Непобедимый адмирал

Источник: Прихожанин

Феодор Феодорович не единственный святой в роду Ушаковых. 11 июля 1999 года, Саранская епархия прославила в лике местночтимых святых иеромонаха Феодора Санаксарского (в миру Ивана Игнатьевича Ушакова), родного дядю Федора Ушакова, оказавшего без преувеличения судьбоносное влияние на жизнь флотоводца. Вот и получается, что в одно и то же время на Русской земле подвизались два Божиих угодника из одной семьи да еще с одним именем – Федор.

Преподобный Феодор Санаксарский, дядя адмирала Федора Ушакова

Ушаковы были столбовыми дворянами и вели свой род со времен монгольского ига, но за все прошедшие века ни одному из поколений не удалось заработать ни богатства, ни славы. Вот и два брата Федор и Иван, хотя и попали в 30-е годы XVIII века в самый элитный полк лейб-гвардии – Преображенский, большой карьеры не сделали. Слишком уж выделялись рыбинские провинциалы благочестием и честностью на фоне распущенности, царившей тогда в столице империи. Оба Ушаковых никогда не пресмыкались перед начальством, не пьянствовали, не проигрывали в карты крепостных, зато постоянно посещали церкви и строго следовали всем церковным правилам.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

По этой причине они всегда были главными мишенями для острот своих развращенных сослуживцев. И когда истинный правитель России той поры герцог Бирон приказал командиру Преображенского полка под предлогом экономии сократить состав полка, от набожного унтер-офицера Федора Ушакова-старшего избавились одним из первых. Правда, уволили будущего отца великого адмирала с пожизненной пенсией. Благодаря этому Федор Игнатьевич смог приобрести деревеньку Бурнаково и жениться на своей дальней родственнице Прасковье. Той даже не пришлось менять фамилию при замужестве, поскольку она тоже была Ушаковой.

А вот младшему из братьев – Ивану – повезло больше. В ноябре 1741 года он примкнул к готовившему перевороту по возведению на престол дочери Петра Великого Елизаветы Петровны. Заговорщиков, готовых поставить на кон свои головы и военные карьеры, оказалось всего триста солдат, но даже этой малой силы было достаточно, чтобы без единого выстрела рухнула успевшая опротиветь всем русским людям власть курляндцев и прочих немцев.

Новая российская императрица щедро наградила своих сторонников. Иван Ушаков, участие которого ограничилось пробежкой со штыком наперевес по заснеженному Невскому проспекту и задержанием ненавистного канцлера Остермана, получил долгожданное звание подпоручика и премию в 10 рублей, на которую в те времена можно было купить деревню с сотней крепостных. Более того, младший Ушаков был зачислен в «лейб-компанию» – первую в истории России личную гвардию высшего лица государства.

Дело в том, что новая императрица до конца своих дней боялась повторить судьбу свергнутой ею же Анны Леопольдовны – быть арестованной ночью в собственной спальне. По этой причине в первые недели правления государыня не могла ни есть, ни спать, пока вице-канцлер Бестужев не придумал способ, как излечить «матушку» от страха. Так как Елизавета доверяла только своим тремстам молодцам, которые возвели ее на престол, то их решили перепрофилировать в личные телохранители государыни. Преображенцев разделили на семь равных вахт, и каждый день в десять утра очередная вахта елизаветинских телохранителей заступала на охрану всех входов в царские покои вплоть до следующего утра! Императрица так доверяла своим «ребятушкам», что позволяла им во время вахты пьянствовать, играть в карты и кости.

Императрица Елизавета Петровна

Все двадцать лет правления Елизавета не скупилась для своих «героев» на ордена и премии. Неудивительно, что лейб-гвардейцы крепко держались за такую службу. За те два десятилетия в «лейб-компании» был зафиксирован лишь один случай «дезертирства», и виновником его оказался дядя нашего главного героя Иван Игнатьевич Ушаков.

