.png)
1 июня на территории храма Вознесения за Серпуховскими воротами, где
располагается Синодальный отдел по взаимодействию с вооруженными силами и
правоохранительными органами Русской Православной Церкви, прошла
конференция «Всеправославное Совещание 1948 года и духовная безопасность
современной России». Организатором выступил Аналитический центр
святителя Василия Великого, пригласивший представителей духовенства,
университетов и православной общественности к обсуждению этого события.
Всеправославное совещание проходило в Москве с 8 по 18 июля 1948 года,
и, как уверены организаторы приуроченной к его 70-летию конференции,
обсуждаемые тогда вопросы и принятые решения снова актуальны сегодня. В
первую очередь это касается осуждения экуменизма и взаимоотношений с
Ватиканом. Большинство участников говорили об исполнении резолюции
Всеправославного Совещания по экуменическому вопросу и о необходимости
прекратить членство РПЦ во Всемирном Совете Церквей (ВСЦ), что
обусловлено как геополитической ситуацией, так и возвращением к
канонической норме.
Открывая конференцию, соучредитель центра Василия Великого Максим Козлов-Шульженко призвал участников при оценке рассматриваемого события придерживаться исторического и политического реализма, избегая распространенных мифов. Первый, обозначенный как «православный сталинизм», был создан позитивными традиционалистами, которые исходили из антиэкуменистического и антимодернистского характера Совещания, заключив, что Церковь и руководивший страной И.В. Сталин были едины в своем курсе. Противоположный миф, обозначенный как либерально-модернистский, упирается в фактор давления государства на Церковь и утверждает, что на самом деле она стремилась к экуменическому движению. Максим Сергеевич процитировал выдержки из доклада начальника Совета по делам РПЦ полковника Карпова от 1947 года, где говорится о необходимости использовать Московскую патриархию в геополитических целях в грядущих мероприятиях.
Старший аналитик Центра, религиовед диакон Илья Маслов выступил с докладом о Совещании в контексте вызова экуменизма. Он предложил считать экуменизм одним из феноменов западного проекта глобализации в XX веке, представляющего на разных уровнях своей реализации три явления: модернистское учение о Церкви, «теорию ветвей», которое с православной позиции является еретическим; религиозно-политическое движение, направленное на объединение всех христианских сообществ в рамках единой международной организации; форму постхристианского сознания, основанного на принципиальном отказе от признания единственности истины в религиозной сфере. Докладчик отмечает, что противники легитимности Совещания апеллируют к политическому диктату СССР, однако вступление в ВСЦ в 60-е годы было политическим актом. В 1948 году отказ от членства в ВСЦ был заявлен практически всем Православным миром в лице десяти поместных Церквей, а в 60-е вступление совершалось в частном порядке по решению Синода и Архиерейского собора. Таким образом, для отмены резолюции Всеправославного совещания требуется столь же масштабное и высокое собрание, аналогов которому больше не было. Критский собор и прочие съезды только свидетельствуют о стремлении экуменистического движения стать серьезной международной силой.
Диакон Илья Маслов полагает, что Русской Православной Церкви следует выйти из ВСЦ, сохранив статус наблюдателя, что только укрепило бы авторитет священноначалия и единство внутри Православия. Межконфессиональное взаимодействие следует привести в соответствие с православной нормой, то есть совместные молитвы с инославными должны быть строго пресечены, а диалог должен вестись на миссионерских началах. Он рекомендует отказаться и от вторичных форм взаимодействия, вроде академического обмена духовных школ и совместных научно-богословских, социальных и культурных инициатив, а также от совместной миссионерской деятельности, подчеркивая, что проповедовать некое обобщенное христианство православный не должен.
Декан факультета истории и политологии Московского государственного областного университета В.Э. Багдасарян рассматривал Православие в контексте государственной идеологии СССР. После Второй мировой войны начался процесс формирования нового мироустройства. В недрах большевистской партии вызревали два вектора развития, один из которых рассматривал мир как сеть, где нивелируются факторы национальной и цивилизационной идентичности. Иосиф Сталин выбрал другой вариант, где предполагалось наличие определенного центра, то есть СССР, и распустил Коминтерн. Как истинный стратег, он предполагал использовать все средства для укрепления влияния Советского Союза, в том числе и Православие. Известно, что И.В. Сталин читал труды Н.Я. Данилевского и мог взять их на вооружение в рамках диалога Россия - Европа. Косвенное свидетельство тому - внезапное открытие кафедр славяноведения, резкое обращение к теме славянского единства в 40-е годы и внедрение идеи консолидации в общественный дискурс. Показателен тост Сталина на обеде в честь президента Чехословакии Э. Бенеша: «За новых славянофилов, которые стоят за союз независимых славянских государств!»
Славянский вопрос соседствовал с христианским, но на этом поле у СССР возникали конкурирующие проекты - Ватикан как консервативный центр Запада и Всемирный совет церквей, в формировании которого официально принимали участие масонские структуры. В том же 1948 году в Амстердаме проводится учредительная ассамблея ВСЦ, тогда же начинает внедряться термин «иудохристианство» как обозначение цивилизационной общности. Для СССР значительной дружественной фигурой был патриарх сербов Гавриил V, который продолжал поддерживать отношения с русскими, несмотря на давление, оказываемое режимом Тито. Его приезд на торжества по случаю 500-летия автокефалии РПЦ и Всеправославное совещание в Москву сыграл важную роль, поэтому его кончина при странных обстоятельствах до сих пор остается поводом для дискуссий. Тогда же снова поднимался вопрос Константинополя (проливы и армянские территории), но американцы и англичане поддержали Турцию. В те годы патриарх Константинопольский Максим V пытается проводить гибкую собственную политику, при этом сотрудничая с Москвой. В 1948 году его вынуждают уйти на покой, заменив патриархом с резко антисоветскими взглядами Афинагором, который даже не являлся гражданином Турции и прилетел из США на самолете президента Г.Трумэна. По соседству находилась Палестина, где до 1945 года около 20% населения исповедовали Православие, а через море - Греция, где бушевала гражданская война. И везде Москве следовало исходить не только из политического, но и из религиозного контекста, что прекрасно понимал И.В. Сталин, поэтому предполагал дальнейшее развитие православной линии. Однако его смерть и приход Н.С. Хрущева все перечеркнули. Возобновилась ярая антицерковная политика государства. Одновременно Московскую патриархию подтолкнули вступить в ВСЦ и направили делегацию на Второй Ватиканский собор. Вардан Эрнестович не считает совпадением этих шагов с желанием Хрущева «показать по телевизору последнего попа».
Настоятель храма преподобного Феодора Студита протоиерей Всеволод Чаплин говорил о выборе, который ставил ХХ век перед православными. Это верность Христу и истине либо оппортунизм, к которому толкали разные движения, от коммунистов до крайних либералов. По его оценке, за это столетие Церковь интеллектуально оскудела за счет внешних факторов и модернистских тенденций, что советская власть стремилась использовать в своих интересах, а верующие стали больше ориентироваться на эмигрантскую среду, где доминировали либеральные идеи. Однако, как уверен отец Всеволод, постепенно люди возвращаются к Истине Христовой после этого морока и больше не поддаются приспособленчеству, хотя эта тенденция и сохраняется в некоторых кругах РПЦ.
По телефонной связи из Сербии главный редактор «Русской народной линии» А.Д. Степанов поделился своим видением Совещания в контексте эпохи. Он отметил, что у критиков этого события принято высоко оценивать Поместный собор 1917 года, проводившийся в условиях крушения государства, когда принятые решения вели к демократизации и саморазрушению, Церковь была предоставлена сама себе, а после падения самодержавия епископат приветствовал революцию, однако восстановление патриаршества - единственное, что можно отнести к важным и полезным свершениям того этапа. Зато в 1948 году мероприятие готовилось в недрах мощного государства, страны-победителя, что Анатолий Дмитриевич сравнивает с поместным собором при расцвете Византийской империи. Решения Совещания были направлены против экуменизма и имели положительный характер, что докладчик оценивает как пример позитивного влияния государства. Он также считает необходимым реабилитировать на информационно-идеологическом уровне незаслуженно принижаемый синодальный период развития Церкви. По его мнению, государству можно и нужно участвовать в церковной жизни, что подтверждает опыт 1948 года.
Член Синодальной богослужебной комиссии протодиакон Владимир Василик рассказывал о вкладе святителя Серафима (Соболева) в работу Всеправославного совещания, которое препятствовало апостасии. По его замечанию, в этот исторический период бывший семинарист Иосиф Джугашвили сыграл роль удерживающего, а сдерживать надо было европейского человека по К.Н. Леонтьеву как средство всемирного разрушения, в данном случае всемирного слияния и синкретизма. Когда Русская церковь была приглашена к участию в экуменистическом конгрессе в Амстердаме, святитель Серафим выступал против, указывая на то, что истинная Апостольская церковь одна: не может быть множества церквей, как и единства в ереси. Он вел полемику против искажения экклезиологии и протестантизма в мышлении с протоиереем Василием Зеньковским, а его расследование выявило масонский след в экуменистическом движении и авторитетном издательстве «ИМКА-пресс». Цитируя святителя Серафима, отец Владимир заключил: экуменистами двигает не любовь к ближнему, а бесчинство, посему - да избави нас Бог от такой любви! От себя докладчик пожелал всем скорее преодолеть тягостное хрущевское наследие недоброй памяти 1961 года и держаться благоразумной обособленности.
Подводя предварительный итог прозвучавшим выступлениям, научный руководитель Аналитического центра свт. Василия Великого Евгений Иванов заявил, что промысел Божий не позволил советской власти, движимой мирскими амбициями, превратить Православную церковь в новый Ватикан, зато принес ценные плоды.
Процессор кафедры истории Российского университета дружбы народов С.И. Реснянский говорил о проблеме самоопределения РПЦ в 40-50-е годы. Он напомнил, что проведенное в 1948 году Москве Совещание было приурочено к 500-летию автокефалии Русской Церкви, которая вышла из-под подчинения Константинополю по причине подписания Флорентийской унии 1448 года. На Совещании патриарх Алексей I сравнивал экуменизм с Вавилонской башней и видел в нем глобалистскую экспансию США. На его взгляд, власти СССР стремились использовать Церковь во благо государства, а Церковь старалась извлечь из этого свою выгоду в борьбе с врагами и изоляцией, но Церковь всегда хранима свыше, поэтому находит выход из сложного положения, как найдет его и теперь.
Доцент кафедры социальной философии и философии истории философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова О.А. Ефремов рассуждал о Всеправославном совещании как о компоненте «сталинского христианского социализма» в контексте новейшей историко-идеологической мифологии. Приводя примеры исторических фальсификаций и искаженных интерпретаций событий периода открытых гонений на Церковь и заключений священнослужителей в лагеря, он выступил категорически против христианизации образа И.В. Сталина. По его мнению, советский лидер выстраивал эффективную модель управления, где Церковь выполняла определенные функции для внутреннего укрепления государства или роста внешнего влияния в конкретных регионах.
Последнее выступление вызвало протесты других участников и спровоцировало активную полемику, затрагивающую репрессии 30-х годов, число верующих в 1937 году и фактор их влияния на государственную политику.
Филипп ЛЕБЕДЬ
.jpg)
