«После начала санкционной войны коллективного Запада против России многое в валютном хозяйстве последней поменялось. Причем некоторые изменения понятны, имеют свою логику. Другие изменения не понятны; более того, о них почти ничего не говорится. Слово "изменения" применительно к некоторым новым явлениям в валютной сфере является слишком мягким. Правильнее их квалифицировать как "провалы", "дезорганизация", "паралич"», - пишет в статье «Валютные парадоксы отмены "сurrency board"» д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова Валентин Юрьевич Катасонов. Статья опубликована на сайте Русстрат.
Эксперт отметил, что после заморозки валютных резервов Банка России на сумму свыше 300 млрд. долл. (ровно половина активов Центробанка на момент заморозки) ЦБ РФ прекратил операции по покупке и продаже иностранной валюты. «По продаже – по той причине, что нечего стало продавать. По покупке – из-за опасений новых заморозок (а, там глядишь, и конфискаций). При этом стало непонятно, как Центробанк последние три с половиной месяца осуществляет рублевую эмиссию. Ведь Центробанк чуть ли не с момента своего образования действовал как валютный обменник: покупал иностранную валюту за рубли, которые таким образом вбрасывались в денежное обращение. С конца февраля работа этого валютного обменника прекратилась», - сказано в статье.
«Думали, что на смену ему придет рублевая эмиссия в виде кредитов российской экономике (через коммерческие банки). Увы, этого, ожидавшегося всеми преображения Центробанка не произошло. На 1 марта на балансе Центробанка значилось, что сумма выданных кредитов и средств ЦБ на депозитах равнялась 11,81 трлн. руб. К 1 апрелю она упала до 5,16 трлн. долл., к 1 мая – до рекордно низкого значения 3,48 трлн. долл. За три месяца сокращение в 3,4 раза! Дело в том, что Банк России нанес по российской экономике удар посильнее многих санкций: резко повысил ключевую ставку до 20% и таким образом парализовал кредитный процесс в России. Получается, что заморозка валютных резервов Банка России вкупе с провокационным повышением ключевой ставки Неглинкой привели не только к астрономическим потерям денег (между прочим, замороженные резервы составляют сумму, эквивалентная годовому бюджету Российской Федерации), но и к полному параличу эмиссионной деятельности Банка России (а это главная функция любого ЦБ)», - пишет автор.
Также он обратил внимание еще на один так называемый «парадокс». «Санкционная война против России спровоцировала рост мировых цен на энергоносители, которые, как известно, занимают основное место в нашем экспорте. При некотором сокращении физических объемов вывоза нефти и природного газа стоимостные показатели экспорта пошли резко вверх. При этом из-за санкций произошло очень существенное сокращение российского импорта. Образовалось гигантское положительное сальдо баланса торговли товарами и услугами. По итогам первого квартала оно равнялось 66,1 млрд. долл. Только что опубликованы данные по итогам первых пяти месяцев (январь – май 2022 года): положительное сальдо увеличилось уже до 124,3 млрд. долл. Если так будет и далее продолжаться, то по итогам году показатель превысит 300 млрд. долл. Такого рекорда в истории России не было», - сказано в публикации.
Катасонов заметил, что подавляющая часть выручки от экспорта поступает в виде «токсичной» валюты – долларов США, евро, британских фунтов, японских иен и т.п. (несмотря на громогласные заявления о переходе во внешней торговле на рубли, реально оплата за экспорт продолжается преимущественно в «токсичных» валютах). «Принятые еще в начале санкционной войны президентские указы предусматривали обязательный перевод валютной выручки в Россию и обязательную продажу 80% валютной выручки от экспорта за рубли. Раньше валюту, получаемую от экспорта и приходящую в страну, закупал преимущественно Банк России. Уже три с половиной месяца он этого не делает. Куда поступают гигантские объемы токсичной валюты?» - вопрошает автор.
«Эксперты высказывали и высказывают предположение, что это делают российские коммерческие банки, которые работают на валютной бирже. Но какие банки? Навряд ли это делают ведущие российские банки, которые оказались под полными санкциями (ВТБ, "Открытие", Сбербанк, Промсвязьбанк и др.). Скорее всего, какие-то банки второго ряда. Но Банк России об этом ничего не сообщает, все строится на догадках. Высказывается предположение, что и эти анонимные банки второго ряда делают это без охоты. Зачем им валюта, которая является "токсичной" (т.е. может быть в любой момент заморожена или даже конфискована)? Зачем им валюта, курс которой по отношению к рублю продолжает падать? Высказывалось предположение, что такие банки вынуждены работать с такой "токсичной" валютой по приказу с Неглинки», - говорится в статье.
«Но все это были версии и предположения. Сейчас на сайте Банка России появляется кое-какая статистика, которая отчасти проясняет картину, но не до конца. В таблице обзора банковского сектора РФ мы видим следующие величины активов российских банков в иностранной валюте (трлн. руб.): на 1 марта – 11,21; 1 апреля – 11,74; 1 мая – 9,98. Доля валютных активов в общем объеме активов банковского сектора снизилась за три месяца с 12,1 до 10,6%. Конечно, если выразить величину валютных активов не в рублях, а в долларах, то картинка будет существенно отличаться. Ведь за три месяца произошло ослабление доллара и укрепление рубля (с 93.56 рубля за доллар на 1 марта до 71.02 рубля на 1 мая). На начало периода валютные активы составляли 119,8 млрд. долл., на конец периода – 140,5 млрд. долл. Прирост составил 20,7 млрд. долл.», - отметил экономист.
