Последний наказ генерала Дитерихса

Еще десять лет назад сложно было представить, что о важнейших событиях в истории русского народа, разворачивавшихся в 1922 году на Дальнем Востоке в Южном Приморье, будет глухое упорное молчание.

В 2012-2013 годах, во время 90-летия этих событий было иначе. Государственные архивы представляли имеющиеся у них материалы об истории эвакуации белой армии, Сибирской флотилии и ухода гражданского населения с последнего клочка русской земли, свободной от большевицкой власти. Выставки архивных материалов представлялись в Москве, Владивостоке, за рубежом. Наступил столетний юбилей трагедии, и мы вспоминаем слова, сказанные одним из белых генералов во Владивостоке в 1922 году: «Мир остается безучастным к разыгрывающемуся эпилогу русской драмы».

Замечательно, что летом 2022 года в Москве, в гостинице «Националь» по инициативе монархической общественности и с благословения дальневосточного митрополита Вениамина (Пушкаря) прошла конференция, посвящённая столетию Приамурского земского собора. В 1922 году во Владивостоке соборяне от лица русского народа принесли покаяние за богоотступничество, признали будущее России лишь в качестве Самодержавной Монархии и провозгласили Царскую династию Романовых правящей. В 2022 году русское общество заявило, что оно хорошо помнит завещание своих святых предков и соборян 1922 года во главе с Царским генералом Михаилом Константиновичем Дитерихсом.

Сегодня, дабы не оставаться безучастными к великим духовным и трагическим дням лета и осени 1922 года, предлагаем небольшой и фрагментарный обзор октябрьских событий в Приморье, связанных с эвакуацией Земской Рати и гражданского населения. Организация оной почти целиком возлегла на плечи правителя Приамурского Земского края М.К. Дитерихса.

Михаил Константинович стал Воеводой Земской Рати, которая, как планировалось, должна была не только отбить натиск красных сил на Приморье, но в случае поддержки населения Забайкалья и Приамурья и антибольшевицких восстаний там, начать поход на Белокаменную.

Рассчитывать на помощь какой-либо внешней силы не приходилось. Эвакуация японских войск из Приморья началась 17 августа 1922 года, 4 сентября японцы оставили укрепленный Спасск, 26 октября они планировали покинуть Владивосток. Земская Рать насчитывала до 8 тысяч человек при 19 орудиях и 3 бронепоездах, в ней было около тысячи офицеров, мобилизация могла дать еще 4,5 тысячи офицеров. Это была небольшая, но сплоченная сила, которая очень многое могла сделать при народной поддержке.

Не будем касаться хода боевых действий, так как этому стоит посвятить отдельную статью. Скажем, что в боях был проявлен героизм, во время сражений происходили чудеса Божии, укреплявшие воинов. Красные давали высокую оценку боевым качествам армии Дитерихса, но у Земской Рати сил было намного меньше и резерва не существовало.

Крестьянские и казачьи восстания в Забайкалье и на Амуре, вопреки ожиданиям не поднялись. Взять под контроль железную дорогу в районе реки Уссури не удалось. Потому большевики перебросили железнодорожным путем превосходящие силы в Приморье и 4 октября начали наступление. 9 октября 1922 года они взяли Спасск, открыв себе путь в южное Приморье. Решающие бои шли 10–15 октября. Красные подошли к Никольск-Уссурийскому, где располагался штаб Земской Рати.

Понимая невозможность дальнейшего сопротивления, генерал Дитерихс издал знаменитый пророческий указ, духовные слова которого вошли в историю и обнадеживают многих по сию пору, в нём говорилось: «Силы Земской Приамурской Рати сломлены. Двенадцать тяжелых дней борьбы героев Сибири и Ледяного похода – без пополнения, без патронов – решили участь Земского Приамурского Края. Скоро его уже не станет. Он как тело – умрёт. Но только как тело. В духовном отношении, в значении ярко вспыхнувшей в пределах его русской нравственно-религиозной идеологии – он никогда не умрёт в истории возрождения великой Святой Руси. Семя брошено...».

Дитерихс давал приказание военным эвакуироваться. Согласно указаниям штаба Земской Рати, часть военных должна была уходить в Китай ближайшим путём через Пограничное (80 км от Никольска), большая часть – через Ново-Киевское на Хуньчунь, часть военных – за рубеж с Сибирской флотилией адмирала Г.К.Старка.

