6 октября 1991 года в Петербурге незадолго до выхода на сцену был убит
поэт и композитор Игорь Тальков. В сердцах миллионов навсегда осталась
саднящая незаживающая рана.
К очередной годовщине его памяти мы предлагаем новые материалы из готовящейся к выходу книги Глеба Яковенко о жертвенной и неповторимой судьбе Игоря Талькова, как и прежде сражающегося своими песнями за Великую Россию.
ГИМН РОССИИ
Когда на вечерах памяти Игоря Талькова в залах вдруг раздаётся колокольный звон, с которого начинается песня «Россия», ряд за рядом все встают со своих мест и те семь минут, пока звучит музыка и поёт Игорь, в каком-то особом внутреннем сосредоточении стоят не шелохнувшись.Однажды пожилая женщина с больными ногами, которая без посторонней помощи не могла сделать и нескольких шагов, поделилась со мной, что и дома слушает эту песню стоя: «Для меня - это гимн России!»
Действительно «Россия» Игоря Талькова сильно выделяется не только во всём его творчестве, но и среди песен других исполнителей нашего времени, посвящённых теме Родины. Главное, когда вновь слушаешь её, всё больше понимаешь, как же много передано в четырёх куплетах: величие и трагедия России, её национальная идея, раскаяние обманутого поколения, отступившего от неё...
Игорь Тальков говорил, что шёл к созданию «России» 20 лет и на пути «в ничто перевёл тонны бумаги», а написал её на одном дыхании, проснувшись внезапно ночью. «Я сразу выхватил из-под подушки общую тетрадь и стал записывать. Причём сразу услышал музыку, а на музыку легли слова»:
Листая старую тетрадь
расстрелянного генерала,
Я тщетно силился понять,
как ты смогла себя отдать
На растерзание вандалам.
Из мрачной глубины веков
ты поднималась исполином,
Твой Петербург мирил врагов
высокой доблестью полков
В век золотой Екатерины.
Россия...
Священной музыкой времен
над златоглавою Москвою
Струился колокольный звон,
но, даже самый тихий, он
кому-то не давал покоя.
А золотые купола кому-то
чёрный глаз слепили:
Ты раздражала силы зла
и, видно, так их доняла,
Что ослепить тебя решили.
Россия...
Разверзлись с треском небеса,
и с визгом ринулись оттуда,
Срубая головы церквям
и славя нового царя,
Новоявленные иуды.
Тебя связали кумачом
и опустили на колени,
Сверкнул топор над палачом,
а приговор тебе прочел
Кровавый царь - великий гений.
Россия...
Листая старую тетрадь
расстрелянного генерала,
Я тщетно силился понять,
как ты могла себя отдать
На растерзание вандалам.
О, генеральская тетрадь,
забытой правды возрождение,
Как тяжело тебя читать
Обманутому поколению...
Россия...
Многомилионная аудитория впервые услышала эту песню в популярной тогда на телевидении авторской передаче Владимира Молчанова «До и после полуночи», который отважился включить её в свой эфир. Вместе с видеорядом документальной хроники она произвела просто ошеломляющее впечатление на зрителей.
«Людей "Россия" потрясла, - вспоминал брат Игоря Талькова Владимир. - Они поняли, что наконец-то появился русский певец, которому дорого всё то, что называется Родиной».
Для многих песня «Россия» и в самом деле стала настоящим гимном. Тем более что после развала СССР в 1991 году наша страна почти десять лет оставалась без официальной государственной песни. То ли не могли сыскать талантливого композитора и поэта, то ли ещё не определились с главной идеей установившегося нового политического строя.
Наконец власти постановили музыку к гимну «Союз нерушимый...» оставить прежней, а переписать текст к ней доверили 87-летнему Сергею Михалкову, который уже в третий раз на своём веку должен был представить его сменившемуся руководству страны. Так, в 1943 году на утверждение вождю он носил вот эти слова:
Сквозь грозы сияло нам
солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил,
Нас вырастил Сталин -
на верность народу,
На труд и на подвиги нас вдохновил!