Мечтавший с детства о военных подвигах, Иван быстро разочаровался в новой службе. Что интересного в том, чтобы раз в неделю приходить в полной выкладке к покоям императрицы и сутки стоять на часах, а потом оставшиеся шесть свободных дней пьянствовать и чревоугодничать? Уже через несколько недель после основания «лейб-компании» Ушаков стал проситься в действующую армию. Куда угодно, лишь бы подальше от этого ничегонеделания! Проблема была только в том, что императрица относилась к «компанцам» как к любимым игрушкам и наотрез отказывалась отпускать их от себя.

И вот в один из осенних дней 1745 года в «лейб-компании» произошло ЧП: подпоручик Иван Ушаков не вышел на службу. Когда взволнованные сослуживцы нагрянули в его съемную комнату, то обнаружили там записку: «Простите, братцы, но я так больше жить не могу!» Когда об исчезновении лейб-компанца доложили государыне, с мнительной Елизаветой Петровной едва удар не случился. А что если подпоручик не просто сбежал, подумала императрица, а отправился в Холмогоры освобождать юного императора Ивана Антоновича. Дезертир Ушаков был объявлен во всероссийский розыск.

Лишь четыре месяца спустя из далекого Архангельска пришла долгожданная весть о задержании Ивана, сына Игнатьева, Ушакова. Пойманного дезертира со всеми мерами предосторожностями доставили в Санкт-Петербург. Перед тем, как отправить «негодяя» в казематы Тайной канцелярии, императрица решила сама допросить беглеца. «Как ты мог, Ванька, изменить своей государыне? Кто тебя подбил на подобное злодейство?» – спросила его Елизавета Петровна.

И тогда беглец, упав на колени перед государыней, промолвил: «Я сбежал только ради спасения моей души, Ваше Императорское величество!» И дальше он рассказал государыне о душевных терзаниях последних месяцев, заставивших его пойти на немыслимый для служивого человека и дворянина поступок. Оказалось, что Ушаков рвался не за границу, а в знаменитый Соловецкий монастырь, чтобы там принять схиму и посвятить себя служению Божиему.

Императрица, выросшая среди лейб-гвардейцев и прекрасно знавшая буйные нравы гвардейских казарм, была потрясена, впервые встретив столь богобоязненного офицера. После многочасового разговора по душам Елизавета Петровна сказала Ивану: «Не вменяю тебе побег в проступок, жалую тебя прежним чином, вступай обратно в лейб-компанию и не забудь поставить самую большую свечку за столь чудное спасение».

Но императрица была еще больше потрясена, когда услышала в ответ: «В начатой новой моей жизни, Ваше Величество, для Бога и души моей пребывать желаю, а о прежней жизни уже давно забыл. Не мое это!» «Ну и где, Божий человек, желаешь теперь подвизаться?» – полюбопытствовала государыня. «Хочу всё же добраться до Соловков и постричься там в монахи!» – был ответ Ушакова. «В Соловки ты всегда попасть успеешь! – засмеялась Елизавета Петровна. – А пока дозволяю тебе начать свою службу Богу в Александро-Невской лавре». По воле императрицы и с согласия Священного Синода Иван Ушаков вскоре был пострижен в монахи с именем Феодор в честь великого святого князя Феодора Смоленского.

Новый монах истовой верой и настоящим благочестием быстро стал популярен среди паствы. «Да, он настоящий святой! Постоянно молится, всем помогает, всех утешает! А как поет!» – говорили о новом монахе прихожане. Монах Феодор был рад помочь каждому, но самую большую радость он испытал, когда в обители появился его старший брат Федор с невысоким юношей лет 15-ти и попросил: «Это мой сын, тоже Федор. Благослови его, отче!» «Хотел бы и я, чтобы деяния святого Феодора освятили и тебя, отрок», – сказал тогда дядя, осеняя крестным знамением своего племянника. «Кем же ты стать хочешь?» – поинтересовался монах Феодор у Федора-младшего. Тот, покраснев и сильно смущаясь, прошептал: «Офицером морским, если то будет угодно Богу!»