Но во Владивостоке была еще масса гражданского населения, организации и семьи военных. Приведём свидетельства современников, передающие атмосферу трагических событий тех дней в Приморье и отражающих организационные таланты генерала Дитерихса.

Глава штаба генерал П.Петров в своей книге пишет: «16-го октября мы (т.е. Воевода и походный штаб Земрати) вернулись во Владивосток и застали там страшную растерянность. Порядок в городе охранялся офицерским батальоном, милиция уже развалилась. Все тыловые учреждения прекратили работу, начался саботаж… А нам нужно во чтобы то ни стало вывезти все семьи военнослужащих, вывезти беженцев, соединивших судьбу с армией издавна, вывезти часть грузов, усилить свою тощую казну, перебросить в Посьет части войск, отходящие на Владивосток и расположенные в городе, вывезти военно-учебные заведения, больных, раненых».

Кораблей Сибирской флотилии адмирала Старка было недостаточно для эвакуации. Генерал Дитерихс вёл трудные переговоры с японцами о возможности предоставления водных транспортов для отправки семей военных из Владивостока и гражданских лиц. Необходимо было предотвратить возможность расправы, резню и эвакуировать всех желающих.

Офицер Б.Б.Филимонов, автор книги «Конец Белого Приморья» пишет: «26-го октября, согласно плана эвакуации, японцы должны были покинуть Владивосток…<…> судьба многих тысяч русских людей висела в эти дни на волоске. Возможность повторения Новороссийской или Крымской истории была весьма возможна, Но Японское Императорское Командование 20-го октября пошло навстречу просьбам Воеводы и уже 21-го октября первые партии семей белых воинов выгружались с японских транспортов в бухте Посьета. День и ночь шёл перевоз беженцев из Владивостока в Посьет и, можно считать, что все или почти все желающие выехать из Владивостока были вывезены».

Свой крейсер предоставил Китай, были использованы три российских гражданских парохода в полуаварийном состоянии. Европейские державы к судьбе русских остались безучастны и молчаливо наблюдали за трагедией, хотя во Владивостоке продолжали присутствовать европейские дипломатические представительства. Генерал Болдырев, решившийся остаться во Владивостоке на милость победителей записал в дневнике: «Ожидается прибытие во Владивосток китайского крейсера «Хайюань». Это судно получило уже приказ своего правительства. Вместе с этим слухи о прибытии французских и итальянских судов категорически опровергаются. Мир остаётся безучастным к разыгрывающемуся эпилогу русской драмы».

Один из молодых офицеров, эвакуировавшихся вместе с Сибирской флотилией адмирала Г.К.Старка, так описал свои тяжёлые чувства в момент расставания с Родиной: «Утро было мрачное, с сильным холодным ветром, который пронизывал до костей, но я не мог оторваться от удаляющейся родной земли. Там осталось всё, чем я жил, всё дорогое и святое для меня – Родина. Слёзы невольно капали из глаз по щекам и падали на серую боевую шинель. Не выдержав, я упал на колени. Полилась из моих уст горячая молитва и клятва – бороться до конца моей жизни за освобождение моего народа и моей любимой Родины – России. Налетел шквал ветра и силой своей выхватил у меня фуражку из рук и бросил ее в родные воды. Поднявшись, я увидел, что не один я молился. В разных местах на палубе были разбросаны группы молящихся людей. Долго я стоял на палубе, прижавшись к пароходной трубе. Скрылись из глаз последние очертания берегов нашей Родины. Стало пусто на душе».

Значительная часть офицеров, несмотря на беспросветные и тяжелые перспективы жизни на чужбине, была бодра и находчива. Генерал Смолин так докладывал Воеводе о переходе его частей в Китай через Пограничное. «Китайское командование следило за нашими действиями и как только части подошли к границе, приступило к разоружению их. Тем не менее, пользуясь ночной темнотой и плохой постановкой китайцами этого дела, нам удалось скрыть, как на самой границе, так и в эшелонах на ст. Пограничная значительное количество оружия и припасов… На недоуменный вопрос Генерала Чжан-Зун Чана – почему при моих частях оказалось так мало оружия, я заявил ему, что оно спрятано и если не придётся нам его использовать, то уничтожу».