После того как культ личности развенчали на протяжении ряда лет исполнялась только музыка гимна. В его новой редакции 1977 года Михалков удалил неугодные строчки и вписал следующие:
В победе бессмертных идей
коммунизма
Мы видим грядущее нашей страны,
И красному знамени славной Отчизны
Мы будем всегда беззаветно верны!
А в 2000 году он предложил Президенту уже принципиально иной вариант, который начинался так:
Могучие крылья расправив над нами,
Российский орёл совершает полёт,
И символ Отчизны - трёхцветное знамя
Народы России к победе ведёт!
Но в многопартийной Государственной Думе этот текст не одобрили, и Михалков сделал его более нейтральным и безликим. Он-то и стал вскоре официальным гимном России.
Некоторые общественные деятели выступили резко против этой очередной манипуляции с музыкой и текстом, а в народе восприняли новую главную песню страны по-житейски: «Стерпится - слюбится. Всё же лучше, чем ничего...»
Как-то в начале 2000-х директор школы, в которой я работал учителем истории, вызвала меня к себе в кабинет: «Многие наши дети с 5-го по 11-й класс не знают гимна России! Пожалуйста, проведите соответствующую работу».
Выйдя в коридор, я подумал: а велика ли будет польза от этой работы? Вспомнились мои школьные годы конца 80-х, когда гимн в стране ещё был. С начальных классов я знал его назубок и помню до сих пор. В отличие от нынешних учителей тогда строго следили за этим. Нас обязывали выписывать газету «Пионерская правда», и каждую среду кто-либо из одноклассников должен был делать по ней доклад. Но, видимо, время Павки Корчагина давно ушло, во всём чувствовалась «отбываловка», и классная руководительница, когда мы спрашивали её: «А зачем это нужно?» - неизменно отвечала: «Так положено».
В 1989 году я услышал песню «Россия» Игоря Талькова и сразу выучил её наизусть... А когда через несколько месяцев после убийства певца вышла его пластинка, мы с родителями сразу поехали на Арбат в магазин «Мелодия» и купили её. Дома у нас была достаточно богатая фонотека зарубежной и отечественной музыки. Пластинки - все в царапинах, заезженные, иголка постоянно срывалась на них, и к этому в доме все привыкли. Но песню «Россия» я ставил с каким-то особым волнением и всё время стоял рядом, как часовой, чтобы схватить иголку, если она вдруг сорвётся и «поедет». Но однажды, вытащив пластинку из обложки, я всё же обнаружил на ней большую царапину и в каком-то горьком оцепенении долго сидел над ней.
Прошло вот уже почти 30 лет, и по сей день песня «Россия» значит для меня намного больше любого из столь торжественно звучащих гимнов Сергея Михалкова.
Как-то на одном из методических областных совещаний перед учителями выступала представительница Министерства образования. Она вводила нас в курс новых веяний и стандартов, которым теперь должны следовать учителя гуманитарного профиля: «Детям нужны уже совсем другие ориентиры! Воспитывать их надо не на примере героев, сложивших голову за отечество, а людей, добившихся в этой жизни материального успеха. Только тогда выпускники наших школ будут востребованы в современном обществе».
И это неудивительно. Ведь с 90-х годов многие образовательные проекты России открыто финансируются одним из влиятельнейших персон в мире Джорджем Соросом, кредо которого: «Абсолютно неважно, прав ты или не прав. Важно лишь то, сколько денег ты зарабатываешь, когда прав, и сколько денег теряешь, когда ошибаешься».
