Собеседники:
Николай Стариков (писатель, nstarikov.ru);
Артём Войтенков (Познавательное ТВ, poznavatelnoe.tv).
Артём Войтенков: Николай Викторович, объясните, пожалуйста, почему США есть дело до Сирии? Для чего и кто вообще начал всю эту сирийскую войну? Это действительно оппозиция взбунтовалась против режима и два года воюют и воюют? Либо это какие-то внешние силы начинали? Если это США, то какое им дело вообще до Сирии, которая находится в другом полушарии?
Николай Стариков: Вопросов много. Давайте попробуем разобраться в этой ситуации. Первое, что мы должны с вами понять, что политика – очень неприглядное дело, поэтому многие действия государств по форматированию геополитической ситуации производится не напрямую, то есть не давлением на того, кого они хотят ослабить, не военным столкновением с тем, кого они хотят ослабить, а непрямыми действиями. Есть даже такая книга «Стратегии непрямых действий» одного из англосаксонских авторов. США и Великобритания сейчас такие непрямые действия и осуществляют, и в этом нет ничего нового.
Давайте вспомним нашу историю. В середине 20-го века они создали Адольфа Гитлера, которые выступил паровым катком, разрушил европейскую экономику, нанёс колоссальный ущерб нашей стране – не только экономический, но и человеческий. В итоге победителем Второй мировой войны во многом оказались США, которые практический в ней не участвовали. Также по итогам Второй мировой войны доллар стал главной резервной валютой.
Вопрос: в чьих интересах воевал Гитлер? В интересах США и Великобритании. Если вы это понимаете, дальше вам будет эти ниточки, которые идут от американских и английских банкиров к Гитлеру, очень легко отследить. Посмотрели – действительно, и финансирование, и они его боялись. Германия полностью разоружённая, а её боятся. Ей разрешают эту армию создать, ввести всеобщую воинскую обязанность, хотя её можно прихлопнуть одной левой – нет армии у Германии. В итоге создают того Гитлера, которого создали и дальше в результате определённых действий он начинает и с ними воевать, потом возвращается под их патронаж и нападает на нас 22-го июня. Сейчас мы это в сторонке оставим. У меня есть книга «Кто заставил Гитлера напасть на Сталина» там подробно всё это разбирается.
Всё это было в середине 20-го века. В новой своей книге «Геополитика: Как это делается», я посмотрел ещё более ранний период истории, и нашей, и немецкой. Создание германской империи во второй половине 19-го века под руководством Бисмарка – для того, кто прочитает мою книгу, я думаю, что вопрос кто привёл Гитлера к власти, уже вопросом не будет. Потому что точно также как создали Третий Рейх, они создали Второй: накачали деньгами, тогдашними технологиями, оказали давление на окружающие государства, чтобы те либо поддались, либо проиграли. В общем, сложный процесс моделирования и создания немецкого государства.
В итоге, несмотря на то, что Бисмарк очень не хотел воевать с Россией, его убрали в отставку, и случилась Первая мировая война, где и российская и немецкая государственности были разрушены в результате военного конфликта. Вот эта стратегия непрямых действий – не сам воюешь, а создаёшь какую-то силу, которая это делает.
Сегодня они то же самое делают на Ближнем Востоке – они создают нового коллективного Гитлера, коллективного Бисмарка, как хотите, в виде исламского фундаментализма. Для этого нужно зачистить поляну, разрушить ту государственность, которая есть, потому что все государства на Ближнем Востоке созданы искусственно. Когда-то это была одна большая Османская империя. До этого был арабский халифат. В общем, исторические корни есть. Просто нарезали много-много государств, но, по сути, этническая разница между жителями разных государств на Ближнем Востоке очень минимальна. Это один арабский народ по большому счёту. Нужно демонтировать все государственные границы. Привести к власти радикалов, которые готовы будут воевать, и потом эту новую агрессию направить на своих противников, то есть на Россию и на Китай. Вот, что они делают.
