В недавно вышедшей отдельной книгой моей повести «Возвращение Непряхова» один из героев, бывший офицер ГРУ Долгачев в разговоре с главным героем командиром автотранспортного взвода Непряховым рассуждает:
- Не надо оправданий! Не надо! Даже если речь о Путине, которого я уважаю за его решение начать спецоперацию. Мои погибшие ребята, – Долгачев обратил взор на фотографии под иконкой, – этих оправданий на том свете не примут. Никаких «актов доброй воли»! И я, пока еще на этом свете, не принимаю оправданий! Когда ты каждый день смотришь смерти в лицо, у тебя складываются иные мерки жизни. Без ненависти, но и без полутонов, без вашим и нашим. Тут свой или чужой. Друг или враг! Знаете, чего я боюсь? Подвоха, предательства. Того, что мы здесь можем оказаться игрушками чужой силы...
- Скажите откровенно, вы до конца верите Путину? – спросил Непряхов, когда они вновь остались одни.
Долгачев, после некоторого раздумья, ответил: «Порой он напоминает мне альпиниста, который из темного ущелья поднимается к высокому перевалу. Поднимается тяжело, медленно, устало, с гирями прошлого на ногах, которые невозможно отрезать и скинуть.. Но ведь, признаемся, и у каждого из нас есть свои гири… Он поставил на кон свою жизнь... Неосторожное движение, и можно сорваться в пропасть. Мы должны беречь его, при всем недовольстве какими-то его промахами. И нам, чего бы это ни стоило, надо идти до конца. Иного не дано…».
Писать о сегодняшней войне с Западом, не проводя параллелей с войной минувшей, Великой Отечественной, невозможно. Впрочем, столь же невозможно оценить эту войну в отрыве от пути, который прошла Россия вместе с Путиным.
Начну с давнего. В составе группы редакторов региональных газет в конце февраля 2000 года мне довелось встретиться в Кремле с премьером и кандидатом в президенты Путиным. Прежде я мало знал об этом человеке, но были известны его слова, произнесенные в беседе с журналистами 8 сентября 1999 года: «Россия защищается: на нас напали. И поэтому мы должны отбросить все синдромы, в том числе и синдром вины».
В назначенное время Путин, сопровождаемый помощником Алексеем Громовым, появился в Екатерининском зале Кремля, знакомом мне со времени депутатства в российском парламенте. Обойдя быстрой походкой заседательский стол, поздоровался за руку с каждым из редакторов и спросил: «С чего начнём?».
Не дожидаясь ответа, стал говорить и уже в самом начале произнес неожиданное (записывать было не рекомендовано, но я записал «на коленке»): «Когда меня назначили премьером России, я не знал, сколько времени мне дадут поработать... Потому решил для себя: сколько бы ни дали, надо срочно переломить ситуацию в Чеченской республике, сделать так, чтобы ее улучшение стало необратимым…».
Реакцией была настороженная тишина. Между тем Путин продолжил выступление. Откровенно говорил не только о внутренних, но и о внешних угрозах для России. О произволе власти на местах, развале экономики…
Мой друг, редактор областной газеты из Иркутска Геннадий Бутаков, шепнувший мне в ухо: «Смелый мужик. Трудно ему будет…».
Надо признаться, хорошенько поразмыслив, я все-таки не строил иллюзий. «Тверская жизнь» продолжала оставаться в остром противоречии с заполонившими кабинеты областной власти московскими «варягами», желающими поживиться за счет местных ресурсов. К той поре относятся написанные мною и «гулявшие» в народе «частушки» со словами:
Делят водку, заводы и лес,
Оттопырив большие карманы.
Всех попутал «зелененький бес»
Под управою алчного клана...
