эта картина – символ России-глубинной. Нет времён, а есть вечность. «Утренний благовест», «Пристань Свято-Пантелеимонова монастыря», «Весна на Афоне», «Соловки. Канун Преображения» - эти пейзажи – логический переход к религиозным сюжетам Василия Нестеренко.
Они занимают серьёзное место в его творчестве. Подобно большинству русских и западных художников прошлого, Нестеренко оказался не чужд библейской тематики. В конце 1990-х он трудился над восстановлением росписей Храма Христа Спасителя. Его рукой выполнено оформление Северо-западного пилона - «Воскресение Христово», «Святой Апостол и евангелист Матфей», северного тимпана - «Крещение Господне», западного тимпана - «Вход Господень во Иерусалим». Выполнены четыре иконы Богородичного цикла, престольная «Плащаница», а также картины для Патриаршей трапезной - «Тайная вечеря», «Чудесное умножение хлебов», «Чудесный улов», «Брак в Кане Галилейской», «Христос и самарянка».
Недавно Александр Проханов высказал своё мнение относительно искусства: «Как печальны выставки современных художников, представляющих свои бытовые зарисовки, умильные семейные сцены, трогательные пейзажи с церквушками, милые натюрморты с цветами и яблоками. Будто в Донбассе не льются слёзы и кровь, не ревёт артиллерия, не падают самолёты с предсмертным криком лётчика: "Прощайте, мужики!"»
Экспозиция Василия Нестеренко – подтверждение обратного, хотя, конечно, его «Новороссия» погоду не делает. По какой-то неведомой причине «образ сегодняшней, расправляющей крылья России» - тут я снова цитирую Проханова – массово так и не возник. Надеемся, что опыт Нестеренко будет полезен художникам, ваятелям, кинематографистам, и, как сказал Наше Всё, правда, по иному поводу: «Его пример – другим наука».
Гусарская баллада
Мечты о море. 1996
Мы - русские, с нами Бог. 2007