«ЧИСТЫЕ ПРУДЫ»
Был самый разгар лета 2017-го. Вдоль широкой Коммунистической улицы, упиравшейся в стены не так давно возрождённого под Курском монастыря - Коренной пустыни, растянулась огромная ярмарка. Сплошняком шли ряды торговых палаток с сувенирами, одеждой, выпечкой, мёдом... Движение машин было перекрыто, и многочисленные покупатели, приметив что-либо интересное, без всякой опаски переходили с одной стороны улицы на другую.Неожиданно на неё выкатил русоволосый парень на инвалидной коляске. Поставил прямо посреди улицы динамик, достал микрофон и, включив инструментальную фонограмму, стал исполнять песни, популярные в конце 80-х - начале 90-х годов: «Розовые розы Светке Соколовой...» и другие. Динамик похрипывал, а его по-мальчишески звонкий голос ветер далеко разносил по округе. Но редко какой прохожий опускал мелочь в пакет, висевший сбоку его коляски.
И тут вдруг заиграл столь знакомый долгий проигрыш аккордеона, а вслед за ним парень начал петь песню Игоря Талькова «Чистые пруды»:
У каждого из нас на свете есть места,
Куда приходим мы на миг отъединиться,
Где память, как строка почтового листа,
Нам сердце исцелит, когда оно томится.
Чистые пруды - застенчивые ивы,
Как девчонки смолкли у воды,
Чистые пруды - веков зелёный сон,
Мой дальний берег детства,
Где звучит аккордеон...
Не прошло и минуты, как буквально от каждой палатки стали отрываться люди, потянувшись к нему. Кто опускал в пакет пятьдесят, кто - сто рублей, некоторые из них легонько, одобряюще касались ладонью его плеча и отходили. А спускавшиеся по улице к монастырю и поднимавшиеся обратно вверх приостанавливались целыми группами и семьями, так что вскоре перед инвалидной коляской образовался внушительный полукруг. Парень, видимо, не ожидал такой реакции и лишь растерянно кивал то в одну, то в другую сторону.
Когда доиграла музыка, он встряхнул уже совсем охрипший динамик и, воодушевлённый произошедшим, принялся петь другие песни Игоря Талькова: «Летний дождь», «Россия», «Память», «Бывший подъесаул»...
Впервые я услышал «Чистые пруды» Игоря Талькова 30 лет назад на новогоднем телефестивале «Песня-87». Дивные чарующие звуки аккордеона Игоря уносили куда-то далеко-далеко, к нашим истокам. Моё мальчишеское сердце сразу сжалось и ощутило до боли что-то знакомое и близкое в плакучих «застенчивых ивах» родной земли. Наверное, подобный внутренний переворот произошёл тогда в душах миллионов людей по всей нашей необъятной стране.
В одночасье Игорь Тальков из никому не известного исполнителя, почти десять лет мыкавшегося с разными коллективами по провинциальным домам культуры, встал на сцене в один ряд с самыми титулованными звёздами того времени. Вот что рассказывал об этом сам Игорь Тальков:
«После того как я спел песню "Чистые пруды", я стал иметь возможность выходить на сцену под "Чистые пруды". Я собирал большие аудитории в городах Советского Союза и пел там социальные песни. Иногда мне закатывали скандалы, особенно женщины, они приходили в гримерку и говорили: "Что это за безобразие, мы пришли послушать белого лебедя с аккордеоном, а вы нам такое поёте!" Я им отвечал: "Это мои песни, они были написаны давно, и не петь я их не могу, потому что меня это очень волнует". Они говорили: "Тогда не обманывайте нас, а то вы по телевизору поёте "Чистые пруды", а на концертах "перестроились ублюдки во мгновенье ока". Но я же не виноват, что центральное телевидение, как флюгер, следует за изменениями курса политики нашего правительства и все делает потом задним числом. Я стараюсь идти немного впереди событий, после драки махать кулаками не имеет смысла. Я не чужд лирике, меня волнуют проблемы мира, жизни и смерти, философские вопросы, любовь... Но в первую очередь меня волнует судьба моей Родины, а какова судьба нашей Отчизны, такова и судьба всех нас».
Игоря сильно тяготил однобокий образ «чистопрудного» Талькова. Он даже написал «Чистые пруды - 2» («Война»):
Да, я бы спел вам песню
про «Чистые пруды»,
Но, признаюсь честно,
мне сейчас не до «воды».