Особую ярость у воровской тверской «новой элиты» вызвала публикация моей пьесы-фарса «Затмение», в героях которой некоторые тверские чиновники узнали себя. Началась травля в свободной от совести либеральной прессе (одна из тверских газеток пером человека, которого я когда-то принимал на работу в областную «молодежку», назвала меня «старым псом, которого пора поставить на привязь»). Позже узнал: ситуация усугубилась тем, что, по указанию высокой чиновницы, были сделаны и направлены в администрацию президента извлечения из моих статей, где содержалась критика русофобии и членов «семьи» Березовского, Чубайса, Зурабова и др. Не прошло и года после памятной встречи в Кремле, как я был изгнан из газеты, «Тверская жизнь», оказавшись на шесть лет, до выхода на мизерную пенсию, безработным…
«А ведь «волчий паспорт» тебе был выписан при президенте Путине», – как-то язвительно напомнил мне один из тверских политиков. Я объяснил ему, что моя личная история не играет никакой роли по сравнению с тем положением, в котором пребывала доставшаяся Путину страна. «Две стаи стервятников, своих и чужих, закружили над ослабевшим телом Отчизны. Эти стаи летают не раздельно, а сливаются в одну», – так характеризовал ситуацию бывший начальник аналитического управления генерал-лейтенант КГБ СССР, доктор исторических наук Н.С. Леонов.
А Марина Юденич (автор романа «Нефть») в своем интервью «Пять вопросов о Путине» редактору газеты «Журналистская правда» В. Шурыгину (05.09. 2013 г.) отмечала: «…надо, наверное, напомнить, в каком состоянии находилась тогда страна. Говоря образно, она стояла на краю пропасти, в которую медленно, но неуклонно сползала. Касалось это всего, и, прежде всего внутренней политики и экономики – здесь безраздельно властвовала чиновничья и олигархическая вольница, делившая национальное достояние, как свадебный пирог. Вот только круг приглашённых на эту свадьбу был слишком узок. Это касалось также обороны и безопасности – когда крупнейшие производства ВПК вынуждены были ваять скороварки, а силовики с уникальным опытом работы в лучшем случае уходили в ВОХРы и ЧОПы, а в худшем – в бандиты, потому что кормить семьи было нечем. Касалось это и внешней политики – когда Россия практически утратила государственный суверенитет...
В это трудно поверить, но создание важнейших законодательных актов России, принятых в 90-е годы (в том числе, основ налогового законодательства), финансировалось из-за рубежа. Проще говоря, люди, писавшие законы, получали за это западные гранты. В центральном аппарате российских министерств и ведомств (в первую очередь, экономического профиля) тогда работало несколько тысяч иностранных советников, которые фактически управляли экономикой страны. Сорос профинансировал написание школьных учебников, которые были рекомендованы всем российским школам... Но главное, продолжала ухудшаться жизнь людей: средняя зарплата в стране не превышала ста долларов, средняя пенсия – двадцати долларов. Специалисты высшей категории: ученые, инженеры, преподаватели – бросали профессии, шли в «челноки» и торговали у метро турецким барахлом. Старики голодали. Такой была страна 31 декабря 1999 года, когда в Кремль пришел Путин…».
Судьба государственного руководителя, как и жизнь профессионального разведчика (Путин совмещает в одном лице то и другое), полна невидимых рядовому человеку опасностей, непредвиденных препятствий, вынужденных обстоятельств. Чтобы защитить интересы страны, принести ей пользу, он так же, как и разведчик, должен обладать тонкой интуицией, уметь вовремя предугадывать, просчитать события, а в практике общения нередко использовать известное правило: «Язык дается человеку для того, чтобы скрывать свои намерения». Примеров того, как действовал в непростых ситуациях Путин, предостаточно.