Бюст Ушакова в Санкт -Петербурге

Много лет спустя, когда первый российский полный адмирал Федор Федорович Ушаков напишет для военного архива свое жизнеописание, то воспроизведет в нем наставление, которое дал ему тогда его дядя: «Всякая служба на земле Богу угодна! В миру ты будешь жить, мой отрок, а там много жестокостей и несправедливостей. Желаю тебе, чтобы на путях дальних твоих было множество свершений великих. И никогда не забывай о ближних своих. Кто о простом народе не радеет, тот и веру нашу отвергает. Люби человеков, с коими будешь жить и сражаться. Всегда верь в Бога и истово молись. И тогда будут ждать тебя одни победы во имя Бога и Отечества!»

Это была первая и, увы, последняя встреча двух Ушаковых. Известно, что племянник Федор постоянно писал своему дяде в монастырь, справлялся о его здоровье и просил благословения на ратные подвиги. Несмотря на огромные расстояния между ними, адмирал постоянно следил за жизнью благочестивого родственника.

А со старшим Ушаковым чего только ни происходило! Из лавры монах Феодор уехал в дальний Саров, а затем в еще более глухую Санаксарскую пустынь. Став ее настоятелем, завел там строгий-престрогий устав: белого хлеба иноки не ели даже на Пасху, много трудились, служили в храме по 12 часов, читали духовные книги. Слава о пустыни пошла такая, что даже императрица Екатерина в особом приказе Санаксары отметила и перевела обитель в статус монастыря со всеми привилегиями.

Предчувствуя наступления лихих времен – пугачевщины, отец Феодор пытался, было, в начале 70-х годов XVIII века вразумить тамошнего губернатора, мол, «неплохо было бы, Ваше Сиятельство, с народом обращаться подобрее!» Но вместо того, чтобы послушаться дельного совета, губернатор надавил на главу местной епархии, и народного заступника отправили в монастырскую тюрьму на Соловки, куда в свое время так стремился Иван Ушаков.

Девять лет промучился в соловецких казематах отец Феодор, пока о мучениях оклеветанного Божиего человека не прознала государыня императрица Екатерина Великая, которая приказала немедленно вернуть монаха в Санаксары.

Феодор еще долго прожил после возвращения в свою обитель и умер в начале 1791 года, окруженный всеобщим уважением и любовью братии. Согласно преданию уже на смертном одре отец Феодор получил письмо от племянника, в котором Федор Федорович сообщил о своей новой победе над турками и присвоении ему звания вице-адмирала. «Молодец, Федька! Не посрамил нашу фамилию!» – прошептал преподобный Феодор Санаксарский и с улыбкой отошел ко Господу.

«Батюшка Федор»

Известно, что прославленный российский флотоводец вырос на берегах великой русской реки Волги. Но не только это соседство побудило его сделать выбор в пользу моря. Летом 1760 года Сенат решил облегчить условия приема в морские школы для выходцев из мелкопоместного дворянства. Власти решили стимулировать таких бедных дворян, как Ушаковы, отдавать своих детей в гардемарины при помощи специальных пособий и снижения налогов. Федору Ушакову-старшему было обещано целых пять рублей, если он отдаст одного из своих сыновей в гардемарины. Тогда Ушаков-старший лично привез в столицу своего сына Федора, который с детства проявлял интерес к морю.

Великий российский флотоводец Федор Ушаков

Дела с пополнением морского офицерского корпуса тогда обстояли настолько из рук вон плохо, что 16-летнего Ушакова зачислили в Морской кадетский корпус без экзаменов. Хотя в наше время его, несомненно, забраковали бы еще на медкомиссии. Ведь с детства будущий адмирал страдал слабостью в ногах и до конца своей военной карьеры так и не смог излечиться от морской болезни.

С учетом того, какая в Морском корпусе царила муштра, можно только догадываться, каким мучительным для не самого крепкого парня, каким был Ушаков, оказалось овладение морской наукой. Тем не менее Федор Федорович прилагал все усилия, чтобы исправить свои природные недостатки. Характеристики гардемарина Ушакова тех лет указывали на его невероятное упорство, трудолюбие и «добрую нравственность». Как когда-то его отец и дядя, молодой Ушаков совсем не пил, всё свободное время проводил либо в библиотеке, либо в местной церкви и смог закончить учебу вторым по успеваемости на курсе в 1766 году, получив первый офицерский чин мичмана.

