В Москве, в зале «Ярославль» гостиницы «Золотое кольцо» прошла закрытая
конференция «282: Не верь, не лайкай, не пости. Статья, разжигающая
ненависть». Название конференции отражает создавшуюся в последние годы
тенденцию, когда только за одно нажатие кнопки под публикацией («лайк»)
или размещение на своей странице чужой статьи («репост») любой
гражданин может приравниваться к террористу, а в его действиях может
усматриваться разжигание ненависти к группе лиц, объединенных по самым
разным признакам.
Среди участников были: Наталья Ковалева из Саратова, обвиненная в разжигании ненависти к судьям за размещение частушек в интернете; Лидия Баинова из Хакассии, обвиненная в разжигании ненависти к русским; Роман Юшков из Перми, обвиненный в разжигании межнациональной розни и отрицании холокоста; подполковник М.Терехов - представитель тульского писателя-историка Алексея Меняйлова, который вместе с супругой обвиняется в ненависти к женщинам и солдатам вермахта; Антон Ангел из Алтайского края, в репостах которого экспертиза обнаружила признаки враждебного отношения к группе лиц на основании их принадлежности к евреям и др. После рассказов фигурантов дел начались обсуждения с юристами, правозащитниками, лингвистами, религиоведами и общественными деятелями.
Большинство сразу же сошлось в необходимости независимой экспертизы, не ассоциированной с правоохранительными органами, поскольку уверены, что на сегодня назначение экспертизы - это инструмент создания базы для следствия. Часть специалистов выразила убеждение, что сама по себе экспертиза в таком вопросе является лишней: если в подобном деле есть неясность, т.е. без дополнительного анализа нельзя говорить о прямых призывах к агрессии, насильственным или противоправным действиям, то и от дела следует отказываться. Наказание за критику, в частности критику власти, по оценке экспертов, антиконституционно. По другой версии, правильнее вернуться к первоначальному варианту, предполагающему наказание только за опасные для общества действия, наличие прямого умысла и состава преступления. Этот подход поддержали те участники дискуссии, кто считает необходимым законодательно ограничивать оскорбления по расовому признаку или побуждать интернет-сообщества, делающие деньги и популярность на публичных оскорблениях людей, к самоцензуре, как Давид Нуриев. По его мнению, разъяснительные беседы, штрафы и другие виды воздействия необходимы, но должны заменять уголовное преследование. Ему возразил бывший доцент Роман Юшков, настаивающий, что сохранение 282-й статьи в любом случае создает прецедент для затыкания ртов и преследование за идеологические взгляды, а также в дальнейшем грозит зачисткой всего информационного пространства. По этой линии разделился ряд голосов гостей, и диспут на время перерос в жаркие споры. Лидия Баинова, сама выступающая против шовинизма и ксенофобии, заметила, что ни один человек не заслуживает таких ограничений и преследований, которые накладывают обсуждаемые статьи. По ее мнению, применение этой статьи только взращивает ненависть и недоверие между народами, провоцирует предательства и доносы.
Юристы в основном рассуждали об опасности декриминализации ст. 282, поскольку граждане станут легче воспринимать и чаще получать административное наказание по тем же обвинениям, не задумываясь о преюдиции - практике сопоставления обстоятельств предыдущих правонарушений при делопроизводстве. Они уверены, что в дальнейшем это только усугубит положение, увеличив количество реальных сроков, которые будут получать граждане по столь же сомнительным поводам в случае рецидива. Их более умеренные в критике коллеги рассуждали хотя бы о разделении понятий «экстремизм» и «терроризм» - соответственно, свободу мнения и высказывания необходимо отделить от убийства людей. Высказывались и сомнения в возможности что-то изменить с указанием на то, что оправдательных приговоров по данной статье в современной практике менее 1% и факт возбуждения дела приведет к сроку в любом случае. Более того, по мнению ряда экспертов, отмена 282-й логически невозможна, потому что сегодня в ее интересах сформировалась целая служба.
Роман Юшков и ряд других участников выступили против запретов в сети, приведя в пример Facebook, где любое неправильное слово в адрес «геев, феминисток и женщин вообще» может стать поводом для блокировки. По мнению Романа Авенировича, инициатива по декриминализации в конечном счете только сфокусирует удар статьи по тем пользователям, у кого есть осознанная позиция. Бывший преподаватель попутно выразил возмущение тем, что такие рамки, по его оценке, указывают гражданам, кого и как можно любить, а кого ненавидеть. Как он заключил: пусть будет русофобия, но это часть свободы слова, где критика разрешена в адрес любой группы. Эти замечания вызвали резкое неодобрение и спровоцировали новую волну споров, отражающих реально существующие мировоззренческие противоречия в нашем обществе, на почве которых и выросли антиэкстремистские статьи. В конце концов, требования полностью отменить 282-ю уступили вариантам поправок, а также методам обеспечения объективного следствия.
Филипп ЛЕБЕДЬ
P.S. По итогам конференции в Общественную Палату РФ была направлена резолюция с предложениями о поправках к статье 282 УК РФ:
1. Устранение противоречия между прямым умыслом и назначением психолого-лингвистической экспертизы. Если нужна экспертиза - значит, умысел не очевиден, что означает отсутствие состава преступления.
2. Рассмотрение дел об экстремизме судами присяжных для невозможности использования уголовного преследования за экстремизм как инструмента борьбы с неугодными.
3. Отмена внесения в Реестр Росфинмониторинга граждан, привлекаемых по ч.1 ст. 282 УК РФ.
4. Разделение понятий «терроризм» и «экстремизм» в силу их разной общественной опасности.
5. Учет особенностей работы социальных сетей при «лайках» и репостах пользовательского контента.
6. Автоматизация подбора экспертных организаций для проведения экспертиз для исключения зависимости исполнителей от заказчиков - следственных органов.
7. Внедрение 4-шаговой системы борьбы с экстремизмом: разъяснение, административный штраф, принудительные работы, уголовное преследование для возможности заблаговременного осознания общественной опасности публикуемого контента.
Русский вестник
