Сегодня, в последний воскресный день перед Великим постом, Святая Православная Церковь вспоминает изгнание Адама из рая. Адам и Ева согрешили перед Богом, нарушив самую простую заповедь – заповедь поста: от всякого древа в раю можно было вкушать, и только от одного нельзя (см.: Быт. 2:16–17). Поэтому непременным условием при покаянии всегда является пост. И это естественное состояние, потому что когда душа человека находится в сознании своего недостоинства, взирая на бездну сотворенных им грехов, то уже, как говорится, ни до чего, и даже не до еды.
Мы знаем, что в жизни случаются обстоятельства, вводящие в скорбь, – неправда, измена, обман, ложь. И в такой ситуации не думается о еде, потому что болит душа. А когда душа болит, то она уже не помышляет о теле, как это обычно бывает. Ибо человек, к несчастью, и грешит-то угождениями телу – чревоугодием, всевозможным сластолюбием, сладострастием и всякими плотскими грехами.
Больше того, признаком болезни часто является потеря аппетита. И наоборот, когда человек начинает выздоравливать, у него появляется аппетит. Да и когда случается расстройство желудка, например, мы не очень-то стремимся есть в это время, и даже наоборот, перестаем есть. Чаек пьем с сухариками, едим что-нибудь такое легкое. Это телесные страдания человека. А, как говорят святые отцы, душевные страдания тяжелее телесных. Когда человека обступают всевозможные обстоятельства, скорби, несправедливость, озлобление, тогда у него нет и мысли о еде. И он, бывает, даже худеет.
Точнее, именно принятие пищи, как показывает жизнь, напрямую связано и с телесным, и с душевным состоянием человека. Именно пища, хотя она и дана для того, чтобы поддерживать тело, является часто камнем преткновения. Например, человек раздражается – вот, еще ничего не готово, а я голодный! Хотя не голодный, а просто хочется есть. Хочется есть и голодный – это разные состояния человеческого организма. Как говорил старец Паисий Святогорец, ныне уже канонизированный, понятие голода часто незнакомо человеку. Обычно просто хочется есть. А когда хочется есть – это часто связано просто с привычкой есть. Не потому, что организм человека без этого не может жить, а потому, что он сам к этому привык. И ему хочется не просто есть, а хочется чего-то определенного.
Один древний мудрец сказал: «Большинство людей живут для того, чтобы есть, а я ем для того, чтобы жить». Если человек начинает поститься, то оказывается, что для того, чтобы жить и трудиться, не так уж много нужно есть. И совсем не обязательно есть мясо, молоко, яйца. Достаточно есть простую растительную пищу. Наше поколение прошло через войну, голодные послевоенные годы, и в те времена была радость, когда была хоть какая-то еда. А уж что это не так жирно и не так много – такой вопрос вообще не стоял. Теперь современным детям на завтрак обязательно нужны сосиски, сардельки, еще какие-то мясные продукты, бутерброды. А нам давали в школе кусочек ржаного хлеба. Это был для нас и завтрак, и обед. Поэтому, как показывает жизнь, человеку не так уж много и нужно.
У нас обычно говорят: да это не главное. Но это путь к главному. Не зря же есть такое выражение: «путь к сердцу мужчины лежит через желудок». Это значит – сначала накорми, тогда уже можно будет о чем-то говорить, что-то решить. Правда, здесь упоминается мужской пол, но, я думаю, при современном равноправии и эмансипации это относится ко всем. Путь к сердцу женщины, вдобавок к еде, может быть устлан еще и тряпками, побрякушками. Теперь на пути к сердцу человека очень много мусора, причем совсем не необходимого: интернет, компьютеры, мобильники, видео, аудио. К этому самому бедненькому сердцу путь усыпан всем этим хламом, которого, кстати, тысячелетиями не было, и люди спокойно жили. Как показывает история, сердца-то их были чище и ближе к Богу. Важно возвращение к этому первозданному состоянию.