В ту пору у российской империи был только один действующий флот – Балтийский. Для энергичного и деятельного офицера служить в такой тихой заводи, как Балтийское море в те годы, было сущим наказание. Неудивительно, что уже через несколько месяцев службы Ушаков стремился попасть на юг, где назревала очередная война с Турцией. С седьмой попытки Федору всё же удается добиться перевода в Донскую эскадру, которая, по идее, должна была стать основой нового флота.

Судна у дончан были, конечно, дырявыми, но зато им чуть ли не ежедневно приходилось сталкиваться с турецкими пиратами и боевыми кораблями. В этих стычках мичману Ушакову как главному пушкарю на борту неоднократно удавалось отличаться. Удачливого бомбардира быстро приметило начальство, и уже через полгода он получил звание лейтенанта, а еще спустя несколько месяцев – капитан-лейтенанта. В 1772 году в возрасте 27 лет (совсем юнец по меркам того века) Федор Ушаков получил свой первый корабль – разведывательный «Курьер», а еще год спустя он становится капитаном 16-пушечного боевого фрегата.

Именно тогда матросы стали отмечать у своего нового командира некоторые «особенности»: перед каждым выходом в море Федор Ушаков приглашал на корабль священника, каждое утро начинал со всеобщего молебна, а во время сражений постоянно осенял себя крестным знамением. С той поры служивые стали называть Ушакова меж собой «батюшкой Федором».

Памятник адмиралу Ушакову в городе Саранске

Тогда же возник и слух, что сама Пресвятая Богородица оберегает Ушакова в боях. Иначе чем можно было объяснить, что за четверть века морских баталий Федор Ушаков не получил ни одной раны, ни одной царапины. Кстати, неуязвимость их командира использовали и его офицеры, когда настраивали матросов перед битвами: «Смотрите, Сам Господь оберегает нашего батюшку Федора, и его ничто не берет, в отличие от англичанина Нельсона» (Горацио Нельсон – британский коллега Ушакова лишился в сражениях руки, глаза, получил еще дюжину серьезных ранений, а потом и вовсе был убит в разгар своей величайшей победы при Трафальгаре. – Ред.).

Сноровку и умение капитана Федора Ушакова быстро оценили не только в морском штабе, но и в императорском дворце. Когда в 1780 году Екатерина II попросила подыскать умелого капитана для новой яхты, флотское начальство рекомендовало Федора Ушакова как лучшего капитана на российском флоте.

Это назначение могло стать началом блестящей придворной карьеры! Быть всё время на глазах у императрицы, кормиться с царского стола, ни тебе качек, ни морской болезни. Не служба, а одно удовольствие! Окажись на месте Ушакова любой другой офицер, он быстро дослужился бы до адмирала.

Однако «странный» Ушаков уже после пары месяцев судовождения от Зимнего дворца до Петергофа и обратно стал просить императрицу вернуть его на Черное море. Екатерина Алексеевна даже обиделась на столь неблагодарного офицера и поначалу хотела отослать его на Белое море командовать весельной галерой. Пусть помучается! К счастью для Ушакова, военными делами в ту пору заведовал светлейший князь Потемкин, которому позарез был нужен энергичный офицер, который в короткий срок сумел бы заложить в Причерноморье военно-морскую базу, построил бы там эскадру, а потом вывел ее на турецкий флот, считавшийся тогда одним из сильнейших в мире. Так вместо ледяного моря Ушаков отправился, как говорится, в самое пекло.

…А в небольшом городке Херсоне, выбранном для строительства главной базы нового флота, как раз на тот момент разразилась страшная эпидемия чумы. Действие знаменитого фильма 1953 года «Адмирал Ушаков» начиналось с весьма эффектного появления в Херсоне бригады морской пехоты под командованием капитана второго ранга Ушакова. Огромная стройка вся в дыму, люди тысячами бегут в степь, повсюду страх и запустение. И в это страшное время вдруг раздается звонкая песня «Берегись, враг, – Русь идет!» Это присланные с Балтики 700 «ушаковцев», чеканя шаг, идут по вымершему городку. А пока отряд идет, капитан второго ранга Федор Ушаков раздает приказы. Квартирмейстеру – соорудить соломенные хижины для житья за городом, купцам – привезти подводы с уксусом и мешки с чесноком, командирам – заставлять всех матросов ежедневно есть по головке чеснока и мыть руки и тело уксусной водой.

