Широки натуры русские,
Нашей правды идеал
Не влезает в формы узкие
Юридических начал.
Эти строки, приписанные в своё время Константину Аксакову, вспомнились мне при просмотре недавней (14.11.2025) передачи телеканала НТВ под названием «Место встречи». Тема спора была обозначена как «Герои нашего времени», и речь там шла «о фриках и чудаках».
В самом деле, каких только не бывает чудаков и городских сумасшедших, Шукшин называл их «чудиками». Однако НТВ для начала показало видеоролики не просто о слегка «сдвинутых» персонажах, а о блогерах-миллионщиках (по миллиону и больше подписчиков), блестяще использующих в финансово-рекламных целях свои «особые» качества – например, мужчины, переделанные в женщин (и наоборот), семейные драки на публику, телесные уродства в прямом смысле слова и т.п.
Впрочем, после известной «голой вечеринки» об этом даже странно говорить – это является нормой для определенных слоёв финансовой, артистической и прочей богемы. Разумеется, не только нашей: вспомни популярное фото Президента США Билла Клинтона в женском платье и на высоких каблуках (я уж не говорю о деле Эпштейна, в котором замазана половина властвующей верхушки этой высоконравственной страны).
Всё вышеописанное русским национальным сознанием отвергается. Одновременно наше сознание не терпит и формализованных, «слишком нормальных» правил. Не любим мы «человеческого, слишком человеческого». Ницше многое взял у России. У Льва Толстого в «Войне и мире» есть размышления Пьера о том, что если и стоит чего-либо всё человеческое, так это только той радости, с которой всё это можно бросить.
У Достоевского социальная и психологическая нормальность вообще равносильна пороку – вспомни Ракитина или Лужина. У Чехова в «Дяде Ване» буквально все (и даже собственная жена) не любят профессора Серебрякова, хотя он совершенно прав, когда говорит, что дело надо делать, и что вместо старого родового имения можно купить дачу в Финляндии.
Классический герой русской литературы Обломов – лентяй и лежебока, но именно его, а не правильного немца любит Ольга (русская душа).
Вот здесь и проявляется различие – более того, противоположность – между западным по происхождению атеистическим (а, по существу, бесовским) «сверхчеловечеством» и загадочной русской душой. Не сверхчеловек и не только человек – вот формула русской души. Только человек – лицо «по своим надобностям», будь он даже профессор — для русской традиции мал и скучен, он вызывает недоверие и отвержение окружающих, часто без ясного осознания, почему это происходит. Не любят таких, и всё. У настоящего человека должна быть превышающая его смертную природу трансцендентная задача – как у России в целом. С другой стороны, человеко-бес на Руси, издевающийся над замыслом Творца о себе, возможен пока именно как анти-норма, пригодная для сравнительно узких по объёму сатанинских кружков общества. К сожалению, сеть делает их чудовищные практики предметом интереса части молодёжи. Да, есть герои нашего времени, борющиеся за Святую Русь, и есть демонопоклонники, копошащиеся в тёмных экзистенциальных подвалах обратной стороны луны. Jedem das seine.
Александр Леонидович Казин, доктор философских наук, профессор, научный руководитель Российского института истории искусств
.jpeg)
