- Фото Gettyimages.ru © Anton Petrus
На фоне сумасшедшего ралли, то разгоняющего, то придерживающего цены на газ, — не только, кстати, в Европе, там это просто особенно показательно и наглядно, — нефтяные рынки выглядят настоящим островом стабильности и предсказуемости в бушующем море стремительно надвигающегося системного экономического (ну, по крайней мере, совершенно точно — энергетического) кризиса. Даже на уровне, что называется, оперативном: в последнюю неделю года котировки Brent консолидировались в сравнительно комфортном диапазоне $78—80 за баррель.
Причины, в общем, понятны: просто сработали разнонаправленные факторы. С одной стороны, коммерческие запасы нефти в США опустились до трёхмесячного минимума, несмотря на вскрытые администрацией Байдена стратегические резервы. С другой — это было компенсировано сравнительно неприятной для экспортёров информацией из Китая, где объём первого пакета квот по закупкам сырой нефти для частных НПЗ на импорт нефти в 2022 году оказался на 11% ниже, чем годом ранее.
Тем не менее экспортёров, в отличие от биржевых, к примеру, спекулянтов, подобная картина мира в общем и целом вполне устраивает. Им, как и реальным потребителям, кстати, не интересны ценовые пики на биржах, не интересна критическая волатильность, на которых пилят бабки «настоящие рыночные игроки».
Они им только мешают, такова сама природа добывающего сектора, «большой нефти», которая защищает себя как может от любых спекулятивных флуктуаций. Просто им надо планировать и прогнозировать свою деятельность, извините: разведка и добыча кликом в компьютере не делаются, это гигантское и очень сложное производство — и желательно на годы вперёд.
Более того, в нынешних условиях именно нефтянка неожиданно становится системным стабилизирующим фактором, пока вроде удерживающим мировую энергетику от втягивания в воронку предкризисной турбулентности. Последствия которого могли бы стать по-настоящему катастрофичными, причём не только для энергетического сектора, но и для всей глобальной экономики. И добиться этой стабильности нефтедобывающая отрасль смогла только за счёт абсолютно «еретических», «средневековых» и «не рыночных», с точки зрения ортодоксальных «сторонников честной конкуренции», мер. С чем трудно спорить даже самым фанатичным адептам рынка.
Простите, но картель «нерыночен», что называется, по определению.
Просто хотя бы как одна из крайних форм совершенно безжалостной с точки зрения рынка монополии. Кстати, напомним, что во многих странах, взявших для себя в качестве основы американское деловое право (включая, кстати, и Российскую Федерацию, — будем и тут честны, хотя бы перед самими собой), «картельный сговор» — это, вообще-то, просто уголовное преступление. А уж «неформальный картель» (держателями условного контрольного пакета которого выступают коварные арабские шейхи, которые страшно сказать что делают с прогрессивными секс-девиантами и даже некоторыми авторитетными нью-йоркскими журналистами, и не менее коварные представители русского тоталитарного режима) для нормального «демократического экономического рыночника» отвратителен просто по своей экзистенциальной природе.
Но при всём при этом и сделать с этим уже просто ничего нельзя.
Хотя бы потому, что саудиты для западных демократий ещё и как бы «исторические союзники». К тому же союзники, зачастую и персонально по-восточному щедрые. Что, знаете ли, для любого демократического политика, скажем так, немаловажно. А у русских у самих этих ядерных бомб — как у деревенского дурака фантиков. И ещё к тому же — с недавнего времени — и гиперзвук.
Что, в общем, для людей понимающих — вполне себе экономический аргумент в том числе.
…Ну а если серьёзно, то в текущей ситуации делать среднесрочные прогнозы по нефтяным рынкам, в отличие от тех же газовых, — не то чтобы уж совсем легко. Но довольно комфортно. Нет, там тоже всё обстоит далеко не так радужно, как мировой экономике того бы хотелось. Но есть хотя бы некоторое подобие порядка, стабильности и предсказуемости. А значит, куда меньше факторов неопределённости.