В этом смысле Сирия для них была ещё одной страной, которую нужно уничтожить, как Ливия, как Йемен и так далее. Начали уничтожать. Россия, в которой поменялся президент, начала оказывать гораздо большее сопротивление, чем она оказывала в ливийском вопросе, когда Медведев сдал Ливию Западу. Причём сдал за просто так – за красивые слова, за похлопывание по плечу, за большой гамбургер, которым его угостили в США, за визит Шварценеггера. Не знаю, за что.
Путин, естественно, этого не делает. Путин не даёт им разрушать Сирию, и они просто в Сирии увязли. Привезли туда, как сказали бы раньше борцов за свободу, а сейчас уже говорят прямо – террористов. Этих террористов там истребляют. Армия держится, народ держится.
Нет такого народа, который бы очень любил свою власть. В истории не бывает такого. Я уверяю вас, что когда Иосиф Виссарионович Сталин возглавлял Советский Союз, очень многие его очень сильно не любили. Когда Леонид Ильич Брежнев возглавлял Советский Союз, его тоже не любили. А сейчас те же самые люди, повзрослев, и их потомки, вспоминают государственных деятелей прошлого с огромным уважением. Такова человеческая природа. Мы всегда считаем, что мы недооценены, а власть что-то там не доделала. И, наверное, имеет основание для таких оценок.
Поэтому на реально существующих проблемах Сирии они начали играть, но сирийский народ понял к чему дело идёт – к истреблению, к войне. Ужас, что творится. Поэтому сирийцы больше переходят на сторону Башара Асада. Сирийская армия осталась верна, купить её не удалось. Победить в этом столкновении у террористов не получается. Об этом, кстати, хорошо сказал российский президент. У сирийской армии есть тяжёлое вооружение и самолёты. Она побеждает террористов. Значит, нужно как-то эти самолёты и тяжёлое вооружение нейтрализовать.
Передать этим террористам самолёты, ракеты и танки – невозможно по многим причинам. Во-первых, они не умеют ими пользоваться, во-вторых, страшно. Поэтому придётся самим как-то вписаться, чтобы эту разницу военных потенциалов нивелировать. Для этого нужен повод. Не может же США открыто сказать: вы знаете, мы решили на стороне «Аль-Каиды» повоевать против Башара Асада. Нет. Значит нужно создать повод. Повод сами создают: якобы Башар Асад применил химическое оружие. И тогда: мы, американцы, конечно, не хотели, но мы вынуждены вмешаться, чтобы защитить мирное сирийское население.
Главная их задача – обрушить военный потенциал сирийской армии, чтобы дать возможность террористам победить. Вот та цель, которую они преследуют во время этого вмешательства. Россия, путём красивых дипломатических шагов не даёт им это сделать. Опять не дала. Последняя инициатива – это передача химического оружия Сирии под международный контроль. Вообще выбивает всю почву из-под попыток нанести удар по Сирии. Оружия нет, его вывозят, повода для вторжения нет. Но давайте не будет думать, что Сирия и российская дипломатия победили. Сейчас они ещё чего-нибудь будут выдумывать.
Их цель – полное разрушение ближневосточного региона. Оставить Сирию так, как есть: 1) это нарушение планов; 2) самое главное – это репутационные потери. Представляете, здоровенный чемпион мира по какому-нибудь единоборству гонял-гонял по рингу какого-нибудь пацана из зала, гонял-гонял, гонял-гонял, а потом время закончилось. Авторитет пацана вырос неимоверно. Никто от него не требовал, чтобы он положил в нокаут Он бегал, бегал и сумел сам не лечь в нокаут – молодец. Но к чемпиону вопрос: ты что квалификацию теряешь? Какой ты чемпион, если ты мальчишку не можешь положить? Поэтому для них вопрос Сирии становится вопросом престижа.