Когда рождается младенец, его пеленают. Пару пеленок, рубашонка – вот и вся одежда, ему достаточно. Она должна быть соответствующей, и связано это в основном с отправлением младенцем потребностей – нужно, чтобы и нам было удобно за ним ухаживать, и ему не мешало жить. Хотя понятие «не мешало жить» тут очень относительное, потому что ребенок даже сам не знает, что ему иногда мешают спать собственные руки. Их обычно пеленают, чтобы ребенок руками не махал, не крутился, не цеплялся. Младенца так замотают, что видна одна головка, все остальное прижато. И тут возникает очень интересный момент. Оказывается, вначале младенцу свободу-то не дают. Я думаю, этот образ полезен нам, потому что и нас нужно часто спеленать в смысле наших возможностей. Ведь для того, чтобы засунуть кусок в рот, нужно к нему руку протянуть. А если рука привязана, то не протянешь.
Одним словом, многим кажется, что все в жизни совершается как бы между прочим, само собой. А стоило бы над ней задуматься. Младенца учат: это не трогай, это не бери, тут обожжешься, этим обрежешься, этим уколешься, ему не дают опасных вещей. И это не считается насилием, а называется воспитанием. Но взрослые люди часто бывают глупее этого младенческого состояния. Они считают, что ограничение ущемляет их свободу, и говорят: мне хочется!
Да, младенцу тоже много чего хочется, и он часто даже не понимает, чего именно – тут в основном диктует желудок. Поэтому пост по сути своей – одно из условий правильного возрастания и правильного воспитания. Это воздержание. Младенцу тоже хочется и туда и сюда, но вначале он находится в кроватке, огороженной перильцами и палочками, чтобы не пролез, или в манеже. Манеж обычно связан с лошадьми, так как им тоже нужно определенное ограничение, как и человеку.
Когда же Бог устанавливает манеж в земной жизни человека, он недоволен. А ему говорят: нет. Приучают его. Ребенка ведь приучают к режиму кормления. Кто занимался кормлением младенцев, тот хорошо знает, что их нужно воспитывать. Иначе жизни не будет. Он будет орать, требовать есть в любое время, когда ему захочется. То же касается и режима сна. И все эти ограничения считаются правильным воспитанием. Вот пост и есть один из примеров правильного воспитания. Не положено – и все.
Пост показывает, как человек должен воспитывать у себя силу воли. Уже потом, когда дети начинают понимать кое-что, слово «нельзя» иногда вызывает сильный рев. Как это «нельзя»? Не все, правда, так реагируют, дети могут вести себя по-разному. Так же и взрослые, когда вырастают. Просто они скрывают свои эмоции, но реагируют примерно так же. Поэтому пост как воздержание и воспитание просто необходим. И при соответствующем состоянии души он естественен.
Больше того, потом человек даже ждет поста. Ведь та свобода, которая появляется у человека в жизни, увы, редко дает положительный результат. Когда все дозволено и человек получает все, что захочет, он становится безвольным, тряпкой. Некоторые говорят: мы же немощные, нам можно мясца. Вы не немощные, а безвольные. Немощные в смысле отсутствия силы воли. И что тебе от этого куска?
Когда-то одна матушка спросила отца Сергия:
– Батюшка, а ложечку маслица-то можно?
– Ты от ложки масла запрыгаешь, что ли?
Люди, которые живут в городских условиях, часто изощряются в приготовлении пищи, они привыкают к ней, и им уже без масла вроде совсем не вкусно. На самом деле, когда человек питается просто – ест хорошую разваристую картошку, да еще и хрустящий солененький огурчик, квашеную капусту – то ему в радость и без масла. Вы знаете, что такое город? Город – это где нет огородов. Нет подвалов, нет запасов, а есть только магазины и то, что в них (или чего в них нет и не будет). Насколько продукты свежие, это уже второй вопрос. Потому что там продукты сначала похороненные, а потом вытащенные на свет. Недаром еще в 1790 году Иван Андреевич Крылов так мило описал состояние своей души, когда он собирался из сельской местности в другую жизнь.
Прости, любезное село,
Столица мира дорогого;
<…>
Простите вы, мои друзья, –
Из недр спокойства и свободы
Я еду в мрачный гроб природы –
Простите, в город еду я.
