Богословие Восточных святых отцов – как основа для державного строительства

В преамбуле этого доклада хочется напомнить некоторые тезисы, сказанные митр. Санкт-Петербургским и Ладожским Иоанном (Снычевым), в его Обращении к участникам Всероссийского Монархического совещания, прошедшего 6-7 октября 1994 года в Колонном зале Дома Союзов гор. Москвы.

Тезисы эти говорят следующее:

Первое: Монархия в России может быть восстановлена только как русская государственная власть.

Второе: Монархия в России может быть восстановлена только как православная государственная власть.

Третье: Монархия в России может быть восстановлена только как соборная государственная власть.

Четвертое: Монархия в России может быть восстановлена только как творческое развитие механизмов русской государственности, при сохранении в неприкосновенности ее основополагающих, традиционных ценностей и святынь.

В Четвертом тезисе Владыка Иоанн дает очень серьезное пояснение: «Это значит, что никакой примитивной реставрации, никакого буквального возврата к тому, что было до революции 1917 года – быть не может ни в коем случае! Из нашего дореволюционного прошлого, также, как и из трагического "советского" периода русской судьбы, мы должны будем взять лишь самое ценное, практически применимое и жизнеспособное, решительно отбросив все то, что история отвергла самим ходом своей эволюции» [Митр. Иоанн (Снычев). «Самодержавие и Россия. К участникам Всероссийского Монархического совещания 6-7 окт. 1994 г.». В кн. «Одоление Смуты». СПб., 1996. С. 340-344.].

По сути дела, Владыка Иоанн, указывая на необходимость творческого развития механизмов русской государственности, в деле восстановления Монархии в России, при сохранении в неприкосновенности ее основополагающих традиционных ценностей и святынь, указывает на необходимость, как научного, так и богословского подходов, в решении этих вопросов.

Эта мысль митр. Иоанна перекликается со взглядами на дело возрождения Русской цивилизации, с такими мыслителями ХХ столетия, как прот. Павел Флоренский, прот. Георгий Флоровский, Владимир Николаевич Лосский, митр. Антоний Сурожский, Виктор Николаевич Тростников, Игорь Анатольевич Непомнящих.

Необходимо сразу указать на огромность этой темы. По причине чего этот краткий доклад не может раскрыть её во всей полноте, но лишь указывает на вектор исследований в этом направлении с точки зрения принципа иерархической методологии.

Характерно, что классификация знаний по степеням значимости, даже без сознательного использования иерархического принципа, применяется в любой научной библиотеке.

Здесь, к первой степени будет причислен раздел религии и богословия.

Ко второй – философии.

К третьей – теоретических наук.

К четвертой – экспериментальных исследований.

К пятой – учебной литературы для высшей школы.

Далее идут исследования по культуре, искусствам и литературе.

Заканчивают же этот список методические пособия по просвещению, образованию, и воспитанию.

Аналогичный принцип применяется и в духовной литературе.

На первом месте будет – богословие, теология и патристика.

На втором (как следствие первого) – догматика.

На третьем – экзегетика.

На четвертом – апологетика.

На пятом – житийная литература.

На шестом – педагогика.

На седьмом – христианская литература и публицистика.

Используя приведенный выше иерархический метод, мы можем [таким образом] перефразировать постулат Маркса, гласящий – «бытие определяет сознание». В нашем случае, он будет звучать так: «Богословие определяет сознание». Сознание же, в свою очередь, определяет пути развития науки. А наука определяет пути развития цивилизации.

При этом необходимо понимать, что, в первую очередь, само богословие определяется молитвой. Ибо, какая молитва, таково и богословие. В этом ключе становится ясным, почему католики пришли к томизму Фомы Аквинского, который есть ни что иное, как теистическая версия аристотелизма. Причина в том, что латиняне избрали, в качестве первоосновного, катафатический тип молитвы. Напротив, приоритет апофатической молитвы на греческом Востоке, позволил разработать и утвердить все догматы Церкви, вплоть до учения Григория Паламы о божественных энергиях.

Отсюда, если и далее следовать указанному иерархическому (тринитарно-центристскому в своей основе) методу, то, должны будем со всей обязательностью понять: Если в богословии произойдут уклонения от прямого следования Истине, то, эти уклонения с неизбежностью произойдут и в философии, и в теоретической науке, а следовательно – в экспериментальных исследованиях, в просвещении, образовании, и культуре. И, как итог – в государственной политике, экономике, идеологии, в общественной жизни. Именно об этой опасности, о причинах развития редукционизма в европейской науке, писал в книге «Вера и разум» философ Виктор Николаевич Тростников.

Глубокий анализ развития апостасийных процессов произвел и прот. Георгий Флоровский в книге «Пути Русского богословия». В главе «Разрывы и связи» прот. Георгий так говорит о причинах кризиса церковности, крушения Царства, в целом – кризиса Русской цивилизации:

«Свою независимость от западных влияний православное богословие сможет восстановить только через духовное возвращение к отеческим истокам и основаниям. Но вернуться к отцам не значит выйти из современности, выйти из истории, отступить с поля сражений. Отеческий опыт надлежит не только сохранять, но и раскрывать, – из этого опыта исходить в жизнь.

И независимость от инославного Запада не должна вырождаться в отчуждение от него. Именно разрыв с Западом и не дает действительного освобождения. Православная мысль должна почувствовать и прострадать западные трудности и соблазны, она не смеет их обходить или замалчивать для себя самой. Нужно творчески продумать и претворить весь этот опыт западных искушений и падений, понести всю эту «европейскую тоску» (как говорил Достоевский) за эти долгие века творческой истории.

Только такое сострадающее сопереживание есть надежный путь к воссоединению распавшегося христианского мира, к приобретению и возвращению ушедших братий. И нужно не только опровергать или отвергать западные решения и погрешности, нужно их преодолеть и превзойти в новом творческом действии.

