1. Из истории отношений. Из послания премьера В.Черчилля Сталину И.В. от 5.01.44 г. [цитаты здесь и далее по: Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны 1941-1945. т.2. М., 1983]: «Президент Бенеш прибывает сегодня для встречи со мной. Он мудрый человек и должен был бы помочь образумить Польшу».
Из послания Сталина И.В. премьеру В.Черчиллю от 7.01.44 г.: «…если судить по последней декларации польского эмигрантского правительства и по другим высказываниям польских деятелей, то, как видно, нет оснований рассчитывать на то, чтобы удалось образумить эти круги. Эти люди неисправимы».
Из записи беседы посла СССР в Великобритании с министром иностранных дел Великобритании 13.01.44 г.: «Иден заметил, что он уже давно предложил полякам принять линию Керзона, но это такой народ, с которым трудно иметь дело. В ответ на это Ллойд Джордж сказал, что он не знает такой нации в мире, которая любила бы поляков… Я указал Идену, что статья Адама Пригора, о которой я говорил ему, по своей враждебности в отношении СССР превосходит всё то, что изготовил Геббельс и его ведомство… Иден, не возражая против моего заявления, отделался общими замечаниями о том, что советские руководители должны понять, что поляки весьма трудный народ».
Из послания премьера В.Черчилля Сталину И.В. от 1.02.44 г.: «Я сказал, что, хотя мы и вступили в войну из-за Польши, мы пошли на это не из-за какой-либо определённой линии границы, но ради существования сильной, свободной и независимой Польши, что подтвердил Маршал Сталин, по его собственному заявлению. Кроме того, хотя Великобритания во всяком случае продолжала бы бороться в течение ряда лет, пока что-либо не произошло бы с Германией, освобождение Польши от германского ига осуществляется главным образом ценой огромных жертв со стороны русской армии. Поэтому союзники имеют право требовать, чтобы Польша в значительной степени сообразовалась с их мнением в вопросе о границах территории, которую она будет иметь. … Я им сказал, что они в результате освобождения их союзными войсками должны взять на себя эту задачу и охранять свои границы от германской агрессии, направленной на Восток. Я сказал, что для выполнения этой задачи они будут наждаться в дружественной России, стоящей за ними…».
Из послания Сталина И.В. премьеру В.Черчиллю от 4.02.44 г.: «Мы заявили, что не считаем границу 1939 года неизменной, и согласились на линию Керзона, пойдя тем самым на весьма большие уступки полякам. А между тем Польское правительство уклонилось от ответа на наше предложение о линии Керзона и продолжает в своих официальных выступлениях высказываться за то, что граница, навязанная нам по Рижскому договору, является неизменной… Крайне враждебные Советскому Союзу выступления польских послов в Мексике, Канаде, ген. Андерса на Ближнем Востоке, переходящие всякие границы враждебности к СССР польских нелегальных печатных изданий на оккупированной немцами территории, уничтожение по директивам Польского Правительства борющихся против гитлеровских оккупантов польских партизан и многие другие профашистские акты Польского Правительства – известны. При таком положении без коренного улучшения состава Польского Правительства нельзя ждать ничего хорошего».
Из послания Сталина И.В. премьеру В.Черчиллю от 3.03.44 г.: «Ознакомившись с подробным изложением Ваших бесед с деятелями эмигрантского польского правительства, я ещё и ещё раз пришёл к выводу, что такие люди не способны установить нормальные отношения с СССР… Они не только не хотят признать линию Керзона, но ещё претендуют как на Львов, так и на Вильно. Что же касается стремления поставить под иностранный контроль управление некоторых советских территорий, то такие поползновения мы не можем принять к обсуждению, ибо даже саму постановку такого рода вопроса считаем оскорбительной для Советского Союза».
Из послания Сталина И.В. премьеру В.Черчиллю от 23.03.44 г.: «Не могу не напомнить, что в Тегеране Вы, президент и я договорились о правомерности линии Керзона. Позицию Советского правительства в этом вопросе Вы тогда считали совершенно правильной, а представителей эмигрантского польского правительства Вы называли сумасшедшими, если они откажутся принять линию Керзона».
Из послания Сталина И.В. премьеру В.Черчиллю и президенту США от 22.08.44 г.: «Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив многих почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками для дела освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы. С военной точки зрения создавшееся положение, привлекающее усиленное внимание немцев к Варшаве, также весьма невыгодно как для Красной Армии, так и для поляков… Не может быть сомнений, что Красная Армия не пожалеет усилий, чтобы разбить немцев под Варшавой и освободить Варшаву для поляков. Это будет лучшая и действенная помощь полякам-антинацистам».
2. Особенности характера и поведения гипер-активного соседа. Приведённые выше исторические свидетельства и оценки специфики активности польской общественности и дипломатии виднейшими деятелями мировой политики времён Второй мировой войны говорят об очень многом. Названные выше исторические личности в своих оценках весьма конкретны и однозначны. Они отмечают ряд характерных особенностей поведения кондовых ляхов, которые давно известны всем, кто имел непосредственные контакты с большим числом поляков: упрямство, тугую вразумляемость, авантюризм, неуважение другой стороны, склонность наносить удары ниже пояса и исподтишка; азартность, агрессивность, наглость; польский национализм и нацизм (хотя среди них есть и «антинацисты»); их частую безответственность в словах и поступках.
