Зачем возбуждать утомлённый народ?

Недавно на «Русской народной линии» были опубликованы размышления мэтра отечественной патриотики Александра Проханова. Александр Андреевич – человек заслуженный и высокоодарённый. Его стиль можно сравнить с наскальной живописью современности – этими гигантскими мозаиками, некогда украшавшими Дворцы культуры советских промышленных гигантов, а также с т.н. «муралами» – монументальной живописью наших городов.

Наскальная живопись – штука нужная, её функциональность – поддерживать вполне определённый настрой.

Собственно говоря, задача культуры в целом именно в этом и состоит – в поддержании нужного настроя.

Другое дело – что считать этим самым «нужным настроем»?

Но вначале, напомню, что написал Александр Андреевич: «Наша пропаганда — как гигантская доменная печь, но изливает из себя не расплавленную сталь, а пластилин. В этом пластилине залипает мысль, залипает эмоция. Мёртвые слова рождаются в утомлённых душах, где сгорело живое чувство, и нет ни любви, ни ненависти. Потому так часто во время ток-шоу выключаешь телевизор.

Как печальны выставки современных художников, представляющих свои бытовые зарисовки, умильные семейные сцены, трогательные пейзажи с церквушками, милые натюрморты с цветами и яблоками. Будто в Донбассе не льются слёзы и кровь, не ревёт артиллерия, не падают самолёты с предсмертным криком лётчика: "Прощайте, мужики"!

Неужели современный русский художник не видел икону «Церковь воинствующая», ничего не слыхал о полотнах Сикейроса и Диего Риверы, не видел "Гернику" и Дейнеку, где отряд морпехов, как буря, сметает фашистов, а Красный конь Петрова-Водкина мчит золотую Россию в небесную лазурь? Художник, протри глаза или вырви их с корнем.

Православная Церковь восстала из руин, окрылилась, очистила от смрада и поношения древние храмы и возвела новые. Но, Боже, как скучны и вторичны эти храмы-новоделы. Как жалко и слепо, наугад, они копируют то русское пятиглавие, то шатры, то эстетику домонгольских храмов, то неовизантийский предреволюционный стиль. Ничего нового. Никаких откровений, тех, что переживала русская церковная архитектура в период своих духовных исканий, когда раздвигался канон, и возникали потрясающие новые формы то в белом камне, то в алом кирпиче, то в золотом смолистом древе. Где русский Гауди, построивший в Барселоне восхитивший мир храм? Где русский Корбюзье, оставивший уникальную капеллу Роншан?»

Цитирование на этом прерву.

Когда я разговариваю с людьми, мнущимися на пороге храма, я им всегда говорю одно и то же: «Церковь – это не место, где чествуют лучших из лучших. И причастие св.Даров – это не «орден за благочестие». Церковь – это лечебница. И мы приходим туда с единственной целью – исцелить с Божией помощью свои души, избавиться, насколько это возможно от страстей, от страданий. Потому что грех – это вовсе не записанное ангелом-стукачом «оскорбление, нанесённое Спасителю», а болезнь души, заставляющая нас страдать, самим мучиться и мучить других. Я, например, считаю себя глубоко больным человеком, и понимаю, что без таинств, без Церкви – ничего хорошего меня не ждёт».

Примерно так.

Я очень рад, что храмы у нас строят именно в том стиле, в котором они строятся. Насмотрелся на католические и протестантские арт-объекты, не хочу такого в Православии.

Про Корбюзье вообще Иосиф Бродский высказался предельно точно:

«У Корбюзье то общее с Люфтваффе,

что оба потрудились от души.

Над переменой облика Европы.

Что позабудут в ярости циклопы,

то трезво завершат карандаши».

Ну, кому-то мил авангард, кому-то – что-то иное.

Например, когда я порою пытаюсь втолковать своим детям, насколько вреден тот или иной информационный продукт, то всегда сравниваю пищу духовную с пищей обыкновенной, напоминая о желудочных отравлениях, тошноте, возникающих проблемах разнообразных.

Разговаривая со взрослыми, употребляю вот такое сравнение: «Считается, что водка – напиток воинов, вино – напиток господ, пиво – напиток рабов». И расшифровываю: «Водка притупляет чувство страха, вино способствует пребыванию в состоянии философической расслабленности, пиво просто расслабляет и уже ничего не хочется».

Произведения искусства необязательно отравляют наши организмы, они могут и стимулировать некоторую душевную активность: либо что-то притуплять, либо что-то обострять.

Проханов призывает художников к тому, чтобы будоражить наши души, не давать им спать, звать к победам и свершениям.

Но что проку тормошить и будоражить тех, кто болен. И кому нужно вначале просто прийти в себя, а не перевозбуждаться от воздействия рэпа и плакатов, сфабрикованных нейросетью?

Именно пейзажики, именно натюрмортики, именно приобщение к таинствам Церкви – причём в обыкновенных храмах, а не капищах каких-то навороченных, как это нравится любителям балаганных чудесностей, – именно это нужно народу. Измученному, больному, издёрганному.

Зачем же с высоких трибун народу морочить голову?!

Павел Вячеславович Тихомиров, помощник главного редактора «Русской народной линии»