Наш военкор Александр Коц вспоминает погибшего офицера: он принадлежал к тому типу военных, для которых звания и должности - не повод отсиживаться в тылу
Состоялись похороны погибшего в Сирии генерал-лейтенанта Валерия Асапова
Бронеавтомобиль «Тигр» медленно ехал по центральной аллее Мемориального военного кладбища в подмосковных Мытищах. За ним на пушечном лафете - накрытый российским триколором гроб с телом погибшего в Сирии генерал-лейтенанта Валерия Асапова. В двухкилометровой траурной процессии - офицеры-десантники, моряки, танкисты, артиллеристы, Герои России, кавалеры ордена Мужества... По выправке и точеным лицам людей в «гражданке» читалось их боевое прошлое.
«Тигр» остановился у монумента «Скорбь» - матери с погибшим сыном-воином на руках. Гимн. Тройной залп. Свернутый флаг вручают вдове. Горсть земли в яму. Влажные глаза боевых генералов... Здесь никто, даже женщины, не дает волю эмоциям. Тут нет случайных людей - все слишком хорошо знают, что такое война и что такое смерть. Они все знали погибшего офицера лично, и их не терзал вопрос, мучивший меня: что это за война, в которой под минометную мину попадает генерал?
Траурная процессия растянулась на два километра. Фото: Александр КОЦ
Валерий Асапов был старшим группы российских советников в Сирии. Он мог бы руководить на безопасном расстоянии, отдавая распоряжения бегающим туда-сюда ординарцам и попивая популярный среди местных офицеров мате через трубочку. А позже, после похорон, я увидел в Интернете фотографии Асапова из провинции Дейр-эз-Зор. Даже наведением понтонной переправы через Евфрат он руководит лично. Да что там руководит - вот он, в полевой форме, сам подтягивает за трос блок понтона. Даже инженерные работы в непосредственной близости от фронта он должен был контролировать лично.
Гроб с телом генерала у монумента «Скорбь». Фото: Александр КОЦ
Это такой особый тип военных, для которых звания и должности - не повод отсиживаться в тылу. В первую Чечню едва не лишился ноги, оставшись хромым. Но регулярно сдавал все физические нормативы. Во вторую чеченскую - снова ранение. Осознавал ли он все риски под Дейр-эз-Зором? Безусловно, но он считал необходимым находиться именно там. Иначе Асапов не мог. Как и многие генералы, погибшие на других войнах. Как замкомандующего ВВС Туркестанского ВО генерал-майор Вадим Хахалов - был сбит на вертолете в Афганистане, когда полетел лично проверить результаты ударов бомбардировщиков по душманам. Или замкомандующего группировки «Север» в Чечне генерал-майор Михаил Малафеев, погибший в бою во время штурма Грозного. Таких примеров - десятки, если брать и Великую Отечественную. Генералы тоже погибают. И их смерть на поле боя говорит скорее не о характере войны, а о характере русского воинства, в крови которого - не отступать и не сдаваться.
