Очень часто приходится слышать жалобы от родителей на отсутствие уважения к ним со стороны подросших и выросших детей и, в тоже время, родители маленьких детей не считают нужным воспитывать у них послушание и уважение к себе, мотивируя это рассуждениями о формировании «свободной личности», «вырастет – поймет… сейчас все равно ничего не понимает…». Зачастую молодые родители, сами демонстрируют пренебрежительное отношение к своим родителям, забывая, что дети автоматически копируют их стиль поведения. Обращаясь к истокам проблемы, исследуя первопричины, постараемся разглядеть те ловушки, в которые мы попадаем, даже не замечая этого.
Капкан №1: «Он же маленький, все равно ничего не понимает»
Действительно, новорожденный младенец еще не понимает, что ему говорят, от него невозможно ничего требовать, но он способен понимать интонации, прикосновения. Даже в период внутриутробного развития он откликается живостью движений на переживания мамы (чем порой спекулируют беременные женщины). Если ребенок постоянно слышит раздраженную речь, разговор на повышенных тонах, не ждите, что он будет спокойным. Ребенок, чувствуя раздражение взрослых, будет испытывать тревогу, а значит, в поиске успокоения, он будет криком требовать, чтобы мать взяла его на руки, прижала к себе, создавая ощущение надежности и защищенности. И все знают: чем спокойнее мама, тем быстрее успокаивается ребенок. Если же малыша вынуждают жить в ситуации эмоционального гипернапряжения, то, в конце концов, такая эмоциональная среда становится для него естественной (как естественен дефицит кислорода в высокогорной местности). В таком случае, подрастая, ребенок тоже будет общаться на повышенных тонах, бурным криком реагируя на любое препятствие, ограничение, т.к. у него уже привычно формируется избыточный выброс адреналина. Более того, длительное отсутствие конфликта, в свою очередь, становится для такого малыша раздражающим фактором, из-за чего ребенок сам начинает провоцировать конфликт, чтобы выплеснуть накопившийся адреналин. У таких детей гипертрофированно ощущение угрозы от окружающего мира (та же ситуация подробно описана на примере американских, и не только, полицейских, открывающих стрельбу на поражение по привычке только при подозрении на угрозу и даже при отсутствии явных признаков угрозы), что выливается в агрессивное поведение по отношению к сверстникам. Например, начинает драться из-за того, что кто-то уронил его пенал или взял игрушку, которой он сам хотел поиграть.
Подрастая, ребенок переходит от автоматического копирования родительского поведения к осмысленному. Но в дошкольном возрасте мышление ребенка конкретное (абстрактное мышление, в идеале, должно сформироваться к 7 годам). Поэтому все наши слова он понимает так, как слышит. Помню, как собираясь на прогулку, я послала двухлетнего сына в туалет со словами: «Пойди, пописай на дорожку». Он не понял меня и с удивлением спросил: «На какую дорожку? Зачем мне писать на дорожку?». Маленький человечек безусловно верит нашим словам, и это доверие – колоссальная ответственность. Поэтому, во-первых, недопустимо шантажировать ребенка жизненнозначимыми угрозами («мама умрет», «тебя заберет полицейский»), во-вторых, нельзя озвучивать те угрозы и предупреждения, которые заведомо невыполнимы («позову доктора, пусть сделает тебе укол», «придет бабай и заберет тебя», «накажу», «выгоню»). Ребенок сначала, конечно, пугается, но потом быстро запоминает, что угрозы остаются только словами, а значит, этим словам невелика цена, последствий-то все равно нет. Тем самым взрослые незаметно для себя обезценивают значимость собственных слов. Тогда незачем удивляться, что подросшие дети игнорируют и более значимые предупреждения («Одень шапку, а то простынешь», «Сделай уроки, а то у тебя будут проблемы»), просто они не верят, что эти последствия наступят. Безусловно, ребенок должен получить осуждение за непослушание, предупреждение о негативных последствиях своих действий. Но эти предупреждения должны быть ему понятны, а, главное, неизбежно реализованы при непослушании.