Наталья Гриб в своей книге «Газовый император», скрупулезно анализируя деятельность Владимира Владимировича в одной лишь сфере, нефтегазовой, характеризует его как хитрого политика, умного экономиста, проделавшего большую работу по укреплению государственности России за счет энергоресурсов. Сделать это было непросто. После развала Советского Союза транзитные трубопроводы из России в Европу оказались под контролем республик СНГ и Балтии. Это не только влияло на энергобезопасность России, но и создавало серьезные проблемы с бюджетом («Газпром» даёт свыше 20 процентов поступлений в бюджет России). Начало установлению контроля было положено в конце 90-х годов, когда «Газпром» вошёл в число акционеров газотранспортных компаний Литвы, Латвии и Армении. Затем была предпринята газовая атака против Молдавии, приведшая к тому, что в 2006 году российская монополия взяла под контроль «Молдовгаз». Дальше дело обстояло сложнее, однако в переговорах и с Беларусью, и Украиной удалось добиться результата, опять же усиливающего влияние России на энерготранспортную систему Европы, хотя сами методы, как мне представляется, были не всегда приемлемыми, особенно в отношении Беларуси. Еще труднее оказалось вести разговор с республиками Средней Азии, но и на этом направлении достигнут впечатляющий прогресс. Следом были взяты голландские, немецкие, итальянские энергетические «высоты».
Здесь не обойти стороной тему «Юкоса» и осужденного за совершенные преступления руководителя этой кампании Михаила Ходорковского. Почему на Западе поднялся такой гвалт по этому поводу, дружно поддержанный российскими либералами? И почему столь твердым оказался в своем отношении к «Юкосу» и Ходорковскому Путин? Вот такой ответ дает «Русский вестник» (№3, 2011 г.): «Если кто забыл, то на ЮКОС, по мнению экспертов, получено лицензий на 70% запасов нефти РФ, а старший Буш тогда же приезжал в Россию и сообщил, что эту «самую прозрачную в России компанию» решила купить американская Exxon». 15 % контролируемых «ТНК-ВР» («Бритиш Петролеум»), плюс 70% «Exxon» – всего 85%. Такая загогулина получается. Так что, есть, за что Соединенным Штатам Америки не любить Путина».
Сведущие люди говорили мне, что, узнав о готовящейся сделке, Путин успел пресечь ее самым жёстким образом за две недели до того, как она могла свершиться. После этого рассматривавший Россию как «территорию охоты» олигарх Ходорковский в местах заключения долго совершенствовал свое мастерство в пошиве рукавиц.
Когда в Москве и других российских городах взрывались жилые дома, захватывались заложники в «Норд-Осте», Беслане, всматриваясь в напряженное, с пульсирующими жилками под глазами лицо Владимира Путина на телеэкране, я ловил себя на мысли: президента, а заодно и всех нас, загоняли в заранее расставленные коварные «сети».
Ему и России пытались не оставить никакого иного выхода кроме как принимать нужные нашим врагам решения. Какой ценой Путину, осознававшему трагизм положения, удавалось хранить самообладание, знают лишь он сам и немногие близкие к нему люди. Но после Беслана, он «взорвался», послал обществу чёткий мобилизующий сигнал: «Нам объявлена война», и общество оценило эту внезапную и смелую открытость президента. Затем он «взорвался» в Мюнхене, резко бросив в глаза западным лидерам, которые в наше время не более чем марионетки мирового финансового капитала, дерзкую, с их точки зрения, фразу про «товарища-волка».
Не забылось, как после этих слов Путина изумленно переглядывались премьер Франции Мишель Саркози и канцлер Германии, бывшая гэдээровская пионерка Ангела Меркель Они уж точно сообразили, кого имел в виду под «товарищем-волком» российский президент. И российская общественность тоже это поняла. «Взрывался» Путин и в меньшем масштабе – местного, так сказать, порядка. Вспомним хотя бы его высказывания относительно «тех, которые, шакалят у западных посольств».
Или вот другой пример открытости Путина. Мне рассказывали, как известный патриотический политик, стал высказывать ему, когда он только начинал первый президентский срок, претензию в том, что государство не уделяет должного внимания решению государственных вопросов. Путин внимательно выслушал его и ответил: «А где вы видели государство? Государства у нас нет». Это было правдой. Нелицеприятной, горькой, но правдой, которую, применительно к тому времени, когда происходил этот разговор, да и сегодня, к сожалению, понимают далеко не все.
Прежде всего, было покончено с войной в Чечне. Что бы ни говорили скептики об «излишнем суверенитете» этой республики, войны там нет, а те эпизоды, которые спорадически вспыхивали, разрешались в основном силами самих чеченцев. Подспудно, конечно, существует тревога, что внешний враг может обострить ситуацию, но, думается, жизнь в этом регионе давно приняла ту самую необратимость, о которой говорил Путин на встрече с редакторами региональных газет в 2000-м году.
Вслед за Чечней Путин прекратил начавшийся при Ельцине «парад суверенитетов» в других регионах страны. Ведь дело дошло до того, что отдельные из них напринимали таких конституций и других правовых актов, что могли иметь собственные армии, самостоятельно строить международную политику, сами определять параметры отчислений в федеральный бюджет. «Десуверинизация» регионов подкрепилась созданием федеральных округов.
Одновременно, без излишнего шума, было покончено с «семибанкирщиной». Сколько наглости, цинизма было у «этих ребят». Один из олигархов во всеуслышание заявлял: «Мы вас нанимаем, а вы нам служите!». Довольно скоро эйфория у них развеялась. Одни вынуждены были худо-бедно подчиняться закону, другие ушли в тень, третьи находятся в местах заключения, четвертые – в Тель-Авиве, Лондоне.
Соглашусь с мнением уважаемого историка Олега Платонова, высказанным в газете «Завтра» (№ 6, 2014 г.): «Путину – так же, как в свое время Сталину, – удалось переиграть связанную с мировой закулисой «пятую колонну» внутри страны. Крушение ключевых еврейских олигархов Гусинского, Березовского, Ходорковского сильно ослабило экономическое положение «пятой колонны».
Тяжелым испытанием для России и «моментом истины» для Владимира Путина явилась поддерживаемая Америкой, Израилем и рядом других государств война, которую Грузия развязала против Южной Осетии, Нас испытывали на прочность, как, например, испытывали предвоенный СССР японцы под Халхин-Голом. Дрогнет ли Россия? Не дрогнула. Владислав Швед в статье «Так кто же после этого «империя зла»? («Наш современник», № 9. 2012 год) отмечал: «…в августе 2008 г. США были на пороге войны с Россией. Об этом поведал Рональд Асмус, бывший помощник госсекретаря Мадлен Олбрайт в администрации президента Клинтона. В его книге «Молниеносная война, которая потрясла мир: Грузия, Россия и будущее Запада», изданной в 2010 г., рассказывается о конфликте Грузии и России. Симпатии Асмуса целиком на стороне Грузии, а Москва представлена в книге «жестоким агрессором». Но дело не в этом. В книге Асмус приводит сенсационное свидетельство. Оказывается, после начала Россией операции по принуждению к миру Грузии в Вашингтоне всерьез обсуждали возможность вооруженного вмешательства США в конфликт на стороне Грузии. В частности, некоторые высокопоставленные сотрудники Белого дома предлагали бомбовыми авиаударами разрушить Рокский тоннель, чтобы отсечь российские силы от Южной Осетии».
Да, это была война Запада против России, против ее интересов на Кавказе. Но сколько можно отступать, оправдываться?! Не пора ли показать «товарищу волку» зубы! И они были, наконец-то, показаны. Было принято, на мой взгляд, единственно верное решение укротить агрессора военным путем, чего от нас западные лидеры вряд ли ожидали.
Наши танки тогда не дошли до Тбилиси, хотя и могли это сделать, однако агрессору был преподан серьезный урок. Со временем открылись новые факты, свидетельствующие о том, как повел себя Путин в тот сложный для России период. Находясь в Пекине на олимпиаде, он, узнав о грузинской агрессии, сразу же призвал «друга Буша» дать указание Саакашвили, чтобы тот прекратил боевые действия. Ответ Буша был уклончив: «Мир лучше войны…».
Путин вылетел на Кавказ и одобрил действия Вооруженных сил, препятствующие иностранной интервенции. Морское побережье было блокировано Черноморским флотом, а взлетно-посадочные полосы грузинских аэродромов, где могли бы приземлиться для защиты «демократии» американские вояки, уничтожены с воздуха.
Представляет интерес мнение известного общественного деятеля, публициста Джульето Кьеза, он много лет наблюдал за российской внешней политикой (ZERO. О том, как Марс победил Венеру 11 сентября Сборник. 2008. Издательский дом «Трибуна»): «…в 2007 году американские иллюзии дали первые трещины. Запад был вынужден констатировать: Россия совершила крутой вираж... Выступая в Мюнхене, а также в своем президентском послании, обнародованном в апреле 2007 года, Владимир Путин провёл тот рубеж, за который Россия не намерена отступать. Владимир Путин подчеркнул без обиняков, что новые цветные революции впредь недопустимы ни на постсоветском пространстве, ни тем более в самой России. С целью придать большую весомость своим предостережениям российский президент предложил Думе принять закон о неправительственных организациях. Впредь они обязаны декларировать источники финансирования. В то же время закон запрещает финансирование из-за рубежа. Тем самым, повторение экспорта американской демократии в российский дом стало невозможным».
Ненавязчиво, поэтапно Владимир Путин «реабилитировал» и возвратил в обиход такие понятия как «русский консерватизм», «патриотизм», «духовность», «традиционные ценности», «национальные интересы»... Так, маневрируя на внешнем фронте, проявляя твердость или мягкую последовательность, и, одновременно, не переставая решать внутренние проблемы, Путину удалось предотвратить распад государства и начать постепенное наращивание его мощи.
У России еще нет ясно выраженной государственной идеологии. Страна сильно криминализована. Остры демографическая, социальная, кадровая проблемы. Надо понимать, что у Владимира Путина не было другой «элиты», кроме той, вороватой, циничной, что досталась ему от Ельцина, а ее, в свою очередь, породило само время. Одна приватизация важнейших производств, по ценам в десятки раз ниже реальной стоимости для избранных персон, чего стоит! Это был, вне сомнения, коррупционный процесс, но он был защищен законом.
Для обуздания коррупции и создания национально ориентированной элиты, нужно изменить сам механизм российской «рыночной экономики», поставив во главу угла интересы не финансово-паразитического, а производительного капитала. Но этого мало. Общество должно быть готово к переменам духовно. Без этой готовности поступать по принципу «одним махом всех побивахом» опасно для стабильности государства. И все же процесс не стоит на месте, административный статус тех, кто подпадает под уголовное преследование, повышается. Начали сажать губернаторов и их заместителей, мэров городов, армейских и милицейских генералов. Даст Бог, дойдет очищение и русской провинции, где невежество чиновников порою зашкаливает, кланово-криминальной феодальщиной подавляются остатки местного самоуправления, а правоохранителей можно, скорее, назвать кланоохранителями. Не раз писал об этом на примере двух районов Тверской области.
Не премину коснуться тех «романтиков» и космополитов, которые все еще грезят «демократией» на западный манер. Им следовало бы побывать под «демократическими томагавками», когда США и их союзники в Европе жестоко бомбили суверенную Югославию без всяких там дискуссий в своих донельзя «демократических» парламентах. Или правдиво оценить результаты деятельности западных «демократий» в Ираке, Ливии, Сирии, на Украине. Но первым делом – в России.
