Одной из значимых дат уходящего 2020 года стала семьдесят пятая годовщина Победы в Великой Отечественной войне. Несмотря на глобальную эпидемию, охватившую весь мир, множество других событий (порой, весьма трагических и тревожных), эта дата не была забыта. В разных местах Земного шара вспоминали о Войне и вспоминали весьма по-разному.Одним из заключительных мероприятий памятного года стала международная научная онлайн-конференция «Вторая мировая война в общественном сознании. Историческая память и современное общество», организаторами которой выступили Фонд исторической перспективы и Общественная палата РФ. В ее работе приняли участие российские и зарубежные историки, публицисты, издатели, представители общественности.
Живший в XIX веке военный теоретик Карл фон Клаузевиц полагал, что «война является продолжением политики другими средствами».
Открывая конференцию, президент Фонда исторической перспективы Наталия Алексеевна Нарочницкая отметила, что в наше время продолжением политики становится уже не сама война, а память о ней. Причем происходит это в невиданных прежде, даже в годы Холодной войны, масштабах острого противостояния сверхдержав.
Тогда память об общей победе над страшным врагом, была еще одной из немногих сфер, где СССР и США находили общий язык.
Три четверти века – казалось бы, достаточно большой срок, чтобы историки досконально изучили те события, а общество – отвело им определенное место в народной исторической памяти. Но, видимо, масштаб конфликта и вызванные им потрясения были столь глобальны, что и по сию пору волнуют массовое сознание и воздействуют на политику.
Как отметил в своем докладе д.ф.н. профессор Андрей Леонидович Андреев, по результатам социологических исследований Великая Отечественная война остается для нашего общества важнейшим событием XX века, заметно более важным, чем гибель Российской Империи в 1917 году и распад СССР в 1991-м.
И это не случайно – для старших поколений Война часть не только национальной, но и семейной истории. Она вошла в их жизнь и со страниц книг, и из кинофильмов, но, в первую очередь, из живого общения с ее участниками. Именно поэтому любые искажения исторической памяти о Второй мировой войне больно задевают наше общество. На внешнее воздействие накладываются и внутренние проблемы. Для новых поколений россиян Великая Отечественная война – часть национальной истории.
Но сегодня редко у кого из молодежи есть опыт непосредственного общения с участниками войны, а скоро, увы, его и вовсе не будет. Чаще молодежь вынуждена обращаться к такому ненадежному источнику информации, как интернет.
Новое цифровое пространство, конечно, обладает фантастическими возможностями по доступности и наглядности подачи материала, а вот что касается достоверности, правдивости содержания, опоры на источники – с этим большой вопрос.
Книги же, столь долго служившие основным источником знания, все меньше привлекают молодежь. И дело здесь не только в появлении новых, более наглядных источников информации и тяги молодежи ко всему новому, но и в кризисном положении самой книжной отрасли. Об этом с болью говорил в своем выступлении на конференции главный редактор издательства «Вече» Сергей Дмитриев. В этом году был осуществлен замечательный проект – каталог «Книги памяти и славы», включающий в себя почти все издания в России, посвященные Великой Отечественной войне и увидевшие свет в юбилейный год. Издано вроде бы немало. Но большинство из позиций каталога – это переиздания советских авторов. Книги хорошие, но написаны они для других поколений, для тех, кто соприкасался с войной, а новых авторов, пишущих на понятном современной молодежи языке, что называется, кот наплакал. Почти нет популярных и эффективных мультиплатформенных проектов, когда книга дополняется видеофильмом, а то и компьютерной игрой, формируя наглядное представление об исторической реальности.
Казалось бы, некоторые базовые знания молодежь может получить в школе на уроках истории. Но именно школьные программы сейчас начинают использовать недобросовестные политики в иных странах в пропагандистских целях, преподнося исторический материал в определенном ракурсе для формирования нужного им общественного настроения.
Профессор Жан Пьер Арриньон, в своем докладе подробно рассмотрел, как преподается история Второй мировой войны во французских школах и пришел к неутешительному выводу:
«Реформа преподавания истории, проведённая в этом году для первого года обучения в лицее, распространить которую в ближайшие годы планируется и на остальные лицейские классы, представляет собой фактически уничтожение истории как предмета. Целью обучения отныне является не приобретение знаний, а “формирование гражданина”. Мы имеем дело с социологическим прочтением истории и использованием её в качестве инструмента для создания граждан Европейского сообщества».
Может быть, в этом нет ничего плохого? В конце концов, история всегда воспринималась как школа гражданственности? Однако тревожно то, что разность в оценке значимости тех или иных исторических событий (понятно, что французскому школьнику высадка в Нормандии будет интереснее, чем битва на Курской дуге, а русскому – наоборот), заменяется выборочным изучением истории.