Капкан №2: «Он со мной не считается, не слушает, не уважает меня»
Такую жалобу прискорбно слышать от родителей подростков и неестественно от родителей младенцев. Неестественно, потому что родители слепо и безоговорочно признают главенство над собой двух-трехлетнего ребенка, только из страха вызвать его неудовольствие. Объяснения родителей в этой ситуации безпомощно нелепы: «Если он кричит, значит ему плохо, у него должно быть счастливое детство, что про меня подумают окружающие, если он будет кричать». На самом деле, родители попросту не хотят утруждать себя возникающим дискомфортом, дешевле выполнить пока еще мелкое требование ребенка, чем терпеть и преодолевать его плохое поведение. В результате ребенок быстро запоминает, что криком легко добиться желаемого. Здесь в сознании родителей происходит подмена понятий «неудовольствие» и «мучение». «Мучение» это переживание, обусловленное нарушением жизненно важных функций (холод, голод, жажда, ожог, перелом, потеря близкого человека), в этой ситуации любой нормальный человек приходит на помощь ребенку. Но в повседневной жизни ребенок сталкивается лишь с «неудовольствием», т.е. с дискомфортом из-за невыполнения его сиюминутных требований, который не только ни несет никакой угрозы его здоровью, но и, по --своему, полезен, т.к. вырабатывает навык преодоления негативных переживаний. Бытовые дискомфорты необходимы ребенку для формирования всех новых навыков: дискомфорт от мокрого белья заставляет ребенка проситься на горшок; прикосновение к горячему чайнику позволяет понять слово «горячо»; дискомфорт от строгого голоса мотивирует на послушание. Все знают, как тяжело жить человеку, неумеющему преодолевать трудности: это и сложности в учебе (надо постоянно себя заставлять), и конфликты со сверстниками (надо уметь уступать, договариваться), и конфликты с родителями (когда требования ребенка несовместимы с возможностями семьи). Пытаться «перестроить» ребенка даже в 6-7 лет уже сложно, а после 10 – практически невозможно, т.к. личность уже сформировалась. Гораздо легче приучить ребенка к безоговорочному послушанию буквально с первых шагов, дать ему понять, что криком, истерикой он ничего не добьется, а послушанием и исполнением, наоборот, может добиться многого.
Непослушание в подростковом возрасте довольно обыденная вещь: подросток стремиться самоутверждаться, пересматривает приоритеты, проверяет надежность прежних авторитетов, становится обидчивым, несговорчивым. Родительский авторитет в этом возрасте может быть скомпрометирован неумеренной опекой, отсутствием права на самостоятельность, недостатком внимания к тем проблемам, которые подростку кажутся значительными. В подавляющем большинстве случаев, если в семье присутствует взаимопонимание и готовность слышать друг друга, родители справляются своими силами. Но в более сложных ситуациях, если исключить психические заболевания, которые могут начаться в этом возрасте, окажется, что проблемы начались еще раньше, просто у родителей закончился ресурс уступок: «Делайте с ним, что хотите, я не могу его заставить». В таких ситуациях указывать родителям на их ошибки уже безполезно и поздно (да они и сами это понимают), остается ждать пока чадо, набив шишек, не научится делать выводы и, уже осознанно, изменит стиль жизни.
Отдельно следует сказать о внешнем попрании родительского авторитета. Это когда запреты родителей (или одного из родителей) сталкиваются с уступками и потакательством других членов семьи. Большая уступчивость и жалостливость к ребенку со стороны бабушек и дедушек заложены в человеческой природе, но идти наперекор родителям, нарушать их запреты и требования недопустимо. Любое требование родителей, если его считают неверным, можно обсудить за закрытой дверью. Но двойственная ситуация (здесь нельзя, а там можно) неизбежно ведет к двуличию, разрушению авторитета родителей. Но если ребенок переступит сегодня через родительский запрет с вашей помощью, то завтра он переступит и другие запреты ( «не прогуливать», «не списывать», «не курить»).
Капкан №3: «Он ничего не хочет»
Страшно слышать, когда молодой человек или девушка в расцвете юности, на пороге больших возможностей заявляют, что им ничего не хочется, ничего не нужно. Отсутствие желаний, устремлений может оказаться проявлением серьезного психического расстройства, но гораздо чаще становится результатом гедонистического стиля воспитания (т.е. ублажения, формирования установки только на получение удовольствия).
В человеческой природе заложен разумный механизм достижения желаемого:
1. постановка цели и планирование оптимального пути достижения с учетом всех рисков и последствий (биохимически - это накопление необходимого количества нейромедиаторов для реализации задуманного);
2. реализация выбранного пути (активное расходование нейромедиаторов);
3. достижение цели, получение результата, разрядка (сопровождается выбросом эндорфинов) и переживание удовольствия.
