Господь изгоняет продающих и покупающих из Храма, затем символически показывает на бесплодной смоковнице, что ждет тех, у кого Он не находит ничего кроме одних листьев. И когда первосвященники и старцы спрашивают Его, какой властью Он это делает, Господь отвечает притчами. Крестные Страсти Христовы приближаются. Господь знает, что Он будет отвергнут теми, кто прежде всех должны были Его принять. Но разве это слово Господне не обращено сегодня к нам? «А что вы думаете? У одного человека было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: сын! пойди сегодня работать в винограднике моем. Но он сказал в ответ: не хочу; а после, раскаявшись, пошел».
Что вы думаете по этому поводу?
Наша первая реакция — удивление, с какой беззастенчивостью этот грубый сын говорит со своим отцом. Но потом мы проникаемся к нему симпатией: опомнившись, он меняет решение и идет исполнить волю отца.
Предлагая нам эту историю, Господь не дает никакого объяснения. Он только показывает, как человек может измениться и покаяться. И в одном этом для нас уже утешение. Окружающий нас мир убеждает нас оправдать наши недостатки и поражения обстоятельствами, средой, в которой мы живем, особенностями нашего характера. Господь же, напротив, напоминает нам о нашей ответственности, настойчиво повторяя, что, пока мы живы, не поздно обратиться к Богу. Каким бы ни было наше прошлое, каким бы ни было наше до этого отвержение Бога, изменение всегда возможно. Господь всегда протягивает руку всякому человеку, даже самому грешному.
Нам открывается также, что Бог не видит нас навсегда определившимися, но пребывающими в становлении. Среди наших сегодняшних испытаний Он видит нового человека, который может в них родиться. Возблагодарим Господа в первый день Страстной седмицы за эту Его надежду на нас. Помолимся, чтобы Господь помог нам не спешить ставить на других печать последнего суда, но давать им возможность обновиться.
Однако мы понимаем, что Господь хочет открыть нам нечто еще более важное этим образом первого сына, который сказал «нет», и тем не менее послушался. «Подойдя к другому сыну, отец сказал то же. Этот сказал в ответ: иду, государь, и не пошел. Который из двух исполнил волю отца?» Очевидно, что внимание притчи сосредоточено на втором сыне. Господу противостоят религиозные власти Иерусалима, и к ним обращен этот Его пример. Но и нас спрашивает сегодня Господь: «Что вы думаете? Какой из двух сыновей исполнил волю Отца?» Они говорят Ему: «Первый». В этом нет сомнения. И мы тоже не можем по-другому ответить.
И вот, мы приходим к искомому. Недостаточно красивых слов. Значение имеют наши поступки, а не намерения. В этом отношении современный мир как будто согласен со Христом. Но, увы, снова только на словах. На словах наши политики и идеологи обличают ничем не подкрепленные декларации. И сами же выступают с подобным. Всем ясно, что об обещаниях судят по результатам. Однако что толку нам судить других, когда этот «второй сын» столь часто напоминает нас самих. Мы ведем себя нелогично. Мы говорим, что мы верующие, а поступаем порой хуже неверующих. Мы говорим «да» Богу нашими устами, и «нет» нашими поступками. Мы поем за литургией Символ веры, а, выйдя из храма, своею жизнью отрекаемся от него. Каждый день мы говорим Богу: «Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя», а ищем земного царства и исполнения своей воли. Но Господь предупреждает нас: не достаточно «говорить», надо «делать».
Бога не обманешь. «Не всякий, говорящий Мне: "Господи, Господи!" войдет в Царство небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного» (Мф. 7, 21). И апостол Иоанн Богослов предупреждает нас: «Станем любить не словом или языком, но делом и истиной» (1 Ин. 3. 18). «Истинно, истинно говорю вам, — возвещает Господь, — мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие». Господь произносит эти торжественные слова: «Аминь, аминь глаголю вам» всегда, когда хочет возвестить что-то исключительно важное.
То, что Господь говорит, переходит все границы, и звучит почти как соблазн. Как? Он ставит нам в пример профессиональных служителей греха, грешников по образу жизни, публично демонстрирующих перед всеми свою греховность? Но было бы странно подозревать Господа в оправдании греха. Смысл этого парадоксального утверждения, как и предваряющей его притчи, — направить наше внимание на покаяние.
Худший из всех грехов — самодостаточность. Обходиться без Бога, не иметь нужды в Нем. И мы знаем, что во времена Спасителя те, кто почитали себя за праведников, не испытывали нужду в спасении, которое им предлагал Господь. У них не было недостатка ни в чем, и они не получили ничего. А грешники устремились к Нему как к своему Спасителю.
Смогу ли я, как грешники, о которых говорит Господь, увидев свои грехи, осознав, что погибаю, всем сердцем возжелать благодати, спасающей меня? Не сужу ли я только внешне о других людях, терпящих в жизни жестокое поражение, — в то время как Господь по-прежнему предлагает им шанс. «Мытари и грешники вперед вас идут в Царство Божие», — говорит Он. Кому это говорит Господь «вперед вас»? Кто эти люди, которые будут изгнаны из Царства Божия? Не бываю ли я среди них, по крайней мере, иногда? Подготовка к Великому Посту начиналась молитвой мытаря, и с этой молитвой мы вступаем в Страстную Седмицу: «Боже, милостив буди мне, грешному!» «Ибо, — говорит Господь, — пришел к вам Иоанн путем праведности, и вы не поверили ему; а мытари и блудницы поверили ему».
Как притча о двух сыновьях противопоставляет «слово» и «дело», «да» уст и «нет» поступков, так противопоставляет Господь веру и неверие. Господь спрашивал до этого первосвященников и старейшин: «Крещение Иоанново откуда было: с небес или от человеков? Они же рассудили между собою: если скажем: с небес, то Он скажет нам: почему же вы не поверили ему? а если сказать от человеков, — боимся народа, ибо все почитают Иоанна за пророка. И сказали в ответ: не знаем. Сказал им и Он: и Я вам не скажу, какой властью это делаю». Но теперь Господь ясно дает им понять, что значило крещение Иоанново, чтобы всей глубиной Своей Божественной праведности обличить их лицемерие.
И снова это слово Господа обращено к нам. Сам Бог хочет, чтобы мы сказали «да» вере, исполненной добрых дел. Чтобы даром грядущего на вольную смерть Христа это «да» стало таким изменением нашей жизни, которому открывается Крест и Воскресение. Наша вера не есть в первую очередь принятие умом евангельских истин. Это прежде всего принятие нашей волей Божественной воли, которая зовет нас: «пойди сегодня поработай в винограднике Моем!» Мы либо отвечаем на этот Божественный зов, конкретными делами, либо отвергаем его.
Есть одно существенное слово в нашей христианской вере, которое в богослужении не переводится ни на какой язык и которое известно всем верующим. Это слово «аминь» означает то «да» в жизни, которое мы должны сказать Богу. «Аминь. Да. Истинно. Верую. Исповедую. Навсегда, во все дни жизни моей приемлю». Сколько «аминь» произносим мы устами за каждой нашей домашней молитвой, за каждым богослужением? И сколько исполняем на деле? Во Христе Иисусе не было «да» и «нет», но только «да». И Им говорим мы «аминь» Богу, и открывающейся славе Его Креста.
Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России
