В Православии преобладает отношение к смеху как явлению греховному. Русская народная пословица назидает: «Где смех, там и грех».
Святость допускает и аскетическую суровость, и благостную улыбку, но исключает смех.
«Предание, согласно которому Христос никогда не смеялся, с точки зрения философии смеха представляется достаточно логичным и убедительным. В точке абсолютной свободы смех невозможен, ибо излишен» (С.С. Аверинцев).
Смех уходит из поздних сочинений Гоголя. При всем том писатель позитивно оценивал смех и, очевидно, не считал его несовместимым с христианской позицией.
В своих художественных произведениях Гоголь-христианин смеется сострадательно. Он высмеивает грех, но сочувствует грешнику, потому что ощущает, что и сам во многом таков.
Без этого внутреннего содержания смех становится осуждением. В этом, в частности, проявилась органическая связь творчества Гоголя с народной культурой. Недаром пословица наставляет: «С грехом борись, а с грешником мирись».
Эта важная особенность отношения Гоголя к смеху была отмечена его современниками. «На какой бы низкой степени ни стояло лицо у Гоголя, – вы всегда признаете в нем человека, своего брата, созданного по образу и подобию Божиему» (К.С. Аксаков).
Отсюда проистекает поразительная «узнаваемость» героев Гоголя. Недаром государь Николай Павлович узнал себя в Хлестакове. В «Ревизоре» Гоголь заставил современников смеяться над тем, к чему они привыкли и что перестали замечать. Но самое главное, они привыкли к беспечности в духовной жизни.
Между тем, по слову св. отцов, беспечность – самая большая опасность для души. «Надобно опасаться предаваться беспечности греховной в надежде покаяния – это то же, что и отчаяние» (преп. Макарий Оптинский).
Владимир Алексеевич Воропаев, доктор филологических наук, профессор МГУ им. М.В.Ломоносова, член Союза писателей России
_1.jpg)
