Собеседники:
Аждар Куртов (главный редактор журнала "Проблемы национальной стратегии", Российский институт стратегических исследований, http://riss.ru);
Артём Войтенков (Познавательное ТВ, poznavatelnoe.tv).
Артём Войтенков: Но Китай же сами американцы вывели вперёд. Если бы промышленность американская – а она в большинстве своём переехала в Китай, промышленность европейская тоже переехала в Китай. Если бы американцы этого не сделали, Китай бы так не поднялся.
Аждар Куртов: Ну я бы так однозначно всё-таки не рассуждал. Дело в том, что то, о чём вы говорите, свидетельствует о том, что Китай, его руководство сумело удачно воспользоваться теми конкурентными преимуществами, которые у него были. Какие это конкурентные преимущества? Это, прежде всего, дешевизна рабочей силы. Потому американская промышленность и промышленность европейская переводила свои производства в Китай, что там просто выгоднее производить, ту же самую технику. Плюс к этому, дешевизна не единственное преимущество, это и экологические нормы, к которым китайцы относятся сквозь пальцы, и поэтому по их рекам в сторону России, в сторону Амура плывут очень часто бочки с химикатами и ещё бог знает с чем. Это всё в конечном итоге влияет на цену товара, того товара, который производится. Но Вы правы в том, что, конечно же, тогда, после эпохи Мао Цзедуна, когда пришло новое руководство Китая к власти, американцы приложили, ещё при Никсоне, очень большие усилия, для того, чтобы попытаться переманить Китай на свою сторону.
Но Китай – это отдельная тема, это страна, за которой несколько тысяч лет цивилизации. В нашем мире очень мало государств, которые сохранили стержень цивилизации и в этническом отношении, и в культурно-цивилизационном. Китай как раз к ним относится. Китайцы по-другому мыслят чем американцы и чем мы. Китайцы в своей внешней политике готовы ждать – это очень принципиальный момент. Они, как правило, вот современное по крайней мере руководство, не идут на прямой конфликт, как американцы. Они стараются создать условия, выгодные для Китая. Грубо говоря, они стараются создать такие условия, когда бы плод созрел, и вот этот созревший плод они безболезненно могли бы взять с ветки и спокойно скушать. А американцы пытаются, во что бы то ни стало, демонстративно сорвать этот плод, даже если этот плод растёт на чужом дереве. Поэтому китайская политика – она не такая уж глупая. Другое дело, что Китай – он формально связан с нами некоторыми отношениями, которые у нас почему-то называют союзническими, хотя они таковыми не являются. По крайней мере, у нас нет оборонного союза, нет вот военного союза с Китаем. Но по многим вопросам внешней политики, и, в частности, по Сирийскому вопросу, вопросу того, что происходит в арабском мире – наши позиции совпадают. Почему? Потому что Китай, повторяю, сейчас развивается очень эффективно в экономическом плане. Он очень активен в странах третьего мира, на Ближнем Востоке, в государствах Африки. И то, что там происходит с подачи американцев – это направлено не только против Москвы, это направлено на вот это вот, для того чтобы поставить барьеры для экономической экспансии Китая, чтобы приостановить его экономический рост, а значит – приостановить рост конкурента Соединённым Штатам Америки.
Артём Войтенков: Но как же, они сами вывели предприятия свои туда, а теперь пытаются с этим как-то бороться, неужели они не могли бы… Ну, эта ситуация-то понятная, что если ты выводишь все предприятия туда, то там начинается развитие, соответственно, твои люди безработные.
Аждар Куртов: Это не совсем так. Потому что, всё-таки если мы посмотрим макроэкономические показатели, то Китай, он развивается очень эффективно, но его, скажем, доходы на душу населения – они в десятки раз ниже, чем доходы граждан Соединённых Штатов Америки или граждан благополучных стран Европейского союза. То есть – да, Китай является мировой фабрикой, он производит продукцию, но эту продукцию он отправляет в те же самые Соединённые Штаты Америки. Соединённые Штаты Америки и другие страны являются основными потребителями китайской продукции. Здесь есть взаимосвязь, взаимосвязь интересов. В конце концов прибыль от тех производств, которые размещены в Китае кто получает? Американские и западноевропейские компании – они хозяева этого бизнеса. Они заинтересованы в этой дешёвой рабочей силе. Кстати говоря, эта ситуация долго продолжаться не будет. Уже пару лет, как в Китае происходят разные социальные потрясения. Когда не желают мириться рабочие, которые работает на сборочных цехах иностранных предприятий, вот с тем что им платят по, там, двести долларов в месяц. Происходят забастовки. Просто у нас средства массовой информации обычно это не обсуждают. И китайское руководство, кстати, меняет свою внутреннюю экономическую политику. Если раньше основная цель, цель номер один, была внешняя экспансия экономическая, то есть – всё на экспорт. За счёт дешевизны товаров, эта действительно цель достигалась. Китай уже сейчас первая по объёму внешней торговли страна, по объёму экспорта. Первая, на первом месте в мире находится. То сейчас, в условиях когда кризис в Европе, кризис в странах основных потребителей китайской продукции, они понимают, что им не удаётся сдерживать высокие темпы экономического роста. И поэтому они пытаются создать внутренний спрос на рынке. И чем это кончится – пока что неизвестно.
Потому что хорошо, когда есть диктат коммунистического руководства. Одна компартия – жёсткий всё-таки диктат, это надо понимать. Но когда начинается либерализация экономическая, то неизбежно придётся решать очень острые проблемы. Ну какие, например.
Я, чтобы было понятно телезрителям, перейду в несколько адаптированный, может быть вульгарный, в некотором смысле, язык. Понимаете, есть богатые люди уже в Китае. Их много. И, вот, человек, который заработал уже миллионы и миллиарды долларов, начинает тяготиться коммунистическим руководством. А почему (вот я ставлю себя на место этих миллиардеров), я должен думать – вот я богатый человек, я добился всего своим трудом ( как они считают). Почему я должен всё время дрожать, оттого, что завтра пройдёт пленум коммунистической партии, меня снимут, а ещё хуже того, возьмут и расстреляют. Что в Китае тоже, кстати говоря, практикуется очень и очень широко. Вот этот вот конфликт интересов между частной собственностью и сохраняющейся надстройкой в виде коммунистической идеологии, которая когда-нибудь должна взорвать китайское общество. По крайней мере, я так думаю. Но пока что компартия держит ситуацию в своих руках. Насколько долго это будет продолжаться, тут эксперты во мнениях очень серьёзно расходятся.
Артём Войтенков: Ну, получается, у них примерно, то же самое, что было у нас в СССР. У нас была прослойка, верхушка номенклатуры, которая владела, в общем-то, всем и хотела сохранить это всё. А они не могли передать это по наследству.
Аждар Куртов: Ну, в этом смысле да. Но всё-таки есть разница большая. У нас, если говорить о середине восьмидесятых годов, к власти пришла группировка, которая настроена была на решительное, радикальное проведение либеральных прозападных реформ. В Китае этого нет. Там действуют, повторяю, очень осторожно, осмотрительно, понимая, что если взорвётся эта страна, где 1.3 миллиарда населения, то будет всем плохо. Прежде всего, конечно, будет плохо китайцам.
А у нас при Горбачёве очень решительно пошли на сломку прежних механизмов, вот эти лозунги о гласности, демократизации, все эти эксперименты с избранием президентов, с предоставлением больших полномочий субъектам Федерации, ну и известно, чем это кончилось. То есть очень стремительная ломка устоявшегося привела к очень печальным последствиям. Экономика деградировала. В Китае этого нет. Там не пришли к власти лаборанты, которые воспринимали экономику по западным учебникам. Китайцы любят учиться, и там есть грамотные экономисты. Но они умеют сочетать свой тысячелетний опыт с инновациями, которые дают разные цивилизации других стран. А в России, к сожалению, у нас такого оптимального сочетания не было.
