В отличие от большинства бывших советских республик, на территории которых русский язык начал распространяться по мере их включения в состав Российского государства, на землях нынешней Белоруссии по-русски говорят не просто с давних пор, а со времен расселения на ней русских (восточнославянских) племен кривичей, дреговичей и радимичей.
На рубеже XIX-XX веков выдающийся русский ученый-славист Е.Ф.Карский, рассматривая в своем фундаментальном труде «Белорусы» национально-культурную принадлежность этих «народностей», определенно писал, что «язык их чисто русский, быт и поэзия тоже». Что касается литературной формы русского языка, то она начала развиваться на западнорусских землях с появлением на Руси в X-XI столетиях церковной литературы на церковнославянском языке. В то же время, в отличие от произведений церковных писателей, государственные акты и деловая переписка велись на характерном для того времени русском языке.
Статут Великого княжества Литовского и Русского 1588 г., в котором был закреплен государственный статус русского языка
После включения западнорусских земель в состав Великлого княжества Литовского и Русского (ВКЛиР) русский язык (в западнорусском варианте) был официальным и письменно-литературным языком ВКЛиР (XIV в.–1696 г.) и русских земель Речи Посполитой (1569–1696 г.г.), что было юридически закреплено в третьем Статуте Литовско-Русского государства от 1588 года (разд. IV, арт. I): «А писаръ земъский маеть по-руску литерами и словы рускими вси листы, выписы и позвы писати, а не иншимъ езыкомъ и словы». На западнорусском языке была создана обширная православная и светская литература, являющаяся неотъемлемой частью общерусской культуры.
Положение русского языка и в целом русской культуры на Западной Руси резко ухудшилось после заключения в 1569 году Люблинской унии и образования Речи Посполитой. В результате этого ВКЛиР не только утратило южнорусские земли (совр. Украина), переданные непосредственно под власть Короны Польской, но и оказалось под нарастающим польско-католическим религиозно-культурным господством, в насаждении которого особенно усердствовали поддерживаемые королями Речи Посполитой иезуиты.
Формально ВКЛиР сохраняло свое законодательство, органы власти и войско. На деле же литовско-русская знать утратила свое политическое верховенство в собственно Литве и на Западной Руси, т.к. согласно Люблинской унии был упразднен сейм Великого княжества, а общем сейме Речи Посполитой большинство мест было за поляками. ВКЛиР попало в полную зависимость от Короны Польской, в интересах которой и строилась вся внутренняя политика Речи Посполитой, направленная на насаждение «польщизны» и католицизма на подвластных ей русских землях. В итоге большинство западнорусской знати приняло католичество и перешло на польский язык, с последующей утратой русского самосознания.
Одновременно на русских землях Речи Посполитой происходило вытеснение русского языка из официального государственного оборота и судебно-административной практики. Процесс дерусификации Великого княжества Литовского и Русского продолжался более сотни лет и завершился полным запретом официального использования русского языка в государственной жизни Речи Посполитой.
В 1696 году сейм Речи Посполитой принял соответствующее запрещающее решение: «pisarz powinien po polsku, a nie po rusku pisac» («писарь должен по-польски, а не по-русски писать»).
Таким образом, в конце XVII столетия Литовско-Русское государство окончательно утратило свою русскую составляющую и превратилось в чуждое западнорусскому народу польско-католическое Великое княжество Литовское, ставшее по сути провинцией польского королевства. Так завершился первый семисотлетний этап (X –XVII в.в.) бытования русского языка на землях Западной Руси (совр. Белоруссия) в официально-государственном статусе. При этом следует подчеркнуть, что это был именно русский язык. Точнее, его старинная форма, понятная любому человеку, умеющему читать по-русски.
Выдающийся памятник западнорусской литературы «Борколабовская летопись»
Вот отрывок из западнорусской Борколабовской летописи (конец XVI-нач. XVII в.в.), рассказывающий о природных бедствиях, обрушившихся на Белую Русь. Язык хроники говорит сам за себя:
«…Того же року 1601 месяца октобра 10 дня целую неделю снег силный и кгвалтовный шол, выпал до полголени; также и буря силная была. Тогды пшеницы, ярицы, овес, гречиху, горохи и вси овощы, великое множество ярицы на полях непожатые, а также копы жатые снегом позаметала метелица, иж было жалостно и страшно гледети. А так лежал тот снег две недели аж до Дмитровы суботы; якож з великих морозов Днепр был замерз, и ездили на нем, яко серед зимы. …А тот гнев божий был и непогода, почавши от Менска до Полотска к Витебску, до Орши, до Мстиславля, до Пропойска, до Рогачева, Могилева, Любошаны».