С помощью таких решительных мер Федор Федорович сумел всего за три месяца подавить эпидемию, восстановить работу верфи и жизнь Херсона. Именно за это Ушаков заслужил свой первый орден Святого Владимира IV степени и... новое прозвище – «Победитель чумы».

«Ушак-паша»

А дальше его награждали только боевыми орденами. В 1787 году в Черноморье началась очередная война с Турцией, во время которой флотоводческие таланты Ушакова проявились в наилучшем виде. Казалось бы, всё было против него. Турки обладали трехкратным преимуществом в судах, пятикратным – в пушках, восьмикратным – в численности. Турецкие корабли строили французские инженеры по последнему слову тогдашней техники. По скорости и маневренности они превосходили все суда, которые на тот момент имелись у России. Но у вражеской армады был один главный недостаток –турецкие адмиралы и капитаны не считали своих матросов за людей, поэтому не прилагали, в отличие от того же Ушакова, никаких усилий для их подготовки, полагаясь исключительно на силу своих плеток и кулаков.

Орден адмирала Ушакова

Правда, свои слабости были и в русском флоте. Командовал им известный перестраховщик адмирал Войнович, который попросту боялся выходить в море против столь многочисленного врага, как Турция. Так что Ушаков как командир авангарда мог рассчитывать лишь на три преданных ему корабля. Второй слабостью русских был, как ни странно, корабельный устав, который предписывал воевать при помощи линейной тактики – приближаться к врагу в одну линию и стрелять по нему только одним бортом. Любое нарушение «линии» тогда строго наказывалось!

Но Ушакову повезло: адмирал Войнович, желая, видимо, избавиться от надоевшего зама, позволил Федору Федоровичу атаковать неприятеля своим авангардом. Три корабля Ушакова ринулись вперед, дерзко вклинились в турецкий строй и сломали его порядок. Русские фрегаты в считанные минуты потопили два турецких судна, а потом сосредоточили весь свой огонь на флагманском судне, вскоре потопив и его. Всего за полчаса неприятель лишился своего командования и лучших кораблей и, запаниковав, рванул что было сил в столицу под защиту береговых батарей. После этого сражения Потемкин понял – он нашел идеального командира для своего Черноморского флота.

Надежды, возлагавшиеся на него императрицей и Светлейшим князем, Федор Ушаков полностью оправдал, причем в самые сжатые сроки. Он стал целенаправленно охотиться за турецкими эскадрами, громя их одну за другой. Причем все его победы были похожи: смелое маневрирование, прорыв вражеской линии и атака на флагманский корабль с последующим его потоплением. Воспитанные в духе безоговорочного почитания начальства и слепого исполнения всех его приказов, турецкие адмиралы и офицеры были просто не способны воевать самостоятельно и брать на себя инициативу. Поэтому после уничтожения очередного флагмана они предпочитали бежать с криками: «Ушак-паша идет! Спасайся, кто может!»

Но самым большим тактическим новшеством Ушакова стала организация резерва, корабли которого в решающий момент сражения словно вырастали из-под воды и брали турок в клещи, осыпая их картечью и ядрами одновременно с обоих бортов. Огонь был столь мощным, что противник зачастую даже ответить не мог. Поразительно, но за 13 лет постоянных баталий Ушаков потерял не больше сотни матросов убитыми, при этом ни один его корабль не получил ни одного повреждения.

Но не только тактическими изощрениями и невероятной дерзостью в бою прославился Федор Ушаков. Будучи глубоко верующим человеком, он старался внушить и подчиненным, что без помощи Господа и Его защиты человек не может ничего. А если Бог с нами, чего же тогда бояться? Ведь геройская смерть – это кратчайший путь на встречу с Богом!