Даже уже на второй план отходит желание кого-то привести к власти. Просто нужно сделать то, что мы собирались сделать в Сирии. Мы хотели разрушить государство – мы должны это сделать, иначе кто нас будет после этого бояться? Поэтому Сирия становится неким принципиальным пунктом и они лезут, лезут, лезут туда. Давайте честно скажем. Позиция России, военные поставки, дипломатическая поддержка, выступление нашего президента, который прямым текстом говорит, что это боевики устроили провокации. Он не может американцам это объяснить, но тот, кто понимает политику, может понять, что эти боевики не в состоянии организовать такую провокацию.
Поэтому давайте пожелаем российской дипломатии твёрдости в отстаивании наших собственных интересов. Это давайте поймём. Мы не за сирийские интересы там воюем (воюем – фигурально выражаясь), мы воюем за свои интересы. Потому что, разрушив Сирию, дальше будет Иран, потом это всё придёт к нам. Не надо думать. Что это где-то далеко происходит. Всё это через 10-15 лет, может быть раньше, я не знаю какие у них планы с точностью до минуты, должно быть подведено к нашим границам и втиснуто внутрь.
Всё это должно было у нас происходить. Давайте вспомним начало 2000-х годов. Конфликт на Кавказе, Чечня полыхает. Это должно было стать плацдармом для хаоса внутри России. Российскому руководству удалось вытолкнуть этот хаос за пределы страны. Поэтому они начали, что называется, план Б – на Ближнем Востоке готовить такой же плацдарм хаоса. Но они его опять будут подводить к нам, потому что главной их целью является развязывание крупного военного конфликта. Давайте назовём его мировой войной.
Им нужно пустить кровь. Чем больше, тем лучше. Где? Всё равно. Кровь им нужна, а поскольку мы сильные, мы здоровые, мы большие, то без нас ни одной мировой войны не обходилось по простой причине, что нельзя где-нибудь пролить много крови так, чтобы затронуть нашу страну. Поэтому это угроза нам прямая и мы должны интересы России в Сирии, которые полностью совпадают с интересами сирийского народа отстаивать всеми доступными средствами. Кроме одного – кроме военных методов. Участвовать в войне напрямую мы ни в коем случае не должны.
Артём Войтенков: Получается, что маленькое государство где-то на Ближнем Востоке, Россия в одном полушарии, США в другом, и воюют в этом маленьком государстве – уже глобальная война.
Николай Стариков: Отстранённый пример поможет понять нам. Представьте себе, Великая отечественная война, огромный фронт действий и есть какая-то высота, которая имеет минимально принципиальное значение, на локальном участке фронта. Начинаются атаки одной страны на другую. Она старается захватить эту высоту, атаки отбиваются. Она подтягивает ещё больше сил, опять атаки отбиты. Она вызывает авиацию, артиллерию, выбивает оттуда своего противника. Тогда уже противник понимает, что сейчас они на эту высоту выйдут и начнутся проблемы. Какие-то новые ресурсы.
Начинаются локальные столкновения на какой-то ещё вчера никому ненужной территории. И они в определённые момент становятся принципиальными, потому что там идёт какая-нибудь только одна железная дорога, только по которой можно подвозить боеприпасы и какие-то ещё подкрепления в район громадной операции, которая там планируется. Начинаются бои там, где их ещё вчера не было, и особо сильно никто не планировал.
Примерно то же самое происходит сейчас в Сирии. Ещё десять лет назад Сирия была одной из стран, уважаемой, большой, относительно сильной в этом регионе, но она не имела принципиального значения. А сейчас она стала принципиально нужна в качестве разрушенного государства Соединённым Штатам Америки и принципиально нужна в качестве сильной, сохранившейся страны для России и для Китая тоже. В этом смысле сейчас и идёт дипломатическая баталия – мы боремся за мир в этом регионе, а американцы борются за войну в этом регионе.
Артём Войтенков: Получается, и во всём мире.
Николай Стариков: Да.
Стенограмма видеозаписи подготовлена компанией «Орфографика» (http://услуги.орфографика.рф).
Источник