Это будет и для самой православной мысли лучшим противоядием против тайных и нераспознанных отравлений. Православное богословие призвано отвечать на инославные вопросы из глубин своего кафолического и непрерванного опыта. И западному инославию противопоставить не столько даже обличение, сколько свидетельство, – истину Православия» [Прот. Георгий Флоровский. Пути Русского богословия. М.: Институт русской цивилизации, 2009. С. 649].

Аналогичным образом высказывался о предназначении верящего во Христа человека и митр. Антоний Сурожский. Напоминая нам слова Юрия Самарина – «Церковь это организм любви», владыка Антоний (Блум), в книге «Может ли верить и молиться современный человек», пишет следующее: «мы часто молимся, как нищий, который пpотягивает руку, тогда как Бог нам поpучил "Царство" (Лк. 22; 29); Он нас поставил на земле для того, чтобы стpоить это Царство. Когда мы говорим “Да приидет Царствие Твое”, это не значит: “Приди Ты, Господи, умpи вновь на кресте”; или: “Приди победителем и сокpуши врагов”. Это слишком легко... Господь нас послал в мир для того, чтобы строить Царство Божие, чтобы строить град Божий» [Митр. Сурожский Антоний (Блум). «Может ли верить и молиться современный человек» // «Беседа о Молитве Господней»].

Этим словам вторит и современный теолог Игорь Анатольевич Непомнящих, о чем говорит в книге «Православное осмысление мира»: «современное богословие должно отвечать не только на вопросы частной жизни, вопросы семейной жизни, но на вопросы государственной жизни, вопросы экономики, науки, искусства, в которых и заключается суть нашего конфликта с Западом» [Непомнящих И.А. Россия: Православное осмысление мира. Ч. 3: «Проблема русского Православия сегодня». Гл. «Отрыв от реальности духовной жизни ведет к подмене духовного душевным»].

Отметим, что приведенные выше высказывания, касается ли это соработничества человека при «строительстве Царства Божия» и «града Божия» [Митр. Антоний (Блум). Там же], или же «восстановления православного богословия, через духовное возвращение к отеческим истокам и основаниям» [Прот. Георгий Флоровский. Там же], или же необходимость ответа со стороны современного богословия «на вопросы государственной жизни, вопросы экономики, науки, и искусства» [Непомнящих И.А. Там же], могут обрести свое полное воплощение лишь в случае обращения к учению свт. Григория Паламы о Нетварных энергиях.

Это обращение к учению Григория Паламы необходимо уже потому, что преодоление релятивизма западноевропейской мысли, о котором Владимир Лосский, сказал в книге «Боговидение», в главе «Паламистский синтез», станет для нас невозможным делом. В этой своей книге В.Н. Лосский сказал следующие слова: «превзойденный богословием античный эллинизм снова проявляется в образе мыслей этих гуманистов, воспитанных на изучении философии и желающих поэтому смотреть на каппадокийцев глазами Платона, на Дионисия – глазами Прокла, на Максима Исповедника и Иоанна Дамаскина – глазами Аристотеля» [Лосский В.Н. Боговидение. Гл. 9: «Паламистский синтез»].

В отношении же учения Григория Паламы, позволю себе высказать такую дерзновенную мысль: Учение свт. Григория о божественных энергиях может наполнить новым пониманием воспринимаемую – a priori догматику Церкви. В первую очередь, это догмат об иконопочитании (когда «образ восходит к первообразу») и догмат VI Вселенского Собора о двух волях Богочеловека Иисуса Христа.

Рассмотрение догмата о двух волях и двух действиях Господа Иисуса Христа, с точки зрения учения Григория Паламы, позволит правильно понять вопрос о власти. Тот вопрос, о котором сказано, в одном месте: «Несть бо власть, аще не от Бога» (Рим. 13:1). А в другом: «Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражию» (Лк. 10:19). Здесь, в первом случае, сказано о власти царской, а во втором, о власти церковной священнической.

И, поскольку, в обоих случаях, властная категория неразрывно связана с волей и действием (ибо, не бывает власти бездейственной и безвольной), то, именно такой подход и позволит выйти из затянувшихся на многие века цейтнота субординантных (в своей основе – монофелитских и антитринитарных) споров – какая власть выше, царская или священническая.

Правильный богословский взгляд позволит нам без труда решить этот важнейший вопрос, так как без его решения невозможно возродить ни соборность в Церкви, ни державность в Царстве, ни народное самоуправление в обществе. Без его решения невозможно повернуть вектор научного развития в сторону противоположную господствующих на Западе редукционизму и холизму, а в человеческих отношениях гуманизму и индивидуализму. Невозможно изменить правовые нормы и стандарты экономики, которые основаны на корысти, выгоде, цель которых в обогащении немногих за счет обнищания большинства.

А потому, хочется вновь процитировать приведенные выше слова Игоря Непомнящих, которые дают нам надежду на грядущее возрождение: «современное богословие должно отвечать не только на вопросы частной жизни, вопросы семейной жизни, но и на вопросы государственной жизни, вопросы экономики, науки, искусства, в которых и заключается суть нашего конфликта с Западом» [Непомнящих И.А. Там же].

Как о том говорил, хотя и другими словами, митр. Иоанн (Снычев), предупреждая о недопустимости «примитивной реставрации того, что было до 1917 года, и завещая взять из дореволюционного прошлого, также, как из трагического "советского" периода русской судьбы… лишь самое ценное, практически применимое и жизнеспособное, решительно отбросив все то, что история отвергла самим ходом своей эволюции» [Митр. Иоанн (Снычев). Там же].

Сороковиков Александр Степанович, православный писатель, гор. Покров, Владимирская область