Это еще в 1790 году город уже был гробом природы. А теперь это уже целое кладбище. А человек, живущий в сельской местности, понимает: что потопаешь, то и полопаешь. Он осознает, что это его труд, и вкушает плоды этого труда. Есть такое замечательное произведение, книга «Золотая рыбка. Сказочная быль в стихах о жизни крестьянского мальчика», 1881 года, переизданная в нашем храме. Там очень разумно бабушка мальчика наставляет, что лето ему нужно провести в деревне, набраться мудрости, чтобы потом в городе не заблудиться.
Так вот о возврате к первозданному, младенческому состоянию Господь сказал: …аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное (Мф. 18:3). И происходит этот возврат как воздержание – через пост. Оказывается, все, что нам кажется необходимым, далеко не главное. Сегодняшнее евангельское чтение кончается словами: …идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше (Мф. 6:21). Если сокровище ваше в тарелке или в миске, там и сердце ваше будет. Если сокровище ваше в электронике, там и сердце ваше будет. А что такое электроника? Мир сам шутит: я все могу, – сказал Гугл; я все знаю, – сказал интернет; ха-ха-ха, – сказало электричество. Если произойдет короткое замыкание, то все выключится и превратится в металлолом. Металлохлам. Или пластмассовый хлам.
И если сердце наше целиком в этой жизни, то мы останемся ни с чем, потому что эта жизнь проходит. Человек гонится за этой жизнью, бегает, ловит, а она от него уходит. Всю жизнь пробегал, потом состарился, уже не бегает, уже ползает с палкой – и то если хоть это сможет. Кончилась беготня. Как говорят святые отцы, когда мы не оставляем грехи, то грехи оставляют нас. Ноги не ходят, глаза не видят, уши не слышат, в горло ничего не лезет. И если сам не хочешь пребывать в нормальном человеческом состоянии, то к старости жизнь заставит влезть в это состояние.
В одном из греческих монастырей есть такое изречение: «Если умрешь, прежде чем умрешь, то не умрешь, когда умрешь». А что здесь умрешь – это точно. У нас на эту тему разглагольствуют, приводят примеры разных вероисповеданий, но все равно умирают. Вот тогда все уравниваются. Что там будет? И там как раз будет не все равно, как здесь жил. Как говорят, и ад и рай начинаются на земле. Если душа чиста, тогда она с радостью идет в иной мир, потому что там вечное блаженство. И вся несправедливость, которая здесь была, отлетает, а там остается только правда. Если же человек здесь не заботится о своей душе, живет только ради земных благ, гоняется за ними, то ему все равно со временем и здесь становится тошно. Другое дело, что он может стараться не думать об этом, но никуда от смерти не денешься. По крайней мере, в конце жизни, если остается время задуматься, человек все-таки приходит к Богу.
Погоня за всем этим временным – это погоня за тенью. Как сказал современный афонский подвижник, когда ты идешь к свету, то за тобой идет тень. Тень – это все земное. Нужно идти к свету, и все земное будет дано –столько, сколько нужно. Если же отвернешься и побежишь за тенью – тень не догонишь, а от света уйдешь. Прекрасный образ, показывающий, что чем ты ближе подходишь к свету, тем меньше тень. То есть все меньше тебе нужно земного. Когда ты находишься под самим светом, твоя тень только под тобой. Все, что тебе сейчас нужно, у тебя уже есть, и этого достаточно. На самом деле это так. Ведь следующий день для тебя может и не наступить. Этого никому не миновать, и к этому нужно готовиться. Вот подготовкой к жизни вечной как раз и служит пост. Он помогает человеку начать здесь хоть как-то воздерживаться, пусть в самом малом – в еде.
Вся эта жизнь – школа, в которой нас готовят для будущей жизни. А потом будет экзамен. И к этому экзамену нужно готовиться, ведь переэкзаменовки не дадут. Но все мы люди немощные и согрешаем перед Богом и перед своими ближними. Как же быть, если уже наделал грехов? Просить прощения у Бога и у ближних своих. А для того, чтобы получить прощение, нужно обязательно самому прощать. В Евангелии нам дана молитва «Отче наш», в которой как раз есть эти слова: …и остави нам долги нашя, яко и мы оставляем должником нашим (Мф. 6:12). Сегодня Прощеное воскресенье, когда все друг у друга просят прощения. В православных семьях был благочестивый обычай – перед сном каждый день просить прощения. Даже когда уходили из гостей, то просили прощения друг у друга – мало ли, вдруг кто-то невольно кого-то обидел или кого-то чем-то смутил. Обычно у нас на просьбу «прости меня» отвечают: «Бог простит». Но это только кусочек ответа. А полностью ответ должен звучать так: «Да простит меня Бог, как я тебя прощаю». Это очень ответственный шаг. Человек, прощающий другого, привлекает на себя Благодать Божию. А непрощающий лишает себя этой благодати.
