Продолжаем публикацию беседы с
известным поэтом, литературным критиком, главным редактором журнала «Наш
современник» Станиславом КУНЯЕВЫМ.
- Станислав Юрьевич, сегодня много говорят о брежневском «застое». Было ли то время действительно «застойным»? Не выдумка это противников советского режима?
- В 70-е годы я написал такие строки:
А нынче, как знаменья знаки,
Я обомлел, узрев в хозмаге
Линолеум семи сортов,
Фаянсовые унитазы,
Канистры, мясорубки, вазы,
Обои всяческих цветов.
Россия устремилась в быт,
Спустилась наземь с небосвода.
Что делать, если так велит
Инстинкт великого народа!
Россия устремилась в быт - это был неизбежный исторический процесс. «Застой» был необходим, чтобы люди зажили нормальной жизнью. Но надо было, конечно, регулировать процесс, чтобы люди не впадали в соблазн алчности, которая рано или поздно обязательно разрушит всё. И впала в алчность, в первую очередь, номенклатура. Имевшая большие возможности эту алчность удовлетворять.
Помню, когда я впервые поехал за границу по линии общества «Дружба», нам давали консультации, как себя вести, два довольно крупных чиновника из МИДа. Но о чём говорили? Только о том, что там можно купить то-то и за столько... Они давали инструкции согласно своему пониманию жизни.
- Ведь Горбачёву на чём всех удалось поймать: говорил, что произошло уклонение от настоящего коммунизма, от ленинских заветов. Что нужно вернуться к Ленину...
- Горбачёв человек очень недалёкий. Он вообще не понимал советской эпохи, как выжила страна и благодаря чему. Сванидзе заявляет: что, опять возвращаться, чтобы нас обшивала «Москвашвея»?! Да, нас «Москвашвея» обшивала, мы ходили в неуклюжих костюмах. Но одновременно, ещё раз повторю: 18 человек из моего класса поступили в лучшие вузы страны. Это стоит самых дорогих костюмов.
Сейчас можно купить любые костюмы - да толку в том что? Сегодня 18 человек из класса в провинции уже никогда не поступят в лучшие вузы. И качество преподавания в вузах и школах резко упало. Сколько сейчас куплено фальшивых дипломов - жуть просто! Такое было невозможно представить даже при Хрущёве. Даже при Брежневе вряд ли кто мог купить себе диплом.
Горбачёвскую демагогию о возврате к ленинским нормам очень хорошо высмеял при мне Олег Васильевич Волков, замечательный писатель, он 25 лет провёл в тюрьмах, лагерях, на поселении, брат его тоже сидел... Так вот, когда он вернулся из ссылки (а я с ним познакомился в 80-х, когда и заговорили о возврате к ленинским нормам), и, хорошо помня ленинское время, сказал про Вознесенского, Евтушенко и прочих «либералов»: «Идиоты! Да при Ленине их сразу бы к стенке поставили. При Сталине хоть судили - было судопроизводство. А тогда - просто к стенке. «Путём революционной законности» - и достаточно». Надо лучше изучать историю своей страны.
Демонстрация на Красной площади. 24.09.1990 г. Фото ИТАР-ТАСС.
- Когда Вы поняли, что Горбачёв ведёт страну к пропасти?
- Когда Горбачёв предал несколько политических ситуаций, которые он был обязан как глава государства и партии разрешить. Когда он предал наши войска, которые подавляли не просто какие-то настроения, а настоящие кровавые бунты. В Сумгаите, в Баку, в Вильнюсе... Когда он убрал из состава ЦК всех фронтовиков. Он давал негласные распоряжения послать туда войска, а потом отказывался от этих распоряжений, разводя руками: «Нельзя так действовать, мы нарушаем принципы демократии». Тогда для меня стало ясно, что будет всё хуже и хуже.