И спасибо за это тому самому «картелю» ОПЕК+, который, нравится это кому или нет, взял на себя роль глобального регулятора: как работают в этом секторе «рыночные институты», мы слишком хорошо помним по недавнему кризису перепроизводства, когда биржевые регуляторы загоняли фьючерсы на нефть в глубоко отрицательные величины. Да и бушующий прямо сейчас на европейских рынках «газовый кризис» имеет, будем уж откровенны, вполне себе аналогичную природу.
Так что уж лучше, простите, ОПЕК+ в роли мегарегулятора сверхчувствительных для мировой экономики нефтяных рынков. И очень жаль, что в своё время не удалось реализовать идею «газового ОПЕК».
Кстати, насчёт ОПЕК.
Если кто не обратил внимания, 4 января состоялось очередное плановое заседание министерского комитета ОПЕК+, на котором Российскую Федерацию уже традиционно представляет «энергетический» вице-премьер Новак. И которое, также традиционно, прошло без каких-либо ненужных сенсаций, что называется, «в рабочей деловой атмосфере» (с). По результатам встречи на рынок в феврале должны будут дополнительно выйти очередные 400 тыс. баррелей нефти в сутки: как и предполагалось, участники соглашения без каких-либо уж совсем форс-мажорных причин вряд ли перестанут придерживаться ранее согласованных договоренностей.
А следовательно, всё и дальше, скорее всего, пойдёт по понятному и вполне поддающемуся прогнозу сценарию (если не будет каких-либо уж совсем серьёзных форс-мажорных обстоятельств, разумеется, типа серьёзной региональной войны). Согласно которому средняя годовая цена может оказаться даже несколько выше среднегодовой цены прошлого, более чем успешного для производителей нефти 2021 года — где-то на уровне условного коридора в $75—78 за бочку Brent.
И это вполне себе даже и консервативный прогноз.
Что касается отечественной нефтедобывающей отрасли, то её происходящее более чем устраивает: её вообще, судя по доступным цифрам, вполне устроит всё, что выше $60—65 за бочку в среднем по году. Что, обратите внимание, ниже даже самого консервативного прогноза. А что российской нефтянке сейчас по-настоящему нужно, так это исключительно время. Для некоторой внутренней, где-то даже чисто управленческой, реструктуризации и реализации перспективных проектов. Тут далеко ходить не надо: один тщательно пестуемый флагманом нашей нефтедобывающей отрасли, «Роснефтью», циклопический проект «Восток Ойл», включающий освоение гигантских месторождений Таймыра, только доказанный ресурсный потенциал которых составляет более 5 млрд тонн лёгкой малосернистой нефти, способен, мягко говоря, перевернуть мировые рынки.
И вполне понятно, отчего в том числе Королевство Саудовская Аравия очень вдумчиво согласовывает интересы нашей с вами страны в рамках соглашения ОПЕК+. И делает это отнюдь не только от широты своей арабской души. Просто российских нефтяников в складывающихся обстоятельствах куда правильнее иметь пусть и сложными, с точки зрения саудитов, но всё же коллегами, товарищами и партнёрами. Нежели, не приведи Аллах, милостивый и милосердный, чем-то слишком недовольными конкурентами.
И это — то, что называется позицией силы, — вообще, на самом деле, самая правильная переговорная позиция для представителей по-настоящему великой державы.
Причём не только в нефтянке, разумеется.
Таким образом, можно смело констатировать: ровно точно так же, как соглашение ОПЕК+ оказалось весьма эффективным стабилизирующим фактором для мировой нефтедобычи, так и сама нефтянка как отрасль вполне может стать, по крайней мере в наступившем 2022 году, точно таким же стабилизирующим фактором уже даже не только энергетики, но и всей глобальной экономики.
Если, разумеется, мир вообще не рухнет в воронку глобальной экономической катастрофы, которой пока ещё, кажется, вполне можно избежать, но грозные признаки которой сейчас, прямо на наших глазах, прорываются в историческую реальность, к примеру, на энергетических рынках Европы. Но виновата в этом тогда, безусловно, будет отнюдь не «большая нефть». Которая, конечно, в этом мире довольно могущественна. Но, к сожалению, отнюдь не всесильна, кто бы что там по этому поводу ни говорил.