Если поляки хотят на деле стать уважаемым народом, хотя бы в англосаксонском среде, им следует учиться воспринимать свою историю, свои национальные особенности и исторически действующие в Европе силы на трезвую голову; не увлекаясь фантазиями на свой счёт.
По приведённым оценкам, современное польское общество ещё очень молодо, в нём много подростковой увлечённости и бесшабашности. Этакие дворовые забияки и фантазёры на манер Ю. Пилсудского, которым всё нипочём. У меня в детстве был приятель, поляк по национальности, удивительный фантазёр. Я понимал, что он врёт об открытом им подземном царстве и огромном богатстве. Но врал он так ярко, что невольно его враньё увлекало и многое ему прощалось.
Сразу после войны Ростральные Колонны на стрелке Васильевского острова долгое время были закрыты, т.к. пострадали от обстрелов. Но мой приятель каким-то образом прознал, когда они бывают открыты то ли для проветривания, то ли для ремонта. Так в один из солнечных дней он провёл меня на самый верх одной Колонны и показал мне удивительно красивый обзор Невы с высоты этой Колонны. Я помню его до сих пор, это было очень красиво и незабываемо.
Конечно, пора детства по-своему мила и привлекательна, но растущий и развивающийся организм не может всю свою жизнь оставаться в детстве. Он должен мужать и, набираясь опыта, становится умней и мудрей.
Пока у польского общества с этим немалые проблемы. Своё возмужание поляки могли бы начать с того, чтобы спросить друг друга: «Живут ли они ради озорного детства или чего-то другого? И если чего-то другого, то, как они это себе представляют? Так ли, как мой приятель детства, открывший польский подземный мир? Или дразня Россию, вставая в наглые позы перед русскими вместе со шляхетской похабенью? Они действительно надеются быть независимой и уважаемой страной позёров?
Для большинства же людей, проживших 70-80 лет, важно не то, как они в детстве писали мимо горшка; открывали подземные миры, бегали по крышам соседних домов; дразнили воспитателей, дергали за косички знакомых и незнакомых девчонок; но то – с каким нравственным, культурным, общественным и личном багажом они предстанут перед историческим судом соседнего народа и Всевышнего.
В этом смысле весьма поучительна для многих поляков судьба известного в Польше и в России другого военачальника, далёкого от Ю. Пилсудского. Детство его можно признать вполне польским, известны две даты его рождения (1894 и 1896 г.). Для настоящего поляка-фантазёра одной даты рождения обычно не достаточно, хотя бывают и ошибки столоначальников. Имя у него было не по-русски двуступенчато. Место рождения его в документах тоже определено с польским размахом, где-то между Варшавой, Великими Луками и селом, где родилась его мать Антонина Овсянникова, белорусского происхождения.
Но польский «размах» его детства быстро иссяк, т.к. рано умер его отец Ксаверий Юзеф Рокоссовский (1902г.). В 15 лет будущий маршал стал круглым сиротой. С польским детством пришлось расстаться, нужно было выживать и искать реальную работу. Он работал и каменщиком, и помощником стоматолога и кондитера. В 1914 г. поступил в кавалерийский полк Российской армии. Получил «Георгиевский крест» 4-ой степени. В 1917 г. ему присвоили воинское звание младшего унтер-офицера (как и моему деду в то же самое время). Участвовал в Гражданской войне на стороне красных. В 1919 г. командовал эскадроном, в 1920 г. – уже кавалерийским полком. В начале 30-х годов был зачислен на командирские курсы Красной армии, там познакомился с Г.К. Жуковым. В конце 30-х годов попал под волны репрессий и доносов. Был обвинён в связях с польской и японской разведкой. После оправдания получил воинское звание генерал-майора. С 1940 г. – командир 9-го механизированного корпуса.
Непосредственно участвовал в решающих битвах Великой Отечественной войны: в битве под Москвой, в Сталинградской, Курской, освобождал Белоруссию. Стал дважды героем Советского Союза, маршалом великих побед над фашизмом на земле России и Польши, маршалом Советского Союза и маршалом Польши. В 1956-57 гг. – министр обороны СССР.
Если коротко, то в зрелом боевом возрасте маршал стал настоящим и весьма уважаемым Константином Константиновичем Рокоссовским, именно Константином Константиновичем. Русский народ точно будет помнить его с большой благодарностью долгие годы. Польский народ, если вразумится и возмужает, тоже будет благодарно его вспоминать.
3. Медный Всадник для вразумления пришельца и соседа [по мотивам поэм А.С. Пушкина «Полтава» и «Медный всадник»]. Введение: Мы гипер-объясним ковбою, пшеку, шведу// Наши права, надменному пришельцу и соседу.// Подарим правнукам над ними мы победу,// Уча их различать врагов по запаху и следу.
Из истории: Историей кулак нам было суждено// Европе, Штатам, Польше показать в окно,// Которое царь Пётр прорубил при море,// Забыв сколь раз мы были с ними в ссоре.// Плывёт-ползёт вся нечисть нагло к нам// По хладным странам Балтии и балