«Киев - русский город. Не верю я ни в какие братские народы. Это один народ», - говорит киевлянин, доброволец Алексей Верещагин.
КОМБРИГ-КИЕВЛЯНИН
Неисповедимы пути фронтовые. Кто бы мог предположить, что, ныряя в очередной подвал на Соледарском рубеже, укрываясь от артиллерийского обстрела, я встречу человека, с которым познакомился в самом начале СВО под Киевом. Там он был в небольшом отряде добровольцев, который сопроводил нас на аэродром Гостомель к десантникам. А здесь он уже - командир бригады имени князя Александра Невского, которая входит в Добровольческий корпус.
Алексей Верещагин - киевлянин. До 2014 года он жил на Украине, 17 лет работал в финансовой отрасли. Начинал внештатным страховым агентом, дошел до председателя правления крупнейших страховых компаний на Украине. Потом ушел в производство - выкупил предприятие в Харькове. Но, когда в Киеве только начались волнения, сознательно встал на сторону антимайдана. Затем - ополчение Донбасса, плен, обмен…
- Почему я с этой стороны фронта? - переспрашивает он после дежурных рукопожатий. - Знаешь, у меня лично к себе такого вопроса не возникает. Я спрашиваю себя, почему те люди с той стороны? Мои родные, близкие, семья. Мы же ели, пили, смотрели, читали одно и то же. В какой момент для них, к примеру, Бандера вдруг стал вообще кем-то? Для меня это личность, которая недостойна упоминания, не то что возводить ее в ранг героя…
- И все-таки почему ты здесь?
- Да потому что Киев - русский город. Не верю я ни в какие братские народы. Это один народ. Даже на глубоко Западной Украине нет так называемых украинцев, которые бы не говорили и не понимали русский язык. Ну, может быть, пишут с ошибками.
- Но из-под Киева мы с тобой вместе выходили, а теперь воюем под Артемовском.
- Донбасс принял на себя удар и за всю Россию, и за всю Малороссию одновременно - разрушения, горе человеческое, потери, поломанные судьбы. Смысл в том, что здесь - где в чистом поле, где в городских условиях - можно выйти и убедиться, что война - это кровь, грязь. Чтобы это не тянуть ни в большую великую Россию, ни в малую, надо это все закончить тут…
«НЕ СТИРАЙТЕ РУССКИЙ ГОРОД»
Очень интересно наблюдать, как эволюционирует наша армия с ходом специальной военной операции. Я помню «сотню» Верещагина под Киевом - на пикапах с пулеметами. Они появлялись в самых жарких точках области - и молодые рекруты, и повоевавшие в Донбассе в 2014 - 2015 годах. В основном штурмовики. Потом были кровопролитные бои под Изюмом. Сейчас это уже войсковое соединение, где в командирах и боевые офицеры и неизвестные широкой публике «ополченцы первой волны», профессионалы-артиллеристы и танкисты-ювелиры. При этом все сто процентов - добровольцы. Комбриг вообще категорически считает, что добровольчество - это залог успеха в этом конфликте: «Никогда деньги или принуждение не заставят человека пойти и положить грудь на пулемет».
- Ты хочешь с украинством здесь покончить, а на Западе надеются тут покончить с Россией… - возвращаюсь к нашему разговору.
- Поддержка 50 стран НАТО не безграничная и не бессрочная, она закончится. Все мы знаем, что сейчас выборы в США, там свои сложности. И тамошнему электорату интересы чего-то, что они даже на глобусе найти не могут, не важны. Единственный интерес, который сейчас есть, - это война русских с русскими на русской земле. Но поддержка закончится, и этот Франкенштейн без искусственного дыхания и «капельниц» не проживет ни мгновения. Ровно в тот момент, как прекратится помощь, вся система тут рухнет.
- И мы снова пойдем на Киев?
- Когда все это начиналось в 2014 году, у меня еще тогда было стойкое ощущение, что эти самые шахтеры, таксисты, учителя, которые поднялись и палками защищали себя, обязательно победят. Это вопрос не «если», а «когда». Но здесь люди, у которых уже за эти без малого 10 лет войны выросли дети, которые никогда не видели мирного неба. Естественно, волна народного гнева, справедливого мщения вернется в Киев, во Львов. Я киевлянин и еще тогда, воюя, говорил: «Мужики, я в том числе воюю рядом с вами, чтобы у меня было моральное право потом просто попросить вас: не стирайте русский город Киев с лица земли». Хотя они на это имеют право уже давно, гораздо раньше начала СВО.
ПОД ЗНАМЕНАМИ С ХРИСТОМ
Тезис о том, что «мы воюем в зоне СВО сами с собой», я слышал здесь неоднократно. У нас с противником один язык, одна ментальность, пусть и загнанная в украинцах куда-то очень глубоко. Та же военная школа. В начале июня Киев, конечно, попробовал вести контрнаступление по натовским лекалам: единое управление, завязанное на спутниковую связь, стремительные танковые колонны по открытым пространствам, попытки взять нахрапом… Время показало убийственную неэффективность такого подхода, и украинское командование (к большому негодованию западных кураторов) вернулось к действиям малыми пехотными группами, что и помогло им добиться весьма скромных, но все-таки успехов.
- Потому и воюем так тяжко, что там такие же русские, перепрошитые, зомбированные, обманутые. Как угодно это все формулировать можно, но по факту это те же самые русские люди, - убеждает меня Алексей Верещагин в том, что я и сам для себя давно понял. - Там те же гены победителей, тот же дух вековечный, тысячелетний. И в этом наша основная беда. Это же цивилизационный конфликт и даже религиозный. Сам посмотри, в 2014 году у нас наравне с российской в основном была символика имперская или советская. Сейчас все чаще мы видим знамена с ликом Христа, Спаса Нерукотворного…
- У тебя нет ощущения, что эта война идет только здесь, на очень ограниченном участке нашей большой страны? А в остальной части ее вроде как и нет.
- Не соглашусь. Россия в еще большем смысле слова воюет сама с собой, несмотря на всех внешних врагов, коалицию НАТО из 50 стран. Она сегодня бьется за самоочищение. В этом тяжелом, грязном, кровавом процессе есть и положительные стороны. Это и историческое очищение, и моральное. Недаром же фронтовая, военная дружба потом на всю жизнь. Потому что оголяются какие-то смыслы, и люди ради них часто делают невыполнимое. В этом, наверное, в целом и есть залог успеха.
_митр. Святогорский.png)