В 89-м в газете «Московский литератор» вышла моя статья «Обслуживающий персонал», где я обвинил секретаря ЦК КПСС Яковлева в проведении антирусской политики. Думаю, что почти со всем, что Яковлев говорил один на один Горбачёву, тот всегда соглашался. И когда встал вопрос о моём назначении главным редактором «Нашего современника», Яковлев сильно сопротивлялся. Мне об этом рассказывал Рыжков Николай Иванович. К Горбачёву пришли Бондарев и то ли Белов, то ли Распутин. Стали его уговаривать, чтобы он согласился на моё назначение. Яковлев тормозил это дело, хотя Сергей Викулов (главный редактор «Нашего современника» до Куняева. - Ред.) уже сдавал мне дела. Но тогда Горбачёв сказал Яковлеву: «Саша, я пошёл тебе навстречу, когда ты просил Коротича поставить на «Огонёк», а Бакланова - на «Знамя», давай русским отдадим, бросим эту кость...».
- На рубеже 80-90-х казалось, что идеи журнала «Наш современник» победят...
- Да, была такая иллюзия... Но вся номенклатура, к сожалению, была горбачёвской. Вся исполнительная власть была у них. Поэтому трудно было добиться впечатляющих результатов. Телевидения у государственников-патриотов не было, а силы ТВ тогда перешибить было невозможно. И пусть наш тираж и был велик, но что мы могли сделать против ТВ?!
Помню одно совещание у Горбачёва, пригласили и «правых», и «левых», и «центристов»... Была идейная схватка, Горбачёв как третейский судья внимательно слушал. Я начал выступление с того, что наше время сейчас похоже на начало гражданской войны. И процитировал Есенина, который очень точно чувствовал жизнь и испытания, в которые ввергается Россия, и написал в поэме «Гуляй-поле»:
Ещё закон не отвердел,
Страна шумит, как непогода.
Хлестнула дерзко за предел
Нас отравившая свобода.
В начале 90-х была та же самая ситуация. И всё так же и получилось. Свобода нас отравила.
- Что тогда было недоделано, глядя из сегодня?
Митинг в Вильнюсе против отделения Литвы от СССР. 01.12.1990 г. Фото ИТАР-ТАСС.
- Фронт национального спасения был весьма мощная организация. Но, конечно, нас сокрушило то (недавно об этом хорошо всё разложил по полочкам Проханов в телепередаче), как преступно или неумело всё сделал ГКЧП: получилось, что именно они виноваты в том, что власть перешла от Горбачёва к Ельцину. Это был роковой момент, они надеялись на Горбачёва, что он поддержит их, но тот как всегда ушёл от ответственности и предал своё ближнее окружение, прилетевшее к нему в Форос.
Ведь тогда и законодательные органы многих регионов поддержали ГКЧП, но всё решалось в Москве.
Так же, как в октябре 1917-го, революция свершалась в столице, а потом несколько лет утверждалась по всей России. Но исполнительную власть большевики захватили и сумели устоять в тяжелейших катастрофических условиях.
Ведь был же и мартовский референдум в 91-м! Когда 70% народа проголосовало за сохранение Советского Союза! Но исполнительная власть была уже в руках у преступных национальных элит, и плюнули они на волю народа и её раздавили. Даже ГКЧП не сумело опереться на волю народа. Похожее было и в 17-18-м годах, когда от России отпадали все окраины. Украина, Белоруссия, Финляндия, Польша, Закавказье.
Только к 22-му году Ленин, понимая, что страна разваливается, силой вернул Закавказье, победив мусаватистов, дашнаков, грузинских меньшевиков. Удалось это сделать только потому, что исполнительная власть была у большевиков, они могли послать туда войска и подавить сопротивление окраин. Хотя всё же пришлось пожертвовать Польшей и Финляндией. Пришлось заключить Брестский мир, «похабный», но другого выхода не было. Большевики верили, что вернут многое назад, но не сразу.
И, в конечном счёте, им многое вернуть удалось. Великий князь Михаил Александрович, успевший эмигрировать в Париж, писал с удивлением: «Интернационалист Ленин собирает Империю снова, защищает принципы, на которых стояла Россия» - это когда вернули Украину и Закавказье.
