Итак, на минувшей неделе Датское энергетическое агентство (DEA) официально подтвердило, что получило согласованный график дальнейшего строительства газопровода «Северный поток — 2» в районе острова Борнхольм.
А чуть ранее и Датское морское управление (просто удивительно, как много может быть различных официальных, с большой буквы, управлений, агентств и прочих очень-очень серьёзных учреждений на одно маленькое, да ещё к тому же входящее в наднациональный ЕС, королевство Дания, — ну да ладно) не менее официально сообщило, что укладку недостроенного участка 15 января начнёт российское судно «Фортуна», совсем недавно закончившее аналогичные работы на германском шельфе.
В сообщении Датского морского управления отдельно отмечается, что в месте производства работ создадут стандартную для подобных случаев временную запретную зону на 200 м в каждую сторону от двух веток строящегося газопровода. В этих районах будет трогательно, по-европейски, запрещено проведение любого рода работ на морском дне, несанкционированное плавание, ныряние, постановка на якорь судов любого класса и принадлежности, а также рыбная ловля. Есть такое ощущение, что запретить на всякий случай могли бы ещё и купание, но для купания в Балтике сейчас, к счастью, пока что несколько не сезон.
Что тут можно сказать. Столь тщательное отслеживание европейскими (прежде всего германскими) СМИ любых, фактически даже самых невинных, телодвижений судов-трубоукладчиков «Фортуна» и «Академик Черский» через глобальную систему позиционирования судов MarineTraffic, а также столь тщательный мониторинг сообщений DEA и Датского морского управления о возобновлении строительства газопровода «Северный поток — 2» в датских водах хоть и несколько отдают неким трубопроводным фетишизмом, надо всё же признать, имеют под собой весьма рациональные и, мы бы даже сказали, вполне себе прагматические основания. Особенно если учитывать внешний фон, на котором это возобновление строительства многострадального российско-европейского газопровода происходит.
И мы сейчас имеем в виду даже не то безумие, которое охватило «старших партнёров ЕС» с того берега Атлантического океана. Там, конечно, сейчас намечается такая движуха, последствия которой не смогут не сказаться на европейских экономиках.
Но это вряд ли случится одномоментно и прямо сейчас.
Такие истории, как происходят сейчас в США, — штуки глубоко инерционные.
И нет никакой гарантии, что происходящее там не прелюдия чего-то куда более значимого, чем один (не самый, кстати, варварский) погром в парламенте пока в этом смысле весьма далёкой заокеанской страны.
Есть иллюстрации и поближе, и потревожней для европейцев, так сказать, — даже не на стратегическом, а на оперативном контуре. Причём их столько, что век бы на них никто с удовольствием не смотрел.
Поясним на примере из совсем недавнего.
В конце той же недели, на которой DEA публиковало свои сенсационные подтверждения о российской «Фортуне», приступающей с 15 января к строительству завершающего участка газопровода «Северный поток — 2», спотовые цены на газ на европейских рынках продолжили довольно уверенный — более того, почти что рекордный — взлёт.
Причём в то время, как сама европейская газовая отрасль не менее уверенно вошла в стрессовый режим работы, который в предыдущие годы приходился только на сильнейшие холода.
Чтобы было совсем понятно. Стоимость 1 тыс. кубометров топлива на голландском хабе TTF по контракту «на сутки вперёд» (с поставкой на сегодня, понедельник, 11.01.2021) возросла до $258 после достижения предыдущего пикового значения на поставку от 5 января текущего года, которое составляло $253,5. Отмечается, что цена достигла максимума за 23 месяца, и это рекордное значение аж с 25 января 2019 года.
Никаким COVID-19, как вы понимаете, тогда ещё никто даже и не заморачивался.
И есть такое ощущение, что «на моменте» эти цифры пока что ещё далеко не окончательные.
Что при этом самое интересное.
Украинский газотранспортный коридор даже в таких обстоятельствах всё равно остаётся недозагруженным. Перед нами сейчас не стоит задача общего обзора положения дел на украинской трубе, поэтому просто приведём несколько цифр, которые любой достаточно образованный и любознательный читатель вполне способен превратить в определённые выводы — и вполне самостоятельно.
Так вот. «Газпром», согласно заключённым не так давно (по историческим меркам) договорам с украинской стороной, имел право прокачивать в январе через ни от кого не зависимую украинскую территорию более 150 млн кубов голубого топлива в сутки (для любителей точных цифр: 110 млн кубометров — долгосрочная бронь и 41,6 млн кубометров в сутки — дополнительное месячное бронирование). Тем не менее с начала года российская газовая компания качает через Украину в сутки не более 124 млн кубов. Просто для сравнения: в декабре 2020 года «Газпром» прокачивал через Украину в среднем 183 млн кубов в день — разница, как видите сами, достаточно ощутимая.
На самом деле, никакой такой злонамеренности русского «Газпрома» в происходящем как не было, так и нет, тут напрасно украинцы жалуются (а они это делают беспрерывно). Равно как нет и какой-либо политизированности (что не факт, кстати, что хорошо: российской газовой компании уже как-то намекали, что она должна быть прежде всего государственной, а уж потом бизнесом, правда, это прежде всего касалось непрофильных активов). Но тем не менее: никакой политики нет и здесь.
А ситуация на оперативном уровне объясняется достаточно просто: «Газпром» просто продаёт на фоне высоких цен свои собственные резервы из европейских ПХГ. Из того же подземного хранилища «Реден», стратегического для русского гиганта, «Газпромом» по квоте ежедневно сейчас берётся максимально технически возможный объём газа — 49 млн кубов в сутки. Ничего личного — только бизнес.
На то и спот «наверху по цене», чтобы продавец не зевал. Но симптом всё равно, согласитесь, значимый и, как сигнал европейцам, вполне понятный и сильный.
К тому же располагается, к примеру, стратегическое ПХГ «Реден» чисто даже географически ровно там, где ему и положено располагаться: соединяясь через газопровод NEL с действующим «Северным потоком» (это, по сути, его сухопутное продолжение). И «Газпрому» вместе с его европейскими партнёрами просто выгоднее, если есть такая возможность, качать русский газ через совместные русско-европейские потоки, а не через сомнительную с точки зрения безопасности, да к тому же ещё и куда более (во всех смыслах этого слова) дорогую украинскую трубу.
Как говорят в таких случаях наши общие заокеанские партнёры, nothing personal, it's just business. И именно поэтому европейские масс-медиа так внимательно следят за передвижениями русского трубоукладчика «Фортуна»: даже после того, как из проекта «Северный поток — 2» ушла любая политическая составляющая, он всё равно остался ключевым для европейской энергетической, а следовательно, и экономической безопасности. Ну а для нас он после ухода иллюзий о европейской интеграции стал тем, чем и должен был быть, — чисто коммерческим проектом.
Да, важным, но реально одним из многих.
И тем не менее и русская «Фортуна» в балтийских водах, и согласованный в Датском энергетическом агентстве график дальнейшего строительства российско-европейского газопровода «Северный поток — 2» свидетельствуют: до конца его, этот проект, в этом суматошном и слишком быстро меняющемся мире доведём именно мы.
