Риск столкновения НАТО и России для США неприемлем, игра имеет ценность лишь тогда, когда угрожают, но не бьют
Встреча Суркова и Волкера в Белграде прошла в неизвестном месте и закончилась неизвестным результатом. Поскольку результатов нет, итогом были общие слова о том, что стороны что-то там друг у друга нащупали позитивное и испытывают удовлетворение по этому поводу. Сверили часы и что-то там ещё - может, кардиограммы, данные УЗИ и общих анализов. Не знаю, и никто не знает. Но именно поэтому можно уверенно сказать, что все умозаключения, что после принятых Киевом по результатам этих переговоров законов о реинтеграции Донбасса в воздухе запахло порохом, не имеют под собой ни малейшего основания. Ничем новым в воздухе Украины не запахло. Всё то же самое, что было и раньше. Потому что действия Киева определяются шагами Вашингтона по отношению к Москве. А этих шагов нет.
Потому что нет переговоров. Встреча Суркова и Волкера - не переговоры. Это предпереговорная стадия сопоставления выставленных фигур и озвучивания крайних позиций, торги по которым ещё не начались и когда начнутся - неизвестно. Каждая сторона применяет финты и уловки, раздувая второстепенные требования до небес с тем, чтобы потом, делая вид, что уступают в насущном, выторговать в ответ что-то реальное от противника.
Чтобы трезво понять то, что в Белграде не переговоры, а зондирование почвы, манёвры перед переговорами, надо понимать, когда вообще могут начинаться настоящие переговоры.
Они начинаются не тогда, когда высокие стороны встретились и сели за стол поговорить. Они начинаются тогда, когда одна сторона держит другую за какой-то чувствительный орган, а другая держит первую за кадык на горле.
И обеим сторонам совсем немного до сжатия пальцев. Вот только тут и начинаются реальные переговоры. Если этого нет, то цель встречи не в достижении результата - для этого ещё не наступил момент. Цель встречи - в получении дополнительной информации для улучшения своей последующей позиции.
И всё.
Поскольку в отношениях Москвы и Вашингтона таких позиций сторон не достигнуто, то и переговоров между ними нет. Ни Москва, ни Вашингтон сейчас не могут нанести друг другу быстрый и непоправимый вред. Ни санкции не прогнули Москву, ни Сирия не прогнула Вашингтон. Так, мозоли друг другу потоптали, но до удушья от перекрытия кислорода и болевого шока пока очень далеко. Есть блеф, игра, прокачка противника, вздувание ставок, наращивание силового плеча, но нет процесса собственно переговоров, когда компромисс является единственным выходом для каждой стороны из неудобного положения. Значит, пока не пришла пора достигать соглашения. И стороны нащупывают друг у друга то, что смогут нащупать. Такая их работа. Трамп вздувает планку Путину и говорит Суркову через Волкера: "А как ты сейчас себя будешь вести? Дашь мне в рожу или утрёшься и примешь угрозу? Не дашь в рожу? Тогда я подниму требования ещё выше. Дашь? Тогда я дам сдачи, закричу, что хулиганы джентльмена зрения лишают, накручу Европу, введу новые санкции и посмотрю, как ты будешь выкручиваться. Как тебе такая линия? Как долго выдержишь? Когда сорвёшься? Чем ответишь?"
В политике переговоры ведут только в виде жёсткого позиционного торга. Стороны занимают заранее радикально крайние положения и пытаются в результате переговорной борьбы продавить противника, вырвать уступки в обмен на ничто, ведя разговор с позиции силы. В бизнесе такая манера переговоров является самой непродуктивной. Там учат избегать силы и вести партнёрские переговоры - искать общую выгоду и всё такое прочее. Прятать угрозу, тонко манипулировать и ни в коем случае не давить. Силовая модель в бизнесе - самая нерезультативная. Причина - на силовой модели не построить длительные отношения, где обе стороны в равной степени заинтересованы в выгоде от продолжения отношений. Государствам же никуда в мире друг от друга не деться, и потому переговоры с позиции силы - самые рациональные. Иначе это не переговоры, а выслушивание ультиматума.
В политике самая плохая модель переговоров - партнёрская. Поиск партнёрства - это подстройка снизу. Поведение слабого в отношении сильного. Сильный не ищет партнёров, он всё забирает сам. Он диктует, а не предлагает. Язык силы - лучший язык в дипломатии. Если силы нет, ваша позиция слабая и вас продавят. Если сила есть, вы делаете размены и приходите к компромиссу. В отношениях государств, как в отношениях животных, нет жалости. Тут жалость означает слабость. Безжалостность означает силу. Переговоры ведутся только между сильными, когда те всерьёз угрожают друг другу. В процессе ритуального общения стороны пытаются поставить друг друга на нужную дистанцию и принудить к подчинению себе. Это - настоящая цель переговоров в политике. Всё прочее - ложь.
Потому Киев принимает закон по Донбассу, который имеет лишь пропагандистское значение и ничего не меняет. Комментаторы ловятся на уловку и комментируют это так, как будто это реальное намерение что-то поменять. На самом деле этот закон - инструмент давления США на Россию ДО ПЕРЕГОВОРОВ. Давления прежде всего дипломатического, а не военного. Военного давления не будет, потому что США не в силах адекватно парировать ответные действия России в случае начала боевых действий Киевом.
Ибо тогда в ответ на действия Киева ЛДНР (то есть Россия) уже не остановится на границах областей, а пойдёт дальше и освободит весь Донбасс, а то и всю левобережную Украину вплоть до берега Днепра, никакие новые санкции не перекроют для США ущерба от геополитической катастрофы, связанной с потерей ключевого плацдарма. Риск военного столкновения НАТО и России для США неприемлем в принципе, вся игра имеет ценность лишь тогда, когда угрожают, но не бьют. Когда ударят, то ценность угрозы уже потеряна, а риск получить ответ запредельно возрастает. Поэтому США будут, как кот перед собакой, выгибать спину, чтобы казаться больше, шипеть и принимать угрожающие позы, а собака будет с интересом наблюдать за котом, но кот знает: если он ударит собаку лапой по морде, та бросится на него и это уже будет совсем другая ситуация. Для США важна не возможность ударить, а возможность пугать ударом. Именно так можно вырвать уступки, не понеся прямого ущерба.
Поскольку у обеих сторон нет никаких решающих позиционных преимуществ, то нет и цели переговоров. То есть цели переговоров не те, что объявлены, а скрытые. А прессе докладывают версию прикрытия. Это выгодно обеим сторонам.
Поэтому как говорил великий Ремарк: «На Западном фронте без перемен». Перемены готовятся скрытно, накапливая шаг за шагом преимущества, пока их количество не перейдет в качество. Но так как стороны очень внимательно следят друг за другом, никакие отрывы и прорывы пока не возможны. Никто на Украине не собирается никому уступать. И не уступит - пока одна из сторон не победит на других направлениях другую сторону.