Скопировав, без учета наших исторических традиций, западные институты буржуазного парламентаризма, мы оказались в плену собственных заблуждений. Разве не очевидно теперь, что демократией тут и не пахнет? Что народ не играет определяющей роли. Под названием «электорат» он призван лишь, утвердить голосованием выбор, предопределенный деньгами мегакорпораций, избирательными технологиями, комбинациями клановых интересов. Но был же у нас и свой опыт демократии! Например, Советы народных депутатов в советскую эпоху. А еще раньше были земства, которые тоже имели гораздо большее отношение к демократии, нежели буржуазный парламентаризм.
Для русского человека, ставящего юридический закон в прямую зависимость от закона нравственного снизу, ближе свободная коллективная воля большинства. Неслучайно А.С. Пушкин подчеркивал: «Поймите же и то, что Россия никогда ничего не имела общего с остальною Европою; что история ее требует другой мысли, другой формы, как мысли и формулы, выведенные Гизотом из истории христианского Запада». А философ Н.А. Бердяев написал в этюде «Душа России»: «Русский народ всегда любил жить в теле коллектива, в какой-то растворенности в стихии земли, в лоне матери».
Ныне это «тело» заражено чужеродной индивидуалистской, мелкособственнической бациллой. И поэтому законов у нас тьма, и число их постоянно множится, а порядка, ответственности власти перед народом мало. Путин, судя по всему, понимает это, переходя, в силу необходимости, на режим «ручного управления». Русский народ исторически тяготел к единоначалию. Он и на Владимира Путина все больше смотрит, как на верховного правителя, гаранта своего будущего. И как неизбежное зло воспринимает наличие искусственного политического плюрализма, когда если оппозиции нет, надо ее придумать, иначе какая же это «демократия»?
Думается, в реальности внутренняя оппозиция Путину-государственнику – это российские олигархи, встроившиеся в мировой глобализм и связавшие свое будущее с Западом. После периода семибанкирщины они не демонстрируют столь высокой политической активности, как при Ельцине, но по мере того как интересы олигархов будут вступать в противоречие с национальными интересами России, противодействие курсу Путина с их стороны будет нарастать. Правда, не исключено, часть из них проявит стремление к более тесному сотрудничеству с государством. Видимо, в какой-то степени это и происходит. Внешняя оппозиция (правильнее сказать – геополитический противник) России и Путину это, конечно, антихристианский Запад, которому, по словам русского философа Ивана Ильина, нужна Россия полностью управляемая, безвольная перед его поползновениями. Отсюда и Путина Запад рассматривает как препятствие на этом пути, мечтая о том, чтобы он перестал управлять Россией.
Людям по душе спортивность, коммуникабельность Путина, его живая, с острыми сравнениями и русскими поговорками, речь Он не нацепил на себя маршальских или генеральских звезд, не принял предложений со стороны тех угодливых чиновников, которые предлагали представить его к званию Героя России.
Стиль поведения Путина связан с его происхождением и семейным воспитанием. Его отец Владимир Спиридонович родом из деревни Заречье, а мать Мария Ивановна – из деревни Поминово, что неподалеку от села Тургиново Калининского района Тверской области. Поженились они еще до войны. В молодые годы отец был комсомольским активистом, из Поминова он ушел на фронт Великой Отечественной. Во время блокады Ленинграда умер от болезни старший брат Владимира Путина – двухлетний Виктор. После войны Владимир Спиридонович работал в охране Ленинградского вагоностроительного завода, а Мария Ивановна – санитаркой. То есть, это была обыкновенная трудовая семья.
На старом кладбище в Тургинове похоронена бабушка Владимира Путина – Елизавета Алексеевна Шеломова. Когда немцы ворвались в Поминово, завязался жестокий бой. Было это 13 ноября 1941 года. В этот день Елизавета Андреевна понесла голодным красноармейцам котелок с варёной картошкой, но по пути ее остановили и застрелили немецкие автоматчики. А на кладбище деревни Непеино Калининского района покоится дядя, родной брат его матери. Краткая надпись на обелиске гласит: «Шеломов Иван Иванович – 1904-1973». Мало кто в здешних местах знает, что Иван Иванович был отважным офицером, капитаном I ранга, награждённым орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны I степени, орденом Красной Звезды, многими медалями.
При всей своей занятости, президент находит время, чтобы посетить места, где родились, жили в молодости его мать и отец, поучаствовать в Рождественской службе в Тургиновском храме, где они крестились сто лет назад. А до этого приятной неожиданностью было присутствие Путина на Рождественской службе в храме Рождества Пресвятой Богородицы в селе Городня Конаковского района, где служил много лет протоирей Алексий Злобин, бывший народный депутат России.
- Ты знаешь, я попросил его помочь со строительством Дома культуры, – рассказывал мне батюшка. – Обещал…
Дом культуры в Городне был построен…
Можно ли считать Владимир Путина баловнем судьбы? Однажды я услышал, что он, де, «случайно в нужное время оказался в нужном месте», и потому, мол, был замечен Ельциным, который выдвинул его в преемники. Подобная точка зрения примитивна. Ничего случайного, разумеется, не бывает. Появление Владимира Путина в «нужное время и в нужном месте» было предопределено ходом истории, состоянием, в котором находилась Россия на рубеже веков. И когда оглядываешься назад, понимаешь, от какой ужасающей, катастрофической беды мы ушли под руководством Путина.
История, как доказано жизнью, имеет особенность повторяться. В библейской книге Экклезиаста записано: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот уже новое»; но и это было уже в веках, бывших прежде нас». В 1807-м Александр I подписывал с Наполеоном унизительные для России тильзитские соглашения, но уже спустя пять лет Наполеон безоглядно бежал от Москвы в свои французские пенаты. В 1918-м был унизительный «Брестский мир», но в 1945-м пришла блистательная русская победа. Повторится ли подобное сейчас? Ответ приходится искать в условиях, когда обстановка в мире очень напоминает ту, что была в канун войны СССР с фашистской Германией. Силы, породившие в свое время Гитлера, опять точат меч против и России. Цель – покорить нас экономически, сломать нашу православную цивилизацию, разрушить русскую душу. События на Украине это убедительно подтверждают. Реализуемый там Западом сценарий имеет прямую антироссийскую направленность. В этой обстановке для нас важно не только понимать истинные причины нового обострения, но и обеспечить преемственность Победы советского народа над фашизмом, очистив современную нашу историю от огромного количества изобретенной «пятой колонной» антисоветской лжи.
Можно представить, какого мужества потребовали от Владимира Путина решения о возвращении в «родную гавань» Крыма и о проведении специальной военной операции. Особенно с учетом настроений привыкшей к доминированию, по-смердяковски кланяющейся Западу российской либеральной «элиты». Решения эти, безусловно, исторические, эпохальные. О, как заерзали, засуетились промасоненные западноевропейские «лидеры», типа Макрона, пытаясь организовать «новый поход на Восток». В какой мере обнажились их ничтожество, мелочность и, одновременно, их ненависть к России и Православию.
Зато главный герой моей повести, выходец из русской провинции Павел Николаевич Непряхов, выражая волю народа, смотрит на происходящее восхождение России уверенно и хладнокровно: «Непряхов стал лучше осознавать, как много значит наш человек в военной форме, будь то кадровый офицер, солдат-призывник или доброволец. Именно он, военный человек, есть главный фактор на войне. Если не он, то кто же? В армии сконцентрированы душа и воля народа... И теперь здесь, на войне, зарождались новое русское, многонациональное государство и новая, пронизанная народным доверием, власть... И в этом Непряхову виделись и Божий промысл, и провиденье Путина, осознавшего, что только так, в противостоянии с антихристианскими силами и в жертвенности народа, можно развернуть Россию на круги своя. А народ – это конкретные люди, которые рядом с тобой».
Валерий Яковлевич Кириллов, член Союза писателей России, г. Тверь
