Александр Коц и Горан Томашевич, фотограф Reuters из Сербии.Фото: Александр КОЦ
Мы сидели в огромном шатре на иракской базе Кайара к югу от Мосула. Большие промышленные кондиционеры гоняли по палатке коктейль из запахов жареной курицы, кальяна с табаком «двойное яблоко» и плохо постиранных носков (это арабские журналисты кашеварили что-то прямо здесь, на газовой плитке). Мы сидели в своем уголке, отгороженном раскладушками, пытаясь поймать Internet happy hour. В определенное время суток скорость Сети возрастала с отметки безобразная до уровня средней паршивости. Отложив все дела (стирка, чистка обуви, душ), мы перегонялись в редакцию.
- Глядите, я вам еще русских привел! - довольно доложил знакомый иракский боец, ведя за собой двоих европейцев.
Одного я узнал сразу.
- Привет, я Горан, - сказал он по-английски.
- Привет, я знаю, - машинально ответил я, протянув руку.
- Странное имя, - засмеялся Горан. Он наверно привык, что его узнают.
Перед нами стояла легенда мировой военной журналистики. Горан Томашевич, фотограф Reuters из Сербии. «Он снял прямое попадание танка в себя», - восхищенно отзывался о нем обычно скупой на эмоции Андрюха Стенин. То было в Сирии, где Горан работал по другую линию фронта и попал под обстрел правительственных сил. Разлетающаяся на куски хибара, за которой он прятался, в груде застывших в воздухе камней падают фигуры боевиков, лица искажены болью и страхом...
Или взять Афган, кадр, облетевший все мировые СМИ. Пуля моджахеда, пробивая хлипкое укрытие глиняного забора, попадает в американского сержанта Уильяма Би. В разные стороны летит щебень, сержант, еще не выпустив из рук пулемет, начинает заваливаться на спину, прищурив глаза от пыльной крошки...
- Как ты такое снял?
- Я просто жал на кнопку.
«Я просто кнопкодав», - говорил Андрюха, мечтавший снять что-то похожее.
- А чего так сильно хромаешь, - спросил я Горана на утро, увидев как он ковыляет к своему бронированному «крузаку».
- Операция по штурму Мосула началась 16 октября. 17-го я уже был здесь. А 19 в нескольких метрах от меня взорвалась мина. Малюсенький осколок пробил ахилл, пришлось вернуться в Белград. Там неделю полечился, и вот я снова здесь. Я просто не мог пропустить всего этого. ТЫ ЖЕ МЕНЯ ПОНИМАЕШЬ?
Не то слово. Это ужасное, поедающее изнутри чувство: эй, лошамба, я - что-то важное, и я проплываю мимо тебя. Особенно остро я его переживал в августе 2008-го, когда на второй день войны меня эвакуировали из эпицентра главного мирового события в столичный госпиталь. Я три дня не мог включить телевизор. Там показывали то, что происходило БЕЗ МЕНЯ. И это было больнее первой перевязки без наркоза.
В 2014 году украинские пограничники сняли меня с поезда, шедшего в Донбасс. И объявили персоной нон грата на пять лет. Казалось, жизнь рухнула. Вокруг Славянска замыкалось кольцо, в Луганске с боем штурмовали воинские части, в Донецке на грузовики MAN, приваривали зенитные установки... «Нет сил смотреть на это по телевизору, - апеллировал я к шефу. - По украинскому законодательству нелегальное пересечение границы считается административным нарушением. У меня есть коридор».
И через несколько дней ты уже живешь в привычном ритме ежедневного репортажа с постоянным впрыском адреналина. Луганск, Донецк, Славянск... А потом ты снова уезжаешь домой. И переживаешь, что пропустил Мариновку, зато застал Дебальцево, приезжаешь в Сирию аккурат к переброске нашей группировки, но взятие Алеппо и Пальмиры, съедая ногти, смотришь по телевизору. Впрочем, на второе освобождение Тадмора я практически успел.
Невозможно успеть везде. И спустя три года почти не прекращающегося драйва ты, перебирая старые фотографии, вдруг осознаешь, что не пропустил самого главного в своей жизни. Я не о семье, я о профессиональном.
17 марта 2014 года президент России подписал Указ о признании Крыма суверенным государством. А на следующий день подписал договор о принятии его в состав России. И все эти дни я был там, в этом сумасшедшем танце «Русской весны». С ее мобилизовавшимися в одночасье жителями, разудалыми казаками на перешейках, «вежливыми людьми», материализовавшимися из воздуха по всему полуострову. Живая история, описывать которую тебе выпала неоценимая честь. И это не идет ни в какое сравнение с дейр-эз-зорами, ракками и, прости Господи, эль-Бабами. Перспективы Мосула туманны, сегодня его возьмет Багдад, завтра снова отобьет запрещенный в России ИГИЛ. А вот #Крымнаш - навсегда. Это исторический факт. И эта памятная медаль, врученная приказом министра обороны 2,5 года назад, пожалуй одна из самых дорогих наград в моей профессиональной карьере.
Медаль "За возвращение Крыма". Фото: Александр КОЦsashakots
Будут ли у моего поколения поводы для бОльшей гордости? Все предпосылки для этого есть. Так что, Крым - с праздником, Донбасс - приготовиться.