Офицер Б.Б. Филимонов вёл дневник во время пути в составе частей генерала Бородина из-под Никольска от реки Суйфун (от Красного Яра) через Тереховку в Занадворовку, Зайсановку, Барабаш в Ново-Киевское (ныне Краскино). Приведём фрагменты его дневниковых записей, где он описал переход русских военных и гражданских лиц в китайский Хуньчунь.

«20-ое октября. Переход в Славянку. В последней к вечеру сосредоточилось большинство частей обеих групп (Поволжской и Сибирской казачьей). В прикрытии находится Генерал Блохин. В районе Барабаш – Славянка имелось некоторое количество осевших на землю «каппелевцев». Встревоженные уходом белых войск, опасаясь репрессий со стороны красных, многие из них приходили за советом. Единицы присоединялись к частям, бросая своё небольшое едва начинавшее налаживаться хозяйство. Другие печально провожали родные части, но сами не решались менять Родину на Заграницу <...>.

24-го октября. Сделали переход в Ново-Киевск – месту нашего назначения. Расположились на самом краю, при входе военного городка, заняв две казармы. Некоторые наши части прибыли сюда еще накануне. <…> Красные не нажимали и серьёзно не беспокоили уходящих с родной земли своих многолетних противников. Красные следовали за белыми и их головные части порой имели столкновения с арьергардом белых. Завязывалась ружейная перестрелка, начинали стрекотать пулеметы – на этом дело обычно и ограничивалось. Однако, раза два или три в деле принимало участие и арьергардное орудие белых…

25-го октября в Посьет прибыл из Владивостока Адмирал Старк со своей флотилией. Он имел на своих судах до 7.000 человек. Не задерживаясь долго в Посьете, Адмирал Старк проследовал так же на Гензан.

…Этим временем в Ново-Киевске скопилось все то, что осталось ещё от Белого Приморья на Русской Земле – тут было до 9.000 человек и до 3.000 лошадей. Воевода генерал М.К. Дитерихс находился тут же. Он вёл переговоры с китайскими властями города Хуньчуна, которые не знали, что им делать с этими тысячами русских. Положение этих людей было бы несравненно тяжелее, если бы красные части нажимали бы на белых, но этого, к счастью, не было: красные, видимо, слишком были заняты Владивостоком…».

Отметим, что 26 октября 1922 года город Владивосток был оставлен японцами и в тот же день занят красными частями под командой Уборевича. Красные сделали торжественное вступление в город, спустившись к бухте Золотой Рог по Китайской улице. Прибытие их приветствовали низшие слои города. Тогда же ими начался безуспешный розыск тиража книги М.К. Дитерихса «Убийство Царской семьи на Урале», о чём можно почитать в статье писателя А.Ю. Хвалина («Генерал Дитерихс и его книга»).

Б.Б. Филимонов так описывает дальнейшие события: «Погода между тем ухудшилась. Пошли дожди... Со дня на день нужно было ждать прихода холодов. <…> На руках у Воеводы в Ново-Киевске оказалось до 700 женщин, 500 детей и до 4.000 больных и раненых... За несколько дней до оставления Ново-Киевска женщины и дети были отправлены на Хуньчунь, но переезд или переход их туда оказался весьма тяжелым. Дождливая погода превратила скверные дороги в непроходимые топи. Путь был короток – всего два перехода, но колонна семей и больных потратила на переход более трех суток. Людям приходилось при этом ночевать под дождем, под открытым небом, так как жилья, кроме редких китайских и корейских фанз, не имелось. Было много несчастных случаев с детьми, оказалось много простуженных и заболевших…

В последних числах октября китайские власти г. Хуньчуна, наконец, дали своё согласие на прием русских беженцев и войск. 31-го октября артиллерия и обозы тронулись из Ново-Киевска по тракту на Хуньчунь. Размытая дождями и разбитая ранее шедшими по ней обозами дорога была отвратительна, к тому же накрапывал мелкий дождик.