Интернационалист не стал плыть по течению: «раз откалываются - пусть уходят». Нет, он жёстко действовал: будённовские войска пошли возвращать Среднюю Азию и басмаческую элиту, уже праздновавшую победу, раздавили в конце концов. Вот преимущества владения исполнительной властью в столице! А в 1991-м она была полностью у разрушителей СССР, мнения народные невозможно было реализовать без неё. И в 91-м русское национальное движение было во многом согласно на отделение окраин. «Хватит кормить окраины!» И на этом узком русском национальном сознании тоже сыграли расчленители. Им Ельцин сказал: «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить».
Ленин вначале объявил примерно то же, но через 3-4 года почти всё вернул. Он понял, что вначале не удержать, но, выиграв гражданскую войну, можно много вернуть, и вернул.
Сегодня Великую Россию могут вернуть, как это ни парадоксально, только геополитические катастрофы, которые приближаются ко всем маленьким государствам. Ведь они же не осуществились, не состоялись. Иначе бы у нас не было столько киргизской диаспоры, столько узбекской диаспоры, столько таджикской диаспоры. Да ведь и Грузию нельзя назвать состоявшимся государством.
Вот когда в них созреет убеждение окончательно, что они не состоялись, они будут пытаться спасаться в интеграции с нами от мировых геополитических катастроф. Если хватит ума у элит понять, что без России они просто пропадут.
Представьте, если мы сейчас жёстко закроем границы, и безработные вернутся в свои страны, им будет не на что жить.
- Публицистика сегодня стала менее интересной в сравнении с 90-ми, менее зубастой...
- Потому что неясно, что предлагать. Пока что неясно. Если Россия вытянет на сырье какой-то достойный уровень жизни для большинства, наши лучшие умы найдут обязательно для русского народа Великую Идею.
Об уровне жизни для этой разбогатевшей шпаны, пробравшейся из грязи в князи и думать не хочу, они не понимают в куршавелях, что играют с огнём. Это такое паразитическое хамство, демонстративное. Такие очаги паразитизма были всегда, но они были локальные. А сейчас возникло такое количество паразитов, которые ничего не внесли в богатство страны, не обладают талантами, только вот умудрились как-то хапнуть денег, чтобы шикарно жить. Это же настоящее мародёрство.
Для человечества это самоубийственный путь. Куда ни зайди в супермаркет - столько ненужного произведено, такого, что никогда не будет куплено, но производство наращивается, ВВП увеличивается, а земные ресурсы истощаются. Путь в тупик. К Страшному суду, в конечном счёте.
Но - веселятся, пьют шампанское по полторы тыщи евро за бутылку. И думают, что они венцы творенья. Смотреть на них просто страшно. Они не понимают, что они на краю пропасти. Если не они, то их дети точно, которые будут совсем уж развращены. Отцы-то хоть ещё воспитаны в социализме во времена здравого смысла.
Молитвенное стояние в защиту православной веры у Храма Христа Спасителя. 24.04.2012 г. Фото ИТАР-ТАСС.
Но у нашего народа есть ещё шанс на духовное возрождение, про который знают хорошо и наши враги, - это Церковь. Чувствуя, что опасность сейчас идёт не от «армии» Зюганова, а от Православия, они нападают на него аккуратно, осторожно, но целенаправленно, они хотят эту духовную основу вырвать из-под русского народа, чтобы у него уже не осталось никаких шансов для возрождения.
Но, к счастью, этого не получается. Каким-то здравым инстинктом русский народ - хочешь-не хочешь - потихоньку всё больше и больше задумывается о Боге (я в церковь хожу и вижу, кто приходит туда, разговариваю с людьми). И зюгановская «армия» окончательно уже помирилась с Православием, и все догмы антицерковные отбросила.
Потому что коммунизм религией уже не может быть. Коммунистическая идея воевала с христианством, когда сама была сильная как религия. Когда идея мировой революции была схожа с религиозной. Коммунизм сам впитал в себя многое из христианства.