Если какой-либо из этапов выпадает - удовольствия нет. Приведу пример: перед нами есть цель, но мы очень не хотим это делать, наше сознание активно сопротивляется этому (блокируется выработка нейромедиаторов), следовательно реализация идет через силу, и радости от результата мы не получаем (максимум – удовлетворение, что эта тягомотина закончилась). Если цель и выбор пути сформированы, но что-то мешает нам в реализации, то мы испытываем раздражение (накопленные медиаторы вынужденно расходуются), а удовлетворения не наступает. Но что происходит в ситуации спонтанной радости, например, когда нам делают подарок – биохимическая основа переживания радости гарантируется резервными запасами эндорфина, накопленными нервной системой. Этот воистину «золотой запас» можно сравнить с банковским вкладом: чем аккуратнее расходуется, тем больше набегает процентов, а если еще и пополняется благодаря «результативному» эндорфину, то человек, сам того не замечая, почти всегда чувствует себя счастливым. Нынешние бабушки и дедушки, вспомните, какими счастливыми надолго делали вас простенькие пупсы и машинки, купленные вашими родителями на съэкономленные копейки. Это счастье сохранялось дольше и ценилось больше, чем то удовольствие, когда ваши внуки получают разнаряженных Барби и крутые радиоуправляемые машины (удивляйтесь, но нынешние дети из категории «ничего не хотят» зачастую не могут вспомнить, что им подарили на день рождения, даже если это были дорогостоящие подарки).
Получается, что чем чаще ребенок испытывает бурную, но «дармовую» радость (проще говоря, когда его задаривают), тем слабее и недолговечнее эта радость. Сходным механизмом обладают наркотические вещества: они буквально «выжимают досуха» все запасы эндорфина позволяя испытать исключительное ощущение эйфории, но на смену ему приходит чувство опустошение и тоски, т.к. резерв эндорфинов исчерпан. Поэтому так важно научить детей сохранять и пополнять этот «золотой запас» путем зарабатывания радости. Чем раньше ребенок усвоит, что любое удовольствие должно быть заработано, тем счастливее он будет. Как только ребенок начинает что-то просить у вас (не важно, словами или жестами) не бросайтесь сломя голову выполнять желаемое. Совсем маленького ребенка можно попросить немного подождать («Сейчас, я только домою чашку… доглажу рубашку…»), двух-трехлетнего уже можно попросить что-то сделать («Принеси ложки, подними эту игрушку…», необязательно все убирать). Главное, чтобы у малыша закрепилась последовательность: выполнил просьбу взрослого – получил желаемое. Чем старше ребенок и его желания, тем обширнее задания, можно действовать и на опережение: «Если хочешь гулять в парке – собери игрушки», главное обязательно выполнить обещанное, чтобы не выглядеть обманщицей. Этот процесс может показаться нудным, но только так мы можем научить детей быть счастливыми при любых обстоятельствах. Ведь именно к этому в душе стремятся все родители.
Капкан №4: «Он сам не умеет… я сама быстрее»
Пока ребенок мал, навыков и умения у него мало, но они формируются тем активнее, чем чаще ребенок упражняется. Однако зачастую попытки самостоятельности сопровождаются дискомфортом для матери: грязь, нехватка времени. И часто мамы приносят самостоятельность в жертву порядку: быстрее и чище покормить малыша самой, одеть его побыстрее, чем ждать, пока он сделает это сам, быстрее и спокойнее собрать игрушки самой, чем, преодолевать сопротивление маленького упрямца. Но тут-то и ловушка: ребенок быстро привыкает, что свои обязанности можно переложить на мать. Пока он мал, и обязанностей у него немного, проблема еще незаметна, но она очень неприятно обозначается в период школьного обучения, когда надо делать самому. Поэтому хочу поделиться практическим решением: берете руки ребенка в свои и выполняете требуемые действия его руками, параллельно нахваливая его за исполнительность. Таким образом отрабатывается механический навык того или иного действия, и ребенок оказывается в ситуации выполненного задания с удовольствием от поощрения.
Еще одной ошибкой становится желание родителей оградить ребенка от его ошибок, подавляя его собственную инициативу: «Я знаю как лучше, давай я сделаю, чтобы было хорошо». В зависимости от эмоционального склада это может привести к формированию тревожной личности («Я не умею… сделаю неправильно, надо мной будут смеяться…»), пассивной, уклоняющейся личности («Делай сама, у тебя лучше получится»). Но ведь ошибки совершаются для того, чтобы на них учиться. Только анализируя свои ошибки, человек начинает ценить советы и чужой опыт. «Набивать шишки» безопаснее, пока ребенок мал и размах его деятельности невелик.
Краткие выводы.
Дорожите доверием ребенка: чтобы вы ему не пообещали (наказание или вознаграждение) – это должно быть выполнено.
Периодическое «неудовольствие» полезно ребенку, т.к. стимулирует его развитие.
Приучайте к сознанию, что для выполнения желаемого надо потрудиться, что «халявное» удовольствие счастья не приносит.
Пусть набивает шишки, пока мал. Подавление самостоятельности неизбежно приводит к безволию, пассивной жизненной позиции.
_______________________
1. Всё сказанное относится к психически здоровым детям. Если у ребенка есть психическое заболевание или отклонение в развитии (о чем может судить только специалист), к нему надо подходить с другими мерками.
Екатерина КУЛЕБЯКИНА, детский врач-психиатр, врач высшей категории
