Меня нередко спрашивают, изменилось ли мое отношение к событиям 3—4 октября 1993 года, с оценкой которых я выступил на православном радио на следующий день после расстрела парламента. Спустя тридцать один год, мог бы ли я повторить то, что было самым первым впечатлением? Несомненно, так. И это, наверное, потому что духовный и нравственный смысл этих событий был сразу же слишком очевиден. Вот почему мне представляется полезным восстановить сегодня в памяти произнесенное тогда.
Произошла страшная национальная трагедия. «Русский бунт», стихийное народное возмущение доведенных до отчаяния людей, был спровоцирован с дьявольской режиссурой. Когда одна западная журналистка, ведущая программы CNN, после первых сообщений о сотнях и сотнях трупов, воскликнула: «Боже мой, Боже мой», — у многих верующих, слушающих эту передачу, наверное, отозвалось: «Зачем Ты меня оставил?»
Была принесена в жертву, расстреляна на глазах у всего мира Россия, и никто не заступился. Весь мир делал из этого зрелище, самое безнравственное, какое только когда–либо было, при глумлении и одобрении, и изумлении так называемого мирового сообщества: что это за страна — вот у них убили царя, вот средь бела дня расстреливают парламент. И мир с интересом наблюдает это, как петушиные бои, как компьютерные игры. Как верно сказал митрополит РПЦЗ Виталий в 1988 году: «Они не пожалеют и уже не пожалели никаких миллиардов, чтобы не допустить возрождения России». Не прозвучало ни плача, ни ужаса, ни покаяния, не объявлен всенародный траур.
Слушать средства массовой информации было как слушать мат — невыносимо. Они гнусны, как сказал преподобный Серафим Саровский о бесах. Ложь невыносима, как сквернословие.
Да, в каждом катаклизме есть репетиция конца света — действительно уже позднее, чем кажется. И каждый человек, как бы он себя ни называл, в такие моменты по самой сути своей себя обнаруживает. Для нас, христиан, это не политика, а духовное явление. Так же, как революция 1917 года была грандиозным духовным явлением. И наша «брань не против крови и плоти», то есть не против этого или иного человека, но «против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных». Но самое страшное, как учит Священное Писание, антихрист тоже будет не бес, а человек.
Мы, христиане, не обязательно должны разбираться в политике. Но мы непременно, и в этом наше служение и наш долг, призваны к различению истины и лжи, добра и зла, ибо в этом сущность земных событий по отношению к вечным законам, которые нам известны, и согласно которым мы должны определять значение духовных ценностей нашей истории. После отпадения от Бога в каждом человеке есть остаточный свет, благодаря которому он может отличать свет от тьмы, и понимать с помощью Божией Евангелие о высшем свете, избирать этот свет и достигать его. Там, где сознательно отвергаются честность, правдивость и справедливость, уважение к слову и свободе другого человека, невозможно понять свое отпадение от Бога.
В этом ряду остаточного света святая Церковь ставит государственный закон, имеющий божественный принцип, как власть, которая, по слову апостола Павла, всегда от Бога. «Но если кто попирает закон, — утверждает преподобный Исидор Пелусиотский, — не говорим, что это от Бога, но говорим, что попущено ему Богом, подобно египетскому фараону, изблевать свое беззаконие и тем самым уцеломудрить верных». Отступление от правды совести и закона могут переходить все границы. «При отсутствии справедливости, — пишет блаженный Августин в книге "О граде Божием", — что такое государство, как не простая разбойничья шайка, так же как и разбойничья шайка что такое, как не государство? И разбойники представляют собой общество людей, управляются начальствами, связаны обоюдным соглашением, делят добычу по установленному закону. Когда подобная шайка достигает таких размеров, что захватывает города и подчиняет своей власти народ, тогда открыто получает название государства».
Поразительно, что святой Иоанн Златоуст, блаженный Августин, блаженный Феофилакт и другие святые отцы, размышляя о тайне «удерживающего» приход антихриста, называют таковым не только благодать Святого Духа, но и государственный закон. И в это понятие «удерживающего» входит не только христианская государственность, но и всякая государственность, если она не вступает в противоречие с совестью христианина. Государственный закон в этом смысле — как заповедь, перед которой равны царь и нищий — они перед законом в равном достоинстве. И путь к покаянию непременно лежит через достижение уровня тех, кто «естеством законное творит». В этом смысл истории Ветхого Завета, здесь «семя Логоса» языческих философий — всего, что предшествовало приходу Христа.