Сегодняшнее Прощеное воскресенье, которое каждый год приходится на разные даты, совпало с памятью мученика Никифора. В его житии мы как раз и видим пример, как нужно прощать и что такое прощение.
Святой мученик Никифор жил в III веке в Антиохии. Там же жил пресвитер Саприкий, с которым Никифор был очень дружен, их даже принимали за родных братьев. Но по наущению вражию они поссорились, и прежнюю любовь сменила вражда и ненависть. Через некоторое время Никифор раскаялся и стал просить прощения у Саприкия, но тот не прощал. И когда началось гонение на христиан, Саприкия схватили, предали мучениям и затем приговорили к смерти. Когда его вели на казнь, Никифор со слезами просил у него прощения, ведь еще одно мгновение – и кончина, а там – главный венец. Но пресвитер Саприкий ожесточился сердцем и даже перед смертью не захотел простить своего брата-христианина. И тут произошло страшное. Саприкий, до этого претерпев мучения, за свое непрощение потерял Божию Благодать, которая укрепляла его все это время. Он вдруг испугался, отрекся от Бога и согласился принести жертву идолам. Никифор уговаривал Саприкия не губить себя отречением от Христа. Он сказал воинам, которые вели Саприкия: «Я христианин, я верую в Бога, от которого отрекся Саприкий, казните меня!» И мученику Никифору отсекли голову.
Видите, как страшно не прощать. Истину эту нужно помнить – и всегда стараться простить, как бы это ни казалось трудным. И если это трудно, то надо просить помощи Божией. Как мы видим из жития мученика Никифора, прощению сопутствует Благодать Божия, а при непрощении благодать эта отступает от человека. И пример этот дан нам именно сегодня, в Прощеное воскресенье. Нам нужно хотя бы охладить себя в пылу осуждения – ведь то, за что просят прощения, уже прошло. Могут сказать: а как быть, если продолжают наносить обиду? Допустим, продолжается измена. Да, такое тоже бывает, но человек, который так поступает, сам себя наказывает.
У нас принято жалеть того, кого обидели. Но если нас обидели, мы имеем возможность простить. А прощая, мы себе исходатайствуем и свое прощение у Бога. И остави нам долги наша, яко и мы оставляем должником нашим. Поэтому святитель Иоанн Златоуст говорит, что большей жалости достоин тот, кто обидел. Мы-то ведь тоже продолжаем грешить. Пусть тот, кто обидел, продолжает грешить, но ведь и ты продолжаешь грешить. У всех нас есть какие-то любимые грешки. Иногда тайные. И здесь тоже есть объяснение тому, что прощать все равно нужно. Необходимо стараться не думать об обидах. Когда эта жизнь проходит, то человек, уже устремляясь на ответ к Богу, об этой жизни особо не помышляет.
При отпевании есть такие замечательные слова: «Егда душа от тела имать нуждею восхитится страшными Ангелы, всех забывает сродников и печется о стоянии на будущих судилищах». Душа идет на ответ. Когда людей здесь забирают в тюрьму за какие-то преступления, то они уже не думают, что и как там было, а трясутся, чтобы как-то миновать кары. Но здесь-то еще можно как-то избежать наказания, а там его уже не избежишь. Поэтому и предваряет Прощеное воскресенье Неделя о Страшном суде. Сначала нам напоминают о том, что всем нам предстоит явиться на суд, а потом говорят: а теперь проси прощения, иначе тебя тоже не простят.
Вот так мудро Церковь готовит человека к Великому посту и воспитывает его на путях исправления.
2015 г.
Архимандрит Серафим (Кречетов), почетный настоятель храма Покрова Божией Матери, с. Акулово, Одинцовский благочиннический округ, духовник Одинцовской епархии
_архимандрит.jpg)