«Но за указанные три месяца профицит торгового баланса России был близок к 80 млрд. долл. Получается, что прирост валютных активов российских банков составил лишь одну четверть по отношению к величине чистой валютной выручки от внешней торговли. Где остальные три четверти?» - вопрошает Катасонов.
«Можем для верности посмотреть и на валютные пассивы банковского сектора России. На начало периода (1 марта) валютные обязательства российских банков перед гражданами и юридическими лицами составили 18,68 трлн. руб., а в конце периода (1 мая) они уменьшились до 15,21 трлн. руб. В долларовом эквиваленте валютные обязательства на начало периода составляли 199,7 млрд. долл., а на конец периода – 214,2 млрд. долл. Прирост в долларовом выражении составил 14,5 млрд. долл. Но ведь это в пять с половиной раз меньше величины чистого притока валюты в Россию за три месяца», - пишет автор.
Далее он напомнил слова из песни «Диалог у телевизора» Владимира Высоцкого: «Где деньги, Зин?» «Наиболее правдоподобная версия ответа: они там, "за бугром". Несмотря на требования президентских указов о том, чтобы валютная выручка от экспорта не застревала в банках разных Англий, Америк и офшорных юрисдикций, она все-таки там и оседала. Логики в таком эскапизме (от английского слова escape - "сбежать, спастись") немного. Все равно найдут, заморозят и конфискуют. Проще говоря, ограбят. Те, кто организовал санкционную войну. Но тут уж ничего не поделаешь. У наших экспортеров-клептоманов за долгие годы выработался рефлекс: вывезти товар, получить валюту и спрятать на каком-нибудь малообитаемом офшорном острове. С конца февраля – начала марта, когда Президентом Путиным были подписаны антисанкционные указы, они продолжили свою воровскую и укрывательскую деятельность, но при этом утратили душевное спокойствие: а вдруг кто-нибудь в России их схватит за руку и обвинит в нарушении президентских указов?» - вопрошает автор.
«Были подключены лоббисты для того, чтобы вернуть все на круги своя. 23 мая 2022 года было принято решение снизить уровень обязательной продажи экспортной выручки до 50%. 7 июня Минфин сообщил, что подкомиссия правительственной комиссии по контролю за осуществлением иностранных инвестиций в России, действующая при ведомстве, приняла решение разрешить экспортёрам зачислять полученную от нерезидентов по внешнеторговым договорам валюту на свои счета за рубежом с 6 июня. Банк России вообще расщедрился: он разрешил физлицам с 8 июня переводить за рубеж в месяц до 150 тысяч долларов или эквивалент в другой валюте (напомню, что президентским указом лимит определялся в 10 тысяч долларов)», - пишет экономист.
«Судя по всему, во властных структурах России ведется очень напряженная и почти невидимая извне борьба по вопросам санкционной войны. Слава Богу, наверху есть сторонники сохранения и даже ужесточения тех валютно-финансовых ограничений и запретов, которые прописаны в антисанкционных указах Президента. Вот свежая позитивная новость на эту тему», - отметил эксперт.
«В конце мая группой депутатов были внесены поправки в закон "О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия США и иных иностранных государств" (от 4 июня 2018 года № 127-ФЗ). 8 июня эти поправки, оформленные в виде отдельного закона, прошли третье слушание и были приняты. После подписания Президентом закон вступит в силу. Главное "зерно" нового закона содержится в статье 4 "Особенности введения и применения мер воздействия (противодействия), направленных на обеспечение финансовой стабильности Российской Федерации". Если коротко резюмировать суть принятого закона, то она сводится к тому, что президент России получает полномочия принимать оперативные решения по валютно-финансовым вопросам экономической войны», - отметил Катасонов.
«Конечно, это очень позитивный шаг. Он снижает возможности ведомств денежных властей (ЦБ и Минфина) ослаблять и нейтрализовать стратегические решения Президента в сфере экономической войны с коллективным Западом. В случае если Президент действительно будет готов к оперативному командованию экономической войной, то ему следует вернуться к тому заявлению, которое он сделал 23 марта этого года на совещании правительства РФ. Он тогда подчеркнул, что поставлять российские товары в другие страны и получать оплату в долларах и евро не имеет смысла. И предложил начать переход к использованию во внешнеторговых расчетах российского рубля с контрактов на поставку природного газа в Европу. К сожалению, и это правильное решение было выхолощено (о чем я уже неоднократно писал)», - продолжил экономист.
«А чтобы президентские антисанкционные указы и приказы не выхолащивались, нужен контроль за их исполнением. Увы, такого контроля не было. А выявлять нарушения не так уж сложно. Даже используя такой открытый источник информации, как статистические данные Банка России. Те странности и нестыковки, которые я выявляю в ходе анализа такой статистики, обычно называю "парадоксами". Зачастую за этими «парадоксами» скрываются обман и преступления», - заключил Валентин Катасонов.