Прежде чем говорить о благодати, человек должен быть не ниже естественной совести. До тех пор, пока он видит свой остаточный свет и ненавидит свой грех, даже если он не может оставить этот грех, даже если он в грязи по уши, он еще может покаяться и значит, может быть прощен. Но если человек снова и снова, отказываясь от водительства Бога, от совести и разума, данных ему свыше, теряет способность узнавать добро, когда видит его, если нравственные ценности у него перевернуты так, что зло для него добро, а добро — зло, тогда, даже встретив Христа, он не сознает грех, и поэтому не может быть прощен. И это есть грех против Духа Святого. Этот страшный грех особенно наглядно виден, когда такой человек, озираясь, как вор, стоит со свечкой среди молящихся в святилище Божием. Отлучение от Церкви и анафема, по патриаршему слову, на этом человеке. О каком суде вы говорите, когда Страшный Суд изрекает Слово Божие: «Горе тем, которые добро называют злом и зло добром, и белое называют черным». Это не та ситуация, когда есть красные и белые, а когда есть белые и черные. Не важно, коммунист ты или капиталист, важно, человек ты или нечеловек.
Как ни трудно это произносить, то, что произошло, — путь к покаянию. Одного естественного закона недостаточно. Он — путь к покаянию, но еще не покаяние. Он только ставит предел злу, но не побеждает зло, которое внезапно может опрокинуть все преграды закона внутри и вне человека. Самый горький и самый важный урок тех дней — в том, что пока нет покаяния, диавол будет крутить, как хочет. Чем отличается безбожие и материализм нынешнего человека от человека коммунистической эпохи? Только типом идеологии. Типом «нового мышления» с открытым провозглашением греха как нормы, греха как якобы естественного закона. То есть с провозглашением как нормального человека «человека беззакония», антихриста.
Для чего Господь попустил страшные огненные испытания, реки крови и слез, через которые шел наш народ, начиная с 1917 года? Для очищения от змеиного яда безбожия и материализма, который вошел уже в кровь и плоть и в душу русского человека. Одного внешнего освобождения от зла было бы недостаточно. Поэтому и терпели поражение все белые и прочие движения. Одно внешнее освобождение ничего бы не изменило, как ничего не могло изменить само по себе крушение коммунистической идеологии в августе 1991 года. С точки зрения развития зла, которое по Божественному смыслу истории должно раскрыться до конца (созревает не только пшеница, но и плевелы), все попытки крушения коммунизма были обречены на провал, пока внутри «тайны беззакония» не наметился новый поворот, который зловеще раскрылся в тех октябрьских событиях.
Есть ли исход на этом темном пути? Он есть, этот исход. И еще раз Церковь, молясь о упокоении душ погибших, защищающих свое Отечество — тогда и сегодня, — говорит потрясенной душе народа, всем растерянным и рыдающим: «Не бойтесь!» Ибо ереси и расколы, революции и войны, разрушение, которое мы наблюдаем сегодня во всем мире, сам диавол — все происходит в той области, где осуществляется власть Бога, воля Божия, без которой ничего не может произойти. Великая книга истории пишется по этой воле. Сатана может в определенные моменты взять свое гнусное перо, и надо иметь мужество видеть это и видеть зло, которое совершается как зло вечное. Но надо иметь мудрость, чтобы понимать: что бы ни происходило, линия жизни, строка бытия не прекращается, продолжается Божественный текст, читаемый ангелами и святыми. Самое главное, чтобы мы помнили об этом.
Сегодня мир оказался захваченным всеми существующими видами варварства. Мы не знаем, выйдет ли он из этого. Тем не менее не будем никогда забывать, что православие определяло жизнь нашего народа на протяжении многих веков, и что оно остается живым. Оно многими отвергается, но оно не уничтожено. Существует ли возможность, чтобы оно стало определяющим в жизни нашего народа? Будет ли реализована эта возможность — сокрыто в тайне Бога. Богу все возможно. А нам остается трудиться изо всех сил для осуществления — пусть не христианской государственности, до этого теперь далеко — но того идеала, где нравственная и духовная деятельность Церкви проникает во все слои общества.
Если жизнь не ответит этому ожиданию, если труд Церкви должен происходить среди того, что Священное Писание называет «тайной беззакония», мы должны быть готовы к этому. И если невозможно защитить нашу землю, не забудем об армии звезд, сияющих в небе. Будем воинами Христовыми, верными Господу своему даже до смерти.
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России