<…>Рано утром 2-го ноября, в холодную и сухую погоду (дожди прекратились и за ночь все лужи покрылись ледяным покровом) русские белые части подошли к границе. Первым перешёл Штаб Земской Рати и положил оружие у китайских казарм, что в 4 верстах от границы. За штабом Земрати шла артиллерия… Последние белые части, перешли границу 3-го ноября 1922 г., ведя редкую перестрелку с головными частями красной конницы…

В Хуньчуне китайские власти и население отнеслись к нежданным гостям весьма тепло и радушно, но впереди белые бойцы никакого просвета не видели…». Так описывал события тех дней очевидец Б.Б. Филимонов в книге «Конец Белого Приморья».

В тот день, когда главные силы Земрати переходили русско-китайскую границу у Хуньчуна, 2 ноября 1922 года, флотилия Адмирала Г.К.Старка вошла в порт Гензан. Переход от Посьета в Гензан на кораблях для женщин и детей был очень тяжёлым, из-за недостатка места многим приходилось спать на открытых палубах при холодном проливном дожде, испытывать недостаток пресной воды, получая лишь по полкружки воды в день. В Гензан прибыло 5 с половиной тысяч человек, из них 2,5 тысячи – военные (части Дальневосточной казачьей группы и Урало-Егерского отряда).

Подпоручик Серафим Рождественский, эвакуировавшийся в Хуньчунь так вспоминал о пережитом: «Серое осеннее утро 2 ноября 1922 года. Наш дивизион бронепоездов Земской рати в пешем порядке вытянулся на дорогу из русского Хуньчуна, вернее, из здания русской таможни и пограничного поста, направляясь в сторону китайской границы и города Хуньчуана. Кругом голые сопки, а позади синели в дымке горы. Там – наш Посьет, Ново-Киевское, а еще дальше, через залив, – Владивосток. Там оставленная нами Родина…». В ту первую ночь в изгнании Рождественский не мог уснуть: «Я вышел на улицу. У дороги на Хуньчун были слышны крики и скрип арб и телег. Это увозили в крепость наше оружие. Всё небо было в звёздах. Стало холодно, но уходить не хотелось. Смотрел туда, где Россия. Но там было темно…».

В китайских казармах располагался штаб генерала Дитерихса. Когда через несколько дней после оставления России подпоручик Рождественский зашёл в штаб навестить своего друга, прикомандированного к штабу Дитерихса, он заметил в комнате у постели генерала две большие иконы. «Генерал узнал меня и пригласил на чай. Перед чаем Михаил Константинович Дитерихс вдруг обратился: «Господа, давайте вместе помолимся». И генерал, встав на колени, отчётливо прочитал молитву. «Все мы великие грешники», – говорил за чаем генерал. – Да, да, грешники. Вот и наступила расплата за все наши грехи. И теперь всё наше спасение в молитве…». Генерал выглядел измученным и состарившимся…».

Всего в этот период перешло китайскую границу около 20 тысяч человек. Все, перешедшие сухопутную границу, в середине декабря были переведены в Гирин, где в феврале 1923 года размещены в лагерях.

Но на этом история не завершилась. Великое деяние Приамурского Земского Собора – светлое Христово знамя было поднято высоко над просторами Руси. У этого знамени всегда есть и будут наследники и хранители. Духовное семя, брошенное в Приамурском Земском Крае в 1922 году сто лет назад, взошло и даст свой плод в сердцах людей, слушающих Бога. И Правда Христова восторжествует.

Вспомним слова последнего и знаменитого наказа М.К. Дитерихса: «…Семя брошено. Оно сейчас упало на еще неподготовленную почву. Но грядущая буря ужасов советской власти разнесёт это семя по широкой ниве Великой Матушки Отчизны. И приткнётся оно в будущем через предел нашего раскаяния и по безконечной милости Господней к плодородному и подготовленному клочку Земли Русской и тогда даст желанный плод. Я верю в эту благость Господню; верю, что духовное значение кратковременного существования Приамурского Земского Края, оставит даже в народе края глубокие, неизгладимые следы. Я верю, что Россия вернётся к России Христа, России Помазанника Божия, но, что мы были недостойны еще этой милости Всевышнего Творца».

В эти великие и трагические дни Всемогущий Господь да просветит умы и сердца Своих людей и наставит их на Путь спасения! С нами наши святые, святой Царь мученик Николай и благословение генерала Михаила Константиновича Дитерихса.

Романова Владислава Николаевна, Центр церковно-государственных отношений «Берег Рус»