18 сентября (5 сентября по старому стилю) исполняется 278 лет со дня рождения великого русского полководца Михаила Илларионовича Кутузова. Долгое время считалось, что он родился в 1745 году. Однако сотрудники Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи – партнёра Президентской библиотеки, провели исследования, основанные на архивных документах, и доказали, что будущий военачальник родился не в 1745-м году, а в 1747-м, говорится в материале Президентской библиотеки, поступившем в редакцию Русской народной линии.
На портале Президентской библиотеки в коллекциях «Отечественная война 1812 года» и «Россия в лицах» представлено множество материалов, касающихся истории жизни и ратных побед Кутузова. Среди них – книга Григория Георгиевского «Кутузов в переписке с родными» (1912), в которой приводятся письма полководца жене и дочерям, родным и близким. С некоторыми адресованными семье Кутузова посланиями можно ознакомиться также в книге Ивана Бутовского «Фельдмаршал князь Кутузов при конце и начале своего боевого поприща» (1858). Эти письма показывают в частности и то, что план победы над французами был разработан Кутузовым заранее.
Одно из первых его писем времён Отечественной войны 1812 года было написано 19 августа и адресовано дочери, Анне Хитрово. Кутузов только что принял армию от Барклая-де-Толли и ехал по направлению к Москве. Каков именно был план, созревший в голове у полководца, он не писал ни жене, ни детям. Однако зная, что дочь с маленькими детьми проживает в своём имении на Калужской дороге, под Тарусой, Кутузов под строжайшим секретом предупреждает её об опасности и настоятельно советует уехать «подальше от театра войны»: «Уезжайте же, мой друг, но я требую, чтобы сказанное мною было хранимо вами в глубочайшей тайне. Потому что, если оно получит огласку, мне это сильно повредит».
Если сопоставить это предупреждение и фразы Кутузова в письме к зятю, Матвею Фёдоровичу Толстому, о том, что, оставаясь в Рязани, можно быть спокойным, «никакой француз не зайдёт» и «Нижнему Новгороду не грозит опасность», то становится очевидным, что уже при вступлении в командование русскими войсками Кутузов имел определённый план войны с Наполеоном. При этом, как пишет Григорий Георгиевский, «не Москву считал он главным театром войны. По-видимому, судьба Москвы была уже решена в его голове, умудрённой громадными знаниями и многолетним боевым опытом… Калужская дорога – вот „театр войны“, который наметил Кутузов ещё не только до Москвы, но даже и до Бородина».
Кутузов был уверен в победе над неприятелем. 15 сентября он писал дочери Прасковье: «Я баталию выиграл прежде Москвы, но надобно сберегать армию и она целёхонька, а скоро все наши армии… станут действовать к одной цели и Наполеон долго в Москве не пробудет». 1 октября полководец сообщал родным: «Стоим уже более недели на одном месте и с Наполеоном смотрим друг на друга, наступать выжидаем время, между тем маленькими частями дерёмся всякой день и поныне всегда удачно, всякой день берём в полон человек по триста и теряем тако мало, что почти ничего».
Кутузов присматривался, выжидал подходящий момент. Наконец, 6 октября он дал сражение корпусу маршала Мюрата при речке Чернишне. На другой же день он писал жене: «Бог мне даровал победу вчерась при Чернишне. Командовал король Неаполитанский. Были оне от 45 до пятидесяти тысяч. Не мудрено было их разбить, но надобно было разбить дёшево для нас, и мы потеряли всего с ранеными только до трёх сот человек. Недостало ещё немножко счастия, и было бы совсем батальце прелестное. Первый раз французы потеряли столько пушек и первый раз бежали как зайцы».
Последовавшие события быстро привели к развязке, которую готовил Кутузов, – началось отступление Наполеона из Москвы. 17 октября фельдмаршал писал дочери Прасковье: «Покоя нет, неприятель бежит из Москвы и мечется во все стороны, и везде надобно поспевать. Хотя ему и очень тяжело, но и нам за ним бегать скучно. Теперь он уже ударился на Смоленскую дорогу». В тот же день он писал жене: «Я, слава Богу, здоров, мой друг, хотя и очень трудно. Должно меня утешать то, что я первый генерал, перед которым Бонапарте так бежит».
Сражением, которое нанесло тяжёлый удар по отступающим французским войскам, стала четырёхдневная – с 3 по 6 ноября 1812 года – битва у городка Красный, в полусотне вёрст от Смоленска.
Сам Кутузов, как указывают некоторые историки, стал видеть нечто символическое в датах, на которые приходились битвы: «Здесь в армии много верят приметам; шестому числу, в которое много славных происшествий было. Бородино 26-го; разбит Неаполитанский король 6-го, разбит Бонапарте и корпус Нееве истреблён 6-го, при Красном», – писал он жене. 15 декабря в письме Кутузова вновь возникает число 6. «22 августа застал я армию, скрывающуюся от неприятеля, а 6-го декабря неприятель с бедными остатками бежит за границу нашу. Разумейте языци, и покаряйтесь яко с нами Бог. Боже вас всех благослови. Верный друг Михайла Г. Ку.».
«В ходе войны смысл действий Кутузова оставался неясным для победителя Европы; даже русские генералы не понимали этого простого и гениального плана, в котором отступление было началом пути к победе… – отмечается в издании «Кутузов в 1812 году» (1942). – Насколько верны были расчёты Кутузова, показывают цифры: вышедшая из Москвы 100-тысячная армия Наполеона после Дорогобужа насчитывала только 50 тысяч человек, а после Смоленска – едва 36 тысяч. Тянувшиеся позади дезорганизованные части армии оставались жертвой партизан. Когда начались морозы, – последний из учтённых Кутузовым факторов – от "великой армии" уцелела только небольшая часть. Ей было суждено перенести и последние ужасы этого отступления». Главным для Кутузова было не допустить напрасной гибели людей и достичь победы не битвами до последней капли крови, а обращением против врага самих условий войны.