В угоду текущей конъюнктуре искажаются факты. Не оценки значимости фактов, а сами факты. Есть разница между утверждениями – «Во Второй мировой войне победили США, Великобритания, Советский Союз и Китай» и «США и Великобритания выиграли Вторую мировую войну». Первое – обычное подчёркивание роли своих предков в истории, второе – её искажение.
Профессор Питер Кузник рассказал историю создания первого художественного фильма, посвященного атомной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки. Картина вышла на экраны в 1947 году, а создавалась при непосредственном участии американских военных и сотрудников Матхэттенского проекта. Казалось бы, все должно быть точно. Но то, что увидел зритель на экране – весьма отличается от реальности. Чего стоит заявление американских пилотов о якобы имевшем место десятикратном предупреждении японцев о готовящемся ядерном ударе (чего в реальности, конечно, не было).
Проблема передачи адекватной информации о Войне молодому поколению не является специфически российской. Доцент Тель-Авивского университета Борис Маркович Морозов подробно осветил в своем докладе, как решается эта проблема в Израиле. Пожалуй, это одна из немногих стран в мире, где так же, как и в России, остро реагируют на попытки применить «современные критерии» и «ценности» к оценке событий прошлого, в частности – к попыткам уравнять Советский Союз и нацистскую Германию, как два тоталитарных режима, равно угрожавших ценностям свободы и демократии. В Израиле очень хорошо помнят и рассказывают молодежи, кто строил лагеря смерти, а кто освобождал их заключенных.
Манипулирование исторической памятью невозможно в обществах, где историческое сознание опирается на данные научных исследований, на историю, как на науку. Но для современного подростка складно говорящий дилетант в интернете становится понятнее и авторитетнее доктора наук с его монографиями, основанными на результатах многолетних исследований.
Удивительно созвучными оказались доклады двух профессиональных историков – профессора Ягеллонского университета в Кракове Ханны Ковальской-Стус и старшего научного сотрудника ИРИ РАН к.и.н. Владимира Круглова. В обоих выступлениях слышалась одна и та же мысль – историки, несмотря ни на что, продолжают работать! Современные технологии сильно упрощают доступ к архивным данным, позволяют вводить в научный оборот большое количество доселе не использовавшихся пластов информации. Поразительно, но историю отдельных операций Второй мировой современные специалисты порой знают лучше, чем их непосредственные участники. И опять же, как ни странно, историки разных стран довольно неплохо находят между собой общий язык – язык фактов и научного анализа. Но, опять же, и эта тенденция характерна для многих стран, – работы историков остаются почти невостребованными на уровне общества. Не служат основой для научно-популярных работ, художественных книг и фильмов. Конечно, отчасти здесь вина и самих историков, не уделяющих должного внимания распространению исторического знания, однако все-таки каждый должен заниматься свои делом, и ученые не могут заменить популяризаторов.
В нашей стране снимается немало фильмов о Войне, но качество их становится хуже года от года. Как отметил блогер и кинокритик Григорий Пернавский, создается впечатление, что в среде кинодеятелей сформировались устойчивые клише, имеющие мало общего как с традициями советского военного кино, так и с исторической реальностью. И покатились по экранам бесконечные штрафбаты с героями-урками, говорящие на современном сленге танкисты, пожимающие руки СС-овцам и т.д.
Конечно, хорошие фильмы тоже попадаются, но они теряются в общем потоке киноподелок, а министерство культуры вместо того, чтобы поддерживать хорошее кино, одинаково щедро раздает казенные деньги и на то, и на другое.
Спустя три четверти века после Победы российскому обществу необходимо решить важнейшую задачу сохранения памяти о войне. Задачу не простую, а требующую активной, созидательной творческой деятельности. Ведь память о Войне – одна важных смысловых точек нашего массового сознания.
Именно поэтому недруги России будут продолжать оказывать на нее давление, используя и манипуляции, и даже откровенные фальсификации исторических фактов.
Лучшим же средством защиты является творческое развитие и осмысление истории. Тем более, что определенный задел для этого есть. Выходят новые книги, в интернете есть несколько исторических проектов, соединяющих в себе современные технологии презентации информации и высокий уровень исторической достоверности, да и среди наших фильмов о войне все же встречаются и хорошие. А главное – есть много людей, активных, творческих, созидательных, для которых память о Войне – не пустой звук. А искренность и правда, помноженные на талант и волю, одолеют всё. Так, как одолели в 1945-м, когда смогли войти в поверженную вражескую столицу.