Ушаков был для своих офицеров и матросов подлинным примером христианского благочестия. Современники вспоминали, что адмирал «каждый день слушал утреню, обедню, вечерню». Возвратившись в основанный им город Севастополь, он написал в приказе по эскадре: «Выражаю мою наипризнательнейшую благодарность и рекомендую завтрашний день использовать для принесения благодарностей Всевышнему за столь счастливо дарованную победу. Всем, кому возможно, с судов и священникам со всего флота быть к полудню в церкви св. Николая Чудотворца…».

Корабли штурмуют бастионы

Осенью 1796 года, словно предчувствуя свой скорый конец, императрица Екатерина II вызвала к себе командующего Черноморским флотом Федора Ушакова, будто хотела попрощаться с великим флотоводцем, подарившим ей и России Черное море. Обычно в таких случаях цари и царицы награждали своих успешных военачальников землями, золотым оружием, табакерками, усыпанными бриллиантами, или дарили их женам разные драгоценности. Но у Ушакова не было ни семьи, ни дома в столице, ни больших поместий. Зная о глубокой религиозности своего лучшего флотоводца, матушка государыня в их последнюю встречу одарила его золотым крестом-складнем с частицами мощей святых угодников.

Более дорогой подарок, чем этот, Федор Ушаков получил лишь однажды, в 1800 году. Это было роскошное брильянтовое перо от... султана Селима III, которым тот наградил Ушак-пашу за освобождение от французов принадлежавшх туркам Ионических островов. Тот самый знаменитый штурм цитадели острова Корфу российско-турецким флотом с одновременной высадкой десанта с моря в феврале 1799 года и по сей день считается хрестоматийным в армиях и флотах разных стран.

Тот, прославивший Федора Ушакова на века, средиземноморский поход (1798–1800 гг.) протекал на высочайшем духовном подъеме всей эскадры. Русские не просто сражались со злобными французами, но еще и отбивали у «безбожных республиканцев» святые православные места! На одном из освобожденных островов русский адмирал и его воины отслужили благодарственный молебен у мощей святителя и чудотворца Дионисия. А на острове Корфу Ушаков попросил вынести мощи святителя Спиридона Тримифунтского, после чего был устроен крестный ход, во главе которого сам флотоводец с помощниками нес святую раку с мощами.

Проявил Федор Федорович себя и прекрасным дипломатом: он предложил местной знати и духовенству созвать представительное собрание, на котором была провозглашена Республика Семи островов – формально под совместными протекторатом России и Турции, а фактически под эгидой русского царя!

Возвращение адмирала в Севастополь после двухлетнего похода стало поистине триумфальным. Однако Ушаков, как никто другой, понимал, что это его последняя виктория. После побед на Черном и Средиземным морях ни одна страна уже не решалась бросить вызов России на морях.

Могила Ушакова в Санаксарском монастыре

Конечно, Ушаков мог остаться при дворе – сам император Александр I предлагал ему остаться подле себя в качестве советника и члена Госсовета. Однако придворная жизнь никогда не прельщала великого флотоводца хотя бы потому, что старый морской волк так за всю жизнь и не смог выучить французский, который тогда был главным средством общения в среде дворян.

В итоге в 1806 году адмирал Ушаков направил императору Александру прошение об отставке, которую и получил с полной пенсией, сохранением мундира и прочими благами. А после того как Федор Федорович продал свой каменный дом в Севастополе и крымские земли, подаренные ему когда-то князем Потемкиным, у адмирала оказалось достаточно денег для безбедной старости.

И тут вновь Ушаков поступил весьма необычно. Половину своего состояния он пожертвовал в 1812 году на изгнание французов из Отечества, а другую половину разделил между единственными родственниками – двумя племянниками – и Санаксарским монастырем, местом последнего упокоения его любимого дядюшки.

Последние свои годы грозный адмирал жил либо в деревеньке Алексеевке в пяти верстах от Санаксар, либо в самом монастыре, где монахи отвели для великого воина отдельную келию. Федор Ушаков много молился, строго исполнял все посты и часами выстаивал в церкви на богослужениях, хотя ноги к тому времени уже совсем перестали его держать. По свидетельству иеромонаха Нафанаила, Ушаков провел остаток дней «крайне воздержанно и окончил жизнь свою, как следует истинному христианину», отойдя в мир иной 2 (14) октября 1817 года и завещав похоронить себя возле другого святого из рода Ушаковых – своего любимого дяди преподобного Феодора Санаксарского.

