Источник: Институт им. Данилевского
Пока самым выдающимся достижением коллективного Запада в санкционной войне с Россией остается «заморозка» ее валютных резервов на сумму, превышающую 300 млрд. долл., или, как признал Банк России, около половины величины золотовалютных резервов РФ на середину февраля 2022 года. Об этом уже, казалось бы, все сказано и все написано. Мы уже смирились с потерей денег, сумма которых в рублевом эквиваленте сопоставима с федеральным бюджетом Российской Федерации на 2022 год.
Мне точно известно, что в марте руководство Банка России находилось в шоке, опасалось санкций со стороны уже не коллективного Запада, а руководства РФ. Сохраняло молчание, не высовывалось. Но вот туча в апреле стала уходить с небосклона над чиновниками Центробанка, и они повеселели. 11 апреля вышел Отчет Банка России по итогам 2021 года с предисловием Председателя Банка России. В нем Эльвира Набиуллина мельком затронула тему заморозки резервов и сказала: «И сейчас, после заморозки западными странами резервов в своих валютах, Россия продолжает иметь достаточный объем резервов в золоте и юанях». Достаточно странное заявление. Если достаточно лишь половины начальной суммы резервов, зачем Центробанк накапливал избыточные количества валюты? Играл в азартные игры? Или подыгрывал сознательно нашим геополитическим противникам? Почему-то подобных вопросов я не слышал от «народных избранников», которые 21 апреля в Государственной Думе голосовали за избрание этой дамы на новый пятилетний срок пребывания на посту председателя Банка России. Равно как и от правоохранительных органов. Единственной реакцией «верхов» на «заморозку» резервов было осторожное заявление секретаря Совбеза России Николая Патрушева от 26 апреля. На вопрос корреспондента «Российской газеты» о том, насколько было оправданно решение размещать золотовалютные резервы за рубежом, он ответил: «Это решение оказалось неоправданным с точки зрения финансовой безопасности государства».
О том, что Центробанк не унывает, свидетельствует также заявление, которое 19 апреля сделала глава регулятора Эльвира Набиуллина. Она сообщила, что власти РФ готовят иски для возврата международных резервов. Они будут предъявлены сторонам, заморозившим российские средства. Второй раз она это повторила 29 апреля на пресс-конференции. А в это время, между прочим, за океаном, в Конгрессе США уже в полном разгаре были обсуждения вопроса о том, что замороженные резервы Банка России следует конфисковать и направить на помощь Украине. Если еще в начале апреля можно было жить иллюзиями о том, что коллективный Запад когда-то разморозит российские резервы, то на момент пресс-конференции 29 апреля сохранение таких иллюзий у председателя Банка России стало проявлением полной профессиональной непригодности дамы. Впрочем, Набиуллина никогда и не была профессионалом, а выполняла роль марионетки, действующей в интересах «хозяев денег».
Как я уже неоднократно писал и говорил, величина замороженных резервов составила половину всех активов Банка России, которые на начало 2022 года, согласно годовому отчету, составляли 52,4 трлн. рублей. Активы Банка России в виде иностранной валюты и драгоценных металлов на тот момент времени равнялись 42,49 трлн. руб. Если вычесть золото, стоимость которого составила ровно 10,0 трлн. рублей, то, собственно, на валютные резервы пришлось 32,49 трлн. руб. А если из оставшейся суммы вычесть китайские юани, которые избежали заморозки, то под блокировкой коллективного Запада остались валютные резервы, равные примерно 25-26 трлн. руб. Следовательно, из активов Банка России вырвали ровно половину, у Центробанка образовалась гигантская «дыра». Такая «дыра» несовместима с жизнью ее обладателя. Даже при «дыре», равной 10 процентам активов, любой коммерческий банк подлежал бы банкротству. А Банк России живет как ни в чем не бывало. Дело в том, что над коммерческим банком есть надсмотрщик, тот же Банк России, который фиксирует подобные «дыры» у поднадзорных кредитных организаций и принимает соответствующие решения (если «дыра» не очень большая, то вместо банкротства Банк России может организовать процедуру санирования, т.е. «воскрешения» кредитной организации). А вот над Банком России, как выясняется, надсмотрщиков (по крайней мере, в России) нет. Счетная палата делает вид, что после «заморозки» валютных активов с Банком России ничего трагического не произошло. Прокуратура также не вмешивается в эту историю. Государственная Дума, которая в апреле сначала заслушивала годовой отчет ЦБ, а потом обсуждала вопрос о продлении пребывания Набиуллиной в кресле председателя Банка России также не поинтересовалась финансовым состоянием Центробанка.
«Час истины» наступит тогда, когда Вашингтон вкупе со своими союзниками объявит о конфискации валютных резервов Банка России и направлении их на поддержку Украины. Эксперты уже просчитывают последствия такого сценария. Правда, они больше интересуются другими аспектами этой истории. Например, если будет принято решение об использовании валютных резервов в интересах Украины, наверняка часть их (причем не исключается, что большая) будет направлена на оплату военных поставок на Украину. На наши деньги будет покупаться оружие, которым будет убивать наших военных (а, может быть, и гражданское население). Тут уже Набиуллиной не открутиться, как утверждают такие эксперты. Ее надо будет объявлять прямым пособником коллективного Запада и военным преступником.
Но меня сейчас интересует формально-юридический и финансовый аспект такого сценария. В этом случае Банку России придется признать наличие «дыры» в балансе. И, видимо, тогда придется признать Центробанк банкротом. Кто и как будет признавать банкротство и проводить его, я не знаю. Надо изучать зарубежные опыт в этой области. Мало кто знает, что были уже случаи так называемых «технических дефолтов» Центробанков. Такой дефолт объявлял Центробанк Таджикистана в конце 2007 года. В начале 2010 года такая же история произошла с Резервным банком Зимбабве. Но это были лишь временные остановки в работе Центробанков. Через некоторое время их работа возобновлялась.
Некоторые эксперты утверждают, что банкротство проводить не обязательно. Мол, можно все доверить действию рыночных механизмов. Мол, пассивы (обязательства) Банка России просто обесценятся в два раза и произойдет стихийное выравнивание активов и пассивов. Но я смею напомнить, что пассивы Банка России состоят из эмитированных Центробанком рублей – как наличных, так и безналичных. Следовательно, рубль обесценится в два раза. Это означает, что «ошибку» госпожи Набиуллиной в размере годового бюджета Российской Федерации будет оплачивать весь российский народ.
Можно обдумать вариант спасения Банка России с помощью государственного бюджета. Например, в законе о Народном Банке Китая записано, что любые убытки китайского Центробанка покрываются за счет государственной казны. Нам для такого варианта спасения Банка России, как я отметил выше, потребуется годовой государственный бюджет. Опять же оплата «ошибки» ложится на все общество.
Кто-то говорит, что Центральный банк – уникальный институт, который может спасать сам себя. Ему сторонние спасатели не нужны. Он сам призван спасать других («кредитор последней инстанции»). «Бессмертный бог» денежного мира. Или что-то наподобие барона Мюнхгаузена, который сумел вытащить себя за волосы из болота, да еще с лошадью, на которой сидел. Мол, у Центробанка есть палочка-выручалочка в виде «печатного станка». Вот, например, образовался у Центробанка убыток. Он печатает дополнительные деньги и на них покупает какие-то высокодоходные инструменты на финансовом рынке. Ставит их на баланс, получает доход, которым затыкает «дыру» убытков. Есть только одна мелочь в такой технике «само-спасения»: ее регулярное использование разгоняет инфляцию.
О всех вариантах выхода из той ситуации, в которую уже попал Банк России, я сейчас говорить не буду. Их много, у каждого свои плюсы и минусы. Что меня угнетает – полное молчание вокруг этой ситуации. Непонимание или заговор? – Не знаю.
Еще раз хочу вспомнить про банковскую бухгалтерию. Банк России как банковский регулятор всегда требовал от поднадзорных кредитных организаций полной и доскональной финансовой отчетности. В том числе требовал, чтобы поднадзорная организация в своем балансе не просто давала стоимостную оценку активов, а дифференцировала их по качеству. В частности, выделяла активы, называемые «проблемными», «плохими» и «безнадежными». Типичным «проблемным» активом коммерческого банка являются выданные им кредиты, по которым допущена просрочка платежей. ЦБ как банковский регулятор берет под контроль такой банк и такие активы. А к разряду «безнадежных» относятся такие кредиты, по которым должник исчез физически (это, например, может касаться физических лиц, которые исчезли без вести или ушли в мир иной, не оставив после себя никаких обеспечений кредита) или, что чаще бывает, обанкротился. Такие «безнадежные» кредиты через некоторое время, согласно установленным регламентам, списываются в убытки.
Мне кажется, что такой порядок был бы уместен и для Банка России. В его балансе ту часть активов, которая приходится на замороженные резервы, следует назвать «проблемными» и выделить их отдельной строкой. Такая форма подачи баланса заставила бы ощутить, что Банк России находится на краю пропасти и искать пути выхода. А когда коллективный Запад объявит о конфискации, то выделить их как «безнадежные» и через некоторое время списать в убытки.
Напоследок хочу обратить внимание на курьезную ситуацию, имеющую отношение к обсуждаемому нами вопросу «заморозки» активов Банка России. ЦБ ежемесячно готовит балансовые отчеты, и упрощенную их версию выкладывает на своем сайте. В середине апреля был выложен баланс на 31 марта. Активы (валюта баланса) Банка России на указанную дату составила 59,69 трлн. руб. Получается, что за три месяца (с 1 января этого года) активы ЦБ выросли на 7,28 трлн. руб., или почти на 14%. Вторая половина первого квартала этого года прошла под знаком санкционной войны, а тут такой впечатляющий рост активов Банка России. В чем дело? А дело в том, что Банк России отчитался о росте своих золотовалютных резервов. Оказывается, большая часть прироста активов Банка России была обеспечена именно золотовалютными резервами. На 31 марта золотовалютные резервы выросли до 48,32 трлн. руб. Прирост за три месяца на 5,83 трлн. руб., или на 13,7%.
Мы тут с вами горюем по поводу пропажи половины международных резервов Российской Федерации, а у Банка России в отчетности мы видим их прирост, которого, наверное, никогда не было в истории Центробанка. Что ж, мы с вами находимся в театре абсурда. Вас ограбили, а вы продолжаете считать, что деньги в кармане грабителя все-таки ваши. Это уже не финансы, а психология, вернее больная психика. Впрочем, здесь присутствует и математика: бывшая ваша валюта в кармане грабителя пересчитана по новому курсу рубля. Рубль по отношению к доллару и другим валютам сильно взлетел, поэтому в рублевом выражении золотовалютные резервы России показали на конец первого квартала рекордные значения. Но это все оптические обманы. Через некоторое время валютную часть резервов Банку России, хочет он того или нет, придется перевести в безнадежные убытки. Да и курс рубля после недолгого взлета может пойти камнем вниз; такой прогноз я делаю на основе предположения, что наши власти будут проявлять крайнюю вялость в противодействии нынешним эконмическим санкциям коллективного Запада (впрочем, о курсе российского рубля в условиях санкционной войны я рассчитываю поговорить отдельно).
Прошу прощения, если нарисовал слишком мрачную картину. Но, если честно, я уже устал от сладкой лжи Банка России. Предпочитаю горькую правду. Правда, как и многие лекарства, действительно бывает очень горькой. Но именно она и дает шанс на исцеление.
Знаю, что читатель, прочитав мои размышления, обязательно задаст вопрос: «Так что же делать?» Я уже частично ответил на него: объявить Банк России банкротом. Это, впрочем, необходимо, но недостаточно. После этого следует приступить к созданию нового Центробанка с иным статусом, с иными полномочиями и функциями. Единственная связь нового Центробанка со старым – на баланс нового ЦБ перевести «живые» активы старого (хотя их немного – не более 10% активов Банка России на начало года – кредиты российским банкам и ценные бумаги российских эмитентов). Кстати, три десятка лет назад мы наблюдали подобные метаморфозы Центробанка. Сначала был Госбанк CCCР. Потом появился Госбанк РСФСР, который некоторое время сосуществовал с Госбанком СССР («двоевластие» Центробанков). Потом, наконец родился нынешний Банк России (Центральный банк Российской Федерации). И все это на отрезке времени чуть более одного года. Только те метаморфозы вели к ослаблению Центробанка и всей банковской системы страны. А нам нужна метаморфоза, направленная на усиление и укрепление.
Впрочем, создание нового Центробанка должно стать частью более общей реформы денежно-кредитной системы Российской Федерации. Отдельными «заплатами» нынешнюю денежно-кредитную систему не исправишь. По той причине, что ее конструкция, которая создавалась еще тридцать лет назад, была ущербной. Это была конструкция, созданная по чертежам «Вашингтонского консенсуса». Но о моем видении реформы денежно-кредитной системы России как-нибудь в следующий раз.