Я на меч булатный и доспехов звон
Поменял приятный старый
свой аккордеон.
Война! Идёт гражданская война!
На своих сольных концертах он исполнял лирические песни лишь во втором отделении. Во время выступлений, порой затягивавшихся на несколько часов, помимо песен, Игорь подолгу рассказывал слушателям о сокрытых страницах прошлого нашего народа и о произошедшей с ним в 1917 году трагедии. «Боже мой, то, что делает Игорь, просто уму непостижимо! - взволнованно говорила после его концерта одна пожилая учительница. - Сейчас появились очень смелые статьи, но они всё равно не так волнуют душу, не так влияют на разум... Вот сейчас всего за два часа Игорь перевернул мое мировоззрение. Если бы можно было найти такую огромную аудиторию, которая вместила бы в себя миллионы людей, и показать спектакль Игоря, то это могло бы изменить судьбу России».
Такая аудитория есть - это радио и телевидение. Игорь Тальков и сам говорил, что ощутил бы себя счастливым, если б его концерт полностью показали по центральному телеканалу.
И по сей день его ничуть не потерявшие своей злободневности социальные песни не услышать по радио. И не увидеть по телевизору его ярких, записанных когда-то на видеоплёнку выступлений.
ЗАПРЕТНЫЕ КНИГИ
Читать неправильные книги
Я стал тайком по вечерам...
Игорь Тальков
Песни Игоря Талькова - это сгустки забытой правды, которая долгие
годы скрывалась от нашего народа. Выходя к зрителю, он предупреждал:
«За каждое слово, произнесённое на сцене, за каждый жест я отвечаю. И
всё, что я делаю и говорю, могу подтвердить документально...»
Те источники и литература, которые через друзей и знакомых
доставал Игорь Тальков в 80-е годы, обрушились в 90-е на головы
«обманутого поколения» таким мощным потоком, что даже люди, желавшие
прочитать то, что прежде считалось опасным и зловредным, порой просто не
успевали следить за всё новыми и новыми изданиями.
Многие в то время тратили свою заработную плату лишь на продукты и
книги. Да и в нашем собственном доме все стены, вкруговую от пола до
потолка, обросли сколоченными из досок книжными полками, и он
превратился в настоящую библиотеку.
Заняли в ней своё место труды русских мыслителей и общественных
деятелей второй половины XIX - начала XX века: Каткова, Данилевского,
Победоносцева, Леонтьева, Тихомирова, Розанова... Встали на полки труды по
богословию Амфитеатрова, Флоренского... Многотомные жития святых, история
церкви, литература русского зарубежья - собрания сочинений Шмелёва,
Набокова, Солоневича, Ильина... Воспоминания генералов и офицеров белых
армий: Деникина, Краснова, Туркула... Материалы об убийстве Царской Семьи:
Соколова, Дитерихса, Жильяра... Поэзия Гумилёва, Бехтеева, Туроверова...
Стали доступны для широкого круга читателей исторические труды Татищева,
Соловьева, Иловайского, Ключевского... Пришлось обновлять и классику,
издававшуюся в советские годы с вольными сокращениями и тенденциозными
комментариями. Для многих настоящим откровением стали: «Избранные места
из переписки с друзьями» Гоголя, «Дневник писателя» Достоевского,
«Окаянные дни» Бунина... Вышли: восстановленный по рукописи «Тихий Дон»
Шолохова, сборник тетрадей «Музыка как судьба» композитора Свиридова, не
публиковавшиеся прежде произведения Шевцова, Волкова, Шипунова...
И всё же среди всего этого обилия литературы особенно приковывали
к себе книги, посвящённые осмыслению истоков революционного движения. А
после того как были обнародованы списки «палачей России» с их
настоящими фамилиями, будь то Бронштейн-Троцкий, Розенфельд-Каменев,
Землячка-Залкинд, и сотни других стало понятно, что «русская революция»
оказалась не такой уж и русской по своему духу и национальному составу. И
основополагающие принципы большевиков - атеизм, материализм и классовая
борьба - были отнюдь не исконно русскими явлениями, а сознательно
принесенными извне, дабы разрушить вековые традиции и образ мышления
нашего народа.
Самодержавная Россия, которую мы потеряли в 1917 году, конечно,
не была идеальной сказочной страной, в ней хватало разных важных
проблем, но их вполне можно было решить и без революции. В экономическом
плане Россия шла в ногу со временем и входила в пятерку самых передовых
стран. Развивались наука и техника, всему образованному миру были
известны фамилии учёных: Циолковского, Менделеева, Жуковского,
Вернадского... авиаконструктора Сикорского и создателя радио Попова... Были
созданы Третьяковская галерея и Русский музей... В сокровищницу нашей
культуры вошли шедевры художников: Васнецова, Нестерова, Сурикова,
Крамского, Поленова и других; композиторов; Мусоргского, Чайковского,
Римского-Корсакова... Россия была русским православным государством,
собравшим под своё крыло множество самобытных культур проживающих в нём
народов.
«Мы наш, мы новый мир построим, кто был никем - тот станет всем!»
- таков девиз революционеров-пролетариев. Но ведь кто-то стоял за
спинами этих фанатиков-«босяков» и давал немалые деньги на их подрывную
работу. Нить неуклонно вела в Германию, Великобританию, а затем и в США,
к банковским домам Шиффа, Варбурга...
Постепенно были переизданы книги о масонстве и всё возрастающем
влиянии в мире евреев: «Войны тёмных сил» Маркова, «Письма к русской
нации» Меньшикова, «Близ есть при дверях» Нилуса, «Талмуд и евреи»
Лютостанского, «Тайная сила масонства» Селянинова, «Международное тайное
правительство» Шмакова, «Кабала или свобода» Бутми, работы Суворина,
Мещерского, Нечволодова, Воейкова, Жевахова...
Кто-то из либерально мыслящей интеллигенции хватился только,
когда оказался в лагере особого назначения, а кто-то уже в эмиграции.
После революции 1917 года в России за обнаруженные неправильные книги
людей бросали в тюрьмы или расстреливали на месте, а приговор по приказу
комиссара приводил в исполнение стремящийся выслужиться красноармеец...
На рубеже XX-XXI веков у нас вышло в свет немало и зарубежных
исследований, авторы которых размышляли о корнях и причинах происходящих
важнейших событий мировой истории: «Уолт-стрит и большевистская
революция» Энтони Саттона, «Евреи и хозяйственная жизнь» Вернера
Зомбарта, «Спор о Сионе» Дугласа Рида, «Международное еврейство» Генри
Форда, «Комитет 300» Джона Колемана, «Еврейская Франция» Эдуарда
Дрюмона, «Драма современного человечества» Димитрия Лётича, «Невидимая
рука» Ральфа Эпперсона, «Еврейский вопрос глазами американца» Дэвида
Дюка - это только капля в море из тех работ, что посвящены этой теме.
Вехами в современной русской мысли стали: серия книг Платонова «Терновый венец России», труды Шафаревича, Кожинова, Назарова...
Не осталось без внимания и то, что писали сами евреи, например:
Яков Брафман в «Книге кагала», Вальтер Лакер в «Истории сионизма»,
Збигнев Бжезинский в «Великой шахматной доске», Эдуард Ходос и Израэль
Шамир в своих работах...
Безусловно, каждый, кто ознакомится с содержанием перечисленных
выше и подобных им книг, вправе сам решить: частично или полностью
согласиться ему с позицией написавших их людей или не согласиться вовсе.
Но бесспорно и то, что эти книги заставляют задуматься: а всё ли
происходит в мире именно так, как нам говорят по телевизору? И почему мы
непременно должны доверять авторам советских или нынешних
демократических учебников истории, а не великому русскому писателю
Фёдору Михайловичу Достоевскому и выдающемуся американскому изобретателю
и промышленнику Генри Форду?
В 1980 году Игорь Тальков написал песню «Люди с забинтованными лбами», которая долго «лежала в столе»:
...Мои друзья не пишут, не читают,
И до общественных проблем им дела нет.
И ходят с забинтованными лбами
В расцвете лет, в расцвете лет...
Когда же, наконец, он вышел с ней на сцену, ему сказали:
«Проснитесь! У нас сегодня 87-й. Перестройка. Ваша песня неактуальна.
Она отражает недостатки прошлых лет...»
Игорь тогда, словно заглядывая в будущее, пророчески ответил: «Вы
же не дослушали песню до конца. Недавно я дописал ещё один куплет...»
Мои друзья щедры теперь на слово,
Да вот бинтов не думают снимать:
Слух прокатился, будто скоро снова
Придётся лбы забинтовать.
И вот в начале 2000-х в нашей, вроде бы обретшей свободу слова,
стране вновь появились списки запрещённых книг, и с каждым годом они всё
больше пополняются. На удивление, в них и в помине нет названий тех
пошлых развратных романов, которые растлевают души подрастающего
поколения, зато вновь широко представлены идеология и
общественно-политическая мысль.
Коммунизм, сионизм, фашизм, национал-социализм оказали огромное
влияние на историю XX столетия. Воплощение в жизнь их идей в большей или
меньшей степени принесло столько страданий и бед разным народам. Почему
бы людям не дать возможность разобраться в сути этих учений, делах их
последователей и не открыть полный доступ к первоисточникам и
многочисленным исследованиям по этим темам?
«Сионизм - это всемирное движение, включающее в себя десятки
организаций и политических партий, - писал Вальтер Лакер в предисловии к
своей книге в 1971 году. - Чтобы должным образом уделить внимание хотя
бы самым важным из них, понадобится целая библиотека монографий... Общая
длина полок, на которых в Иерусалиме хранятся архивные материалы по
сионизму, составляет две мили...»
В России же, напротив, с каждым годом у издательств и библиотек
становится всё больше проблем. Так, 3 декабря 2008 года решением
Мещанского районного суда г. Москвы книга Айвора Бенсона «Фактор
сионизма. Влияние евреев на историю ХХ столетия» была признана
экстремистским материалом.
Главный редактор газеты «Русский Вестник» Алексей Алексеевич
Сенин, издавший эту книгу, написал и опубликовал тогда заявление,
которое было приобщено к материалам дела в качестве его выступления на
процессе. В частности, в нём говорилось:
«Лавинно нарастающие судебные преследования в отношении лучших
людей России по 282-й статье УК РФ и массовый запрет и уничтожение книг
все больше и больше убеждают общество, что на территории нашего
государства (внутри всех ветвей власти) злонамеренно выстроена и
заработала засекреченная экстремистско-репрессивная структура».
Ещё ранее, в 2006 году, президент Международного фонда славянской
письменности и культуры, скульптор Вячеслав Михайлович Клыков отвечал
«американскому, израильскому, российскому гражданину» раввину Берл
Лазару: «В феврале сего года стало известно, что Федерация еврейских
общин России направила в Генеральную прокуратуру РФ требование пресечь
деятельность ряда издательств и книготорговых фирм, распространяющих, по
мнению ФЕОР, "литературу ксенофобского, экстремистского содержания".
Составлен и примерный список авторов современной русской литературы, в
число которых вошли: И.С. Глазунов, С.Ю. Куняев, И.Р. Шафаревич, В.Н.
Осипов, а также трудов русских ученых и писателей, известных историков
таких, как И. С. Аксаков, Л.А. Тихомиров, М.О. Меньшиков, С.А. Нилус,
И.А. Ильин, и даже нашего великого современника, умершего десять лет
назад, митрополита Санкт-Петербуржского и Ладожского Иоанна (Снычева)...
Очевидно, что общим якобы "антисемитским" направлением всех авторов
прошлого и настоящего является православный подход к так "называемому"
еврейскому вопросу. Именно это не нравится составителям запретительных
списков - новоявленным "цензорам в ермолках". Но если мы будем
поддаваться на эти провокации, то в скором времени в числе "запретных
писателей" увидим и Пушкина, и Гоголя, и Достоевского, да и само
Евангелие, "реформы" которого давно требуют иудейские организации во
всем мире и добиваются своего через своих агентов в РПЦ и РПЦЗ».