Евгений Родионов.
Героев нашего времени нужно искать там. Хотя бы в Евгении Родионове, который в чеченском плену жизни не пожалел, лишь бы не отказаться от Христа.
Школьные программы, низкий уровень литературы - всё это приходится пока терпеть. Перетерпим это время. Запад пусть сам сходит с ума, они там уже до Брейвика дошли. Это им наказание за бездуховную жизнь потребительскую. Брейвик - это уродливая попытка вернуть Запад к чему-то чрезвычайно важному, ценному, что там было во все века.
У «Нашего современника» тираж 9 тысяч. Много или мало? По сравнению с тем, что у нас было рекордом - 480 тысяч в 90-м - мало. Но тогда было 3 миллиона у «Нового мира». Миллион был у «Знамени». Миллион был у «Дружбы народов». Под 3 миллиона - у «Юности». Мы были где-то на 10-м месте.
Но что сейчас? У «Нового мира» - 4 тысячи. У «Знамени» - 3 тысячи. У «Октября» - 2. В сумме получается наш тираж. Мы - нерыночники! - выиграли у них борьбу за умы и за сердца. Пускай тоненькая плёнка населения читает, но всё равно выиграли.
И все помышления Чубайса, покойного Гайдара или из идеологов - Сванидзе, они прахом просто идут. «Октябрь» пару лет назад выпустил номер, полностью посвящённый творчеству Аксёнова. «Знамя» печатало Ахмадуллину по 500-700 строчек. «Новый мир» опубликовал всего Солженицына. И что? Все эти журналы сейчас в полном провале.
Несмотря на несопоставимые финансовые возможности, мы выигрываем публицистическое первенство у других журналов. Начиная с 96-го года и до сего времени, мы первые по тиражу. Это значит, что те, кто ещё читает серьёзные издания, на референдуме читателей голосуют за «Наш современник».
Обложка журнала «Наш современник».
Если бы исполнительная власть знала такие настроения у читателей! И проводила политику, хоть как-то соответствующую таким настроениям.
- Вообще у российских читателей разные настроения. Ведь немало и таких, кому наплевать, что будет с Россией - лишь бы им было хорошо. Кто-то квартирки покупает в Лондоне и в США. А многие уже и вообще покинули Россию...
- Это результаты того поражения, распада и растления, которое претерпело наше общество. Путин как-то сказал недавно: «Есть же государства, где всё гораздо лучше, может, всему народу туда уезжать?..». Это очень интересная, пусть и с недоумением высказанная мысль. Она совершенно необходима для понимания сегодняшнего времени...
На ваш вопрос я отвечу строками из моего «Дневника третьего тысячелетия», публикацию которого я начал в прошлом году: «Сила и слабость моего понимания нынешней жизни состоят вот в чём. Когда я узнаю, что сестра моего давнего соратника уехала со всей семьёй в Америку, а дочка другого русского патриота в Германию, а дочка ещё одного близкого русского человека вроде бы в Канаду, то я переживаю все эти события как личную драму, как поражение не только всего нашего патриотического дела, но и как своё собственное поражение.
Ну, если мы не сумели своих самых близких и кровных людей вырастить и воспитать для нашей несчастной родины, то чего стоят все наши усилия, все переживания, все надежды?
Когда я узнаю, что дочка моего самого близкого заветного друга молодости Анатолия Передреева вышла замуж за итальянца и уехала в Италию, то чувствую, что это моё личное поражение, и с горечью вспоминаю слова Василия Розанова: «Национальность для каждой нации есть рок её, судьба её, может быть, даже и чёрная».
И ещё: «Счастливую и великую родину любить не великая вещь. Мы её должны любить именно, когда она слаба, мала, унижена, наконец, глупа, наконец, даже порочна. Именно, именно когда наша «мать» пьяна, лжёт и вся запуталась в грехе, - мы и не должны отходить от неё».