А вот что писал о тех временах известный исследователь белорусской старины историк, краевед и этнограф М.О. Без-Корнилович:
«Русский язык и Православная вера были господствующими в Белоруссии по ее завоевании литовцами и по соединении Литвы с Польшей; с введением в Белоруссии Унии многие дворяне из православных сделались униатами, но простой народ противоборствовал изменению прародительской веры. Что касается до языка, тому лучшим свидетелем служит челобитная Брацлавских дворян к польскому королю Стефану Баторию, поданная ему 7 июля 1576 года, где, основываясь на правах, они просили: чтобы присылаемые к ним королевские указы были писаны по-русски, а не на польском языке».
Западнорусские панцирные бояре (конец XVI в.). Они хоть и состояли на службе у польского короля, но никогда не забывали о своей русскости
Так что исторические факты неопровержимо свидетельствуют, что русский язык не только был распространен, но и имел официально деловой статус на территории современной Белоруссии задолго до вхождения современных белорусских земель в состав Российской империи. В связи с чем утверждение, распространенное среди части белорусских научных и политических кругов о том, что русский язык был якобы привнесен в Белоруссию Россией или даже СССР, не имеет под собой какого-либо основания и является антиисторической спекуляцией.
Важно заметить, что после запрета русского языка в Речи Посполитой последующие действия правящего класса польско-литовского королевства были направлены на дальнейшее ущемление прав т.н. диссидентов (православных и протестантов) и окончательное ополячивание подвластного русского (восточнославянского) населения.
Юридически полная унификация на польский манер была закреплена в «Правительственном законе» (Ustawa Rządowa z dnia 3 maja) или, как его называют, конституции Речи Посполитой Польской от 3 мая 1791 года., в котором это государство было объявлено исключительно польским и католическим. И если до 1791 года понятие Русь хотя бы формально, но все же значилось в территориально-политическом пространстве Речи Посполитой, то упомянутый «Правительственный закон» вообще не предусматривал его существования. От полного ополячивания белорусские земли были спасены крахом Речи Посполитой и возвратом их в лоно русской государственности.
Однако и после вхождения западнорусских земель в состав Российского государства Белорусский край продолжал оставаться под польским национально-культурным господством. Сложившееся положение было следствием как столетнего запрета (весь XVIII век) русского языка на территории нынешней Белоруссии (со всеми вытекающими отсюда этно-культурными последствиями), так и непониманием значительной частью тогдашнего российского общества того, что Белоруссия является старинным русским краем.
«Конституция» Речи Посполитой Польской от 3 мая 1791 г. полностью устраняла само понятие «Русь»
Вот что писал по этому поводу Е.Ф.Карский: «С 1863 года изучение Белоруссии становится особенно интенсивным и производительным. Причиной этого было польское восстание, избравшее для себя ареной между прочим и Западный край. И западная дипломатия, хотевшая было вмешаться в славянское семейное дело, и русские правящие сферы, и русское общество, и даже многие представители интеллигенции Западного края, сбитые с толку этнографическими изысканиями некоторых польских ученых и тех русских этнографов, которые повторяли их, неясно представляли себе этнографический состав края. Пришлось доказывать, что Западный край есть русский по громадному большинству населения и вместе с тем православный».
Только после польского восстания 1831 года в Западном крае начали предприниматься меры, направленные на ослабление польского национально-культурного доминирования на белорусских землях. В этом отношении решающее значение имел возврат в 1839 году западнорусских униатов в лоно Русской православной церкви. Всего тогда с православием воссоединилось свыше 1600 приходов с более чем 1 млн 600 тыс. верующих.
Однако в городах, где в то время доминировали поляки, мало что изменилось: чиновники всех уровней в большинстве своем были поляками, школы находились в руках католического духовенства, даже вывески в городах были на польском языке, а в присутственных местах говорилось по-польски. При этом со стороны католического костела и польской шляхты велась активная антирусская пропаганда в пользу восстановления Речи Посполитой в границах 1772 года. Проблема усугублялась тем, что у западнорусского (белорусского) населения практически полностью отсутствовал образованный слой.
Граф М.Н. Муравьев-Виленский - спаситель народа и культуры Белой Руси
Положение начало серьезно изменяться только после польского восстания 1863 года благодаря неутомимой деятельности генерал-губернатора Северо-Западного края (Белоруссия и Литва) Михаила Николаевича Муравьева. Он проделал огромную и успешную работу, направленную на пробуждение национального самосознания у белорусских крестьян и мещан, на преобразование системы образования на православно-русских началах и ее распространение на самые широкие слои народа, уделяя особое внимание просвещению крестьян. В частности, была создана широкая сеть народных училищ, издавалось и по минимальным ценам распространялось большое количество просветительской литературы на русском языке и белорусском наречии. Благодаря попечению графа Муравьева Белоруссия всего за несколько лет избавилась от польского национально-культурного господства и восстановила черты самобытного русского края.
Уже в советское время имя графа М.Н.Муравьева было оболгано, а его колоссальные заслуги перед Белоруссией и белорусским народом были грубо оклеветаны. Современному российскому и белорусскому обществу еще предстоит узнать правду о его благородной и плодотворной деятельности на благо Отечества.