В 2010 году была признана экстремистской «Записка о ритуальных
убийствах» Владимира Ивановича Даля... В 2015-м - книга «Русские писатели о
евреях»...
Не исключено, что рано или поздно и книга Игоря Талькова
«Монолог» угодит в эти пресловутые «чёрные списки». Ведь в ней можно
найти немало крамольных мыслей, сродни тем, что «православие являлось
серьёзным препятствием на пути захвата власти над миром для тех, кто
исповедовал диаметрально противоположную веру», «поставить на колени
Россию в 1917 году "сионским мудрецам" удалось», «выясняя для себя, что
такое русофобия, я невольно пришел к изучению "сионизма". Оказалось, что
одно - суть другого...»
А если хотят вновь запретить читать подобные книги - значит,
людям либо отказывают в умении самостоятельно размышлять над ними, либо
хотят скрыть что-то важное, чего они с точки зрения власть предержащих
знать не должны.
НЕФОРМАЛЫ
Школу я заканчивал в начале 90-х. Одним из главных вопросов у подростков на улице в то время был: какую музыку слушаешь?Выбор на ту пору был огромным, только вот записи модных в ту пору групп включать было особо не на чем. Пластинки отмирали, а на счастливчика, носившего на плече включённый на всю громкость кассетный магнитофон, вся школа смотрела, как на небожителя. Цветные телевизоры-то были далеко не каждом в доме, денег нашим родителям едва хватало, чтобы прокормить семью. Рубли быстро обесценивались, продукты дорожали. На колхозные поля, окружавшие наш посёлок, после того как проходила уборочная техника, высыпали сотни людей собирать в мешки оставшуюся в бороздах резаную картошку.
Один из моих одноклассников всё же частенько выбирался в Москву на концерты различных рок-групп. Как правило, в ДК проникал он через в окно или какой-нибудь лаз, на крайний случай через чёрный ход, договорившись с дежурившими там парнями. Но на любимую группу он всё же скапливал нужную сумму и покупал билет - среди фанатов считалось дурным тоном «кидать своих» музыкантов. Неизменной его прической были длинные волосы и выстриженные виски. Руки его от запястья до локтя все были изрезаны бритвой, и даже на физкультуре носил он футболку с длинными рукавами, скрывая это от учителей. Был он у них на хорошем счету, учился без троек, и звали они его уважительно Павел. Для нас же он всё равно оставался Пашкой.
Особенно невзлюбил его Шурик, слушавший то, что было модно на дискотеках. Стригся он коротко, ходил немного враскачку, в спортивном костюме, скатанной вязаной шапочке, крутя между пальцами зажигалку и всё время лузгая семечки. Выводило его из себя, когда Пашка называл его «гопником».
Вне своего «образа», в общем-то, это были нормальные ребята, отзывчивые, добрые, и дружбу я вёл с обоими. С Пашкой увлечены мы были литературой, особенно Достоевским, взахлёб, один за другим глотая его романы. С Шуриком и его приятелями по вечерам ходили в кино, летом рыбачили и купались.
И Пашка, и Шурик знали, что я любил песни погибшего не так давно Игоря Талькова. Язвительных шуток о нём от них я не слышал, но он им не нравился: Пашка считал его слишком прямолинейным, а Шурику, напротив, казался уж очень заумным.
Пару раз в неделю они забивали «стрелку» и на перемене или после уроков шли выяснять отношения. Когда я вдруг узнавал от кого-нибудь, что за школой опять между ними драка, тут же бежал их растаскивать. На улице Пашка ходил непременно в тёмных очках, пряча за ними фингалы: Шурик немного занимался боксом и почти всегда брал верх.