Несгибаемый в дыму сражений, Федор Ушаков до последних дней оставался скромным и смиренным человеком. А вот царский двор и российское общество, увы, быстро позабыли о нем. У него не было первых степеней главных орденов империи Св. Георгия и Св. Владимира. Его не произвели ни в князья, ни в графы, ни в бароны. Для великого российского флотоводца Федора Ушакова даже не нашлось места на петербургском памятнике императрице Екатерине и новгородском монументе, посвященном тысячелетию России.

«Человек великого милосердия и верный сын Церкви»

Как ни странно, но подлинная слава пришла к непобедимому адмиралу только в ХХ веке. В начале 1944 года Наркомат Военно-морского флота СССР во главе с адмиралом Кузнецовым обратился к Сталину с предложением учредить ордена и медали Ушакова и Нахимова. Встал вопрос: кого поставить выше? В те годы популярнее был Нахимов. Севастопольская эпопея и достойная смерть адмирала на бастионе считались апофеозом героизма. Но Кузнецов, хорошо знавший историю войн, понимал, что рядом с Ушаковым в истории русского флота просто некого поставить. Доводы Кузнецова убедили Сталина, и вождь открыл дорогу ученым и художникам, писателям и кинематографистам для исследования и воспевания подвигов Ушакова.

Иван Переверзев в роли адмирала Федора Ушакова в фильме «Адмирал Ушаков»

Сразу возник вопрос: «А как в реальной жизни выглядел основатель Севастополя?» Вот тогда в Санаксар отправилась секретная экспедиция во главе со знаменитым скульптором-реставратором Михаилом Герасимовым. К тому времени обитель Ушаковых пришла в полное запустение стараниями учеников ПТУ, которых поселили на территории бывшего монастыря. Под предлогом искоренения религиозного дурмана новые хозяева жизни переломали все монастырские могилы, не погнушавшись поднять руки на захоронение обоих Ушаковых. Особенно не повезло адмиралу, которого похоронили в красивом мундире с золотыми пуговицами и бриллиантовыми запонками. Так что приехавшим из столицы ученым пришлось для начала перекопать все захоронения, прежде чем удалось отыскать череп Ушакова и несколько чудом сохранившихся его костей. Прошел еще целый год, прежде чем Герасимов представил на самый главный суд в стране подлинное лицо знаменитого моряка.

Ну, а вершиной посмертной славы Ушакова стали два фильма Михаила Ромма, снятые в 1953 году, – «Адмирал Ушаков» и «Корабли штурмуют бастионы», – где главную роль исполнил народный артист Иван Переверзев. Любопытно, что Госкино до самого последнего момента отказывалось утверждать этого актера на роль Ушакова. Киноначальство склонялось к кандидатуре Бориса Бабочкина, который вошел в историю советского кино благодаря одной лишь роли – Чапаева. Тогда на очередном совещании Ромм произнес свою знаменитую фразу: «Как бы Бабочкин ни старался, но для советской публики он всё равно останется Чапаевым. Нет, мне нужен Переверзев-Ушаков, и я готов стоять за него до конца». Точку в споре поставил товарищ Сталин, решивший, что именно Иван Переверзев больше всего похож на посмертный облик адмирала.

В ХХI столетии непобедимый российский адмирал Федор Федорович Ушаков наконец был причислен к лику святых. В послании Святейшего Патриарха Алексия II к прославлению праведного воина Федора Ушакова было сказано: «Феодор Феодорович Ушаков, прославленный воинскими доблестями и не побежденный ни в одном сражении, адмирал великого Российского флота, ныне ублажается Святой Церковью как муж праведный и благоверный, как один из примеров для подражания верующим, как угодник Божий. И вместе с тем он всегда оставался человеком глубокой веры во Христа Спасителя, строго приверженным православным нравственным началам, человеком великого милосердия и жертвенности и верным сыном Святой Церкви».