Можно ли купить счастье всего за 55 рублей? Да, если речь идёт о прекрасной таблице Менделеева.
Я принес её из книжного магазина, смотрел, долго не отрываясь, а потом повесил на стену, рядом с картой Солнечной системы и картой Галактики.
В этих цветных квадратиках невероятная слаженность мира и мудрость Творца становится более явной, как в какой-то великой поэме, да она и есть Божья песнь химических элементов.
А для понимающего такие вещи она ещё и песня его души.
Я рассказал об этом своей мудрой студентке, и та ответила, что тоже восхищается таблицей Менделеева, «потому что в ней много любви»…
Люди напрасно думают, что высокие вещи, мысли, явления требуют критики и оценки. Вовсе нет. Всё высокое существует, чтобы человек изменился, но он никогда не изменится, пока яростно держится за свои ложные восприятия и установки.
Не читатель и зритель оценивает, что лучше удалось великому автору, человеку и мудрецу, но великое должно быть использовано для того, чтобы по нему настраивать несовершенство своей души на большее созвучие с Небом.
Марк Твен писал: «Мы всё время что-то ощущаем, но по недоразумению путаем мышление с ощущением». Между тем это ощущение и эмоциональность – практически единственная, а чаще всего и вообще единственная, работа мысли, доступная большинству людей. Потому, слыша что угодно, не совпадающее с их идеологическими установками и ложными восприятиями, они рвут и мечут, вместо того чтобы провести экспертизу знания.
Истина не голосуется, не ставится под сомнение, не требует комментариев ни глупцов, ни знатоков, а требует приобщения к себе и роста, который совершается благодаря этому приобщению. И этого вообще никто не понимает. Джарон Ланье, учёный-компьютерщик, специалист по виртуальной реальности, пишет: «Если критерий качества ‒ это рыночная стоимость, то какого фига мы мучаемся и доказываем теоремы. Почему бы нам на голосование не поставить вопрос о том, верна теорема или нет. Чтобы обставить это дело наилучшим образом, давайте заставим голосовать всех без исключения, но, особенно, сотни миллионов, которые ничего не смыслят в математике. Это вас устроит?».
Истина обладает свойством проверяемости. Это касается и науки, и религии. Реальность Бога и несравненная на земле единственность Православия как пути преображения, делающего человека таким, как Антоний Великий, Паисий Афонский, могут быть лично установлены любым человеком, предпринявшем искреннее исследование. Отчего же даже умные люди так глупы именно в этом важнейшем вопросе?
Один клирик приводит по этому поводу случай, когда он пришёл к некому крупному начальнику, который с порога заявил, что он атеист. Клирик поговорил с ним немного, а потом увидел в кабинете на стенах изображения крестов, свидетельствующее о том, что кабинет освящён. С удивлением спросил о том начальника, и тот подтвердил: «Да, действительно. Прежнее руководство здесь какой-то магией занималось, и я не мог здесь и получаса высидеть, позвал священника, чтобы тот освятил кабинет. И теперь знаете, могу хоть по полдня сидеть, но всё равно я атеист».
Отчего же это бывает так? Кажется, Лейбниц говорил, что если бы геометрия задевала страсти людей, как это делает христианство, то и геометрию бы столь же яростно отрицали, несмотря на все доказательства Эвклида.
Большинство путает мудрость и знание со своими личными впечатлениями, воспоминаниями и оценками, которые являются впечатлением и оценкой ветхого, далёкого от сути, «безумного и слепого», в евангельском определении, человека.
Между тем весь мир, по слову Николая Сербского, обращён к нам так, чтобы нас будить. Всё, говоря языком науки, является сообщением для каждого из нас.
А там, где есть сообщение, угадывается и Сообщающий…
По Честертону: «Где сказка, там и рассказчик...»
А истина, как писал Эйнштейн, может звучать для человека и от человека разными языками, без умаления себя. И Эйнштейн добавлял, что и музыка, и физика для него есть такие языки, которыми человек начинает постепенно слышать нечто бо́льшее…