В компании товарищей мне приводилось ездить на концерты известных в то время отечественных рок- и поп-групп. Святошей я не был, но то, что там видел, лишь ещё больше отталкивало от всех этих «звёзд». А увидеть там можно было всё то, чем стращали нас родители и учителя.
Спиртное лилось рекой. На улице и в помещении открыто курили «травку». Всюду валялись шприцы: кто-то, засучив рукав, впервые подставлял руку под иглу, кто-то «сидел» на героине уже несколько лет. Ярко накрашенные школьницы в мини-юбках развязно обнимали парней, стараясь ни в чём не отставать от них...
Сегодня многие списывают всё это на «лихие 90-е», когда всё было дозволено, но на самом деле зарождалась и крепла эта растлевающая гнилая среда ещё в 70-е, застойные годы.
Пожалуй, самой раскрученной «неформальной» группой была тогда «Машина времени». Правда, после 1979 года «неформалами» их можно было считать условно. С ними подписал контракт «Союзконцерт» - структура, отвечавшая в СССР за планирование концертной деятельности, что придало группе вполне легальный статус.
Игравший на клавишах в группе Пётр Подгородецкий написал книгу воспоминаний о себя и своих коллегах с шутливым названием «Машина с евреями». Она полна цинизма и пошлости и не отражает высоких порывов души её участников в минуты творческих мук. Но зато там без прикрас описаны быт и концертная жизнь музыкантов. С бравадой повествует он о том, как на ночь в гостиничный номер они брали любую из выстроившихся в очередь поклонниц, как сорвав со своих фанатов немалые деньги, проигрывали их или просаживали в кабаках...
Казалось бы, разного рода «неформалы» выражали некий общий протест против существующих моральных норм и самой советской системы. Но что они предлагали молодёжи взамен? Какие нравственные ориентиры несли они своими песнями и поведением вне сцены? Или на манер Запада стремились лишь к полному раскрепощению?
К середине 80-х внутри компартии и страны уже набрали силу те, кто готовил глобальные разрушительные перемены. Музыкальные «бунтари», по сути, помогали делать их дело. Поэтому певцам многое дозволялось.
И постепенно всё, что скопилось за сценой в официозном и подпольном мирах, зажатых тисками цензуры, стало выбираться наружу. Яркое и тусклое, искреннее и фальшивое, одарённое и бесталанное.
Судьба у музыкантов складывалась по-разному: кто-то стремительно пробивался наверх и столь же быстро сгорал, кто-то на годы вперёд занимал свою нишу, кто-то оставался на обочине и спивался.
Столь же по-разному относились они и друг к другу: кто с уважением, кто с завистью, кто с ненавистью...
Лидер группы «Машина времени» Андрей Макаревич на вопрос журналиста о его отношении к Игорю Талькову, когда того уже не было в живых, высказался так: «Пока на дворе стоял совок и у нормальных команд были проблемы, он пел исключительно про "Чистые пруды". А после перестройки, когда всё стало можно, вдруг таким смелым оказался...»
С приходом к власти демократов у Макаревича с песнями действительно не стало проблем. В нищей стране, при расцветшей наркомании и криминальном беспределе, он стал в 1996 году доверенным лицом Президента Ельцина на новых выборах. При Президенте Медведеве Макаревич вошёл в Совет по культуре и искусству. Вместе с другими рок-музыкантами он принялся ходатайствовать о пересмотре дела угодившего в начале 2000-х за решётку олигарха Ходорковского, а затем подписал обращение в защиту участниц феминисткой группы Pussy Riot, совершивших хулиганскую выходку в Храме Христа Спасителя. Когда же началась «русская весна» Макаревич вышел на демонстрацию против воссоединения Крыма и других регионов Украины с Россией...
Игорю Талькову не суждено было так долго отстаивать свои общественно-политические взгляды. В далёком 1991 году он заплатил за них жизнью, борясь за возрождение вековых, глубоко нравственных православных традиций и пробуждая своими песнями у брошенной на произвол судьбы молодёжи русское национальное самосознание.
Глеб ЯКОВЕНКО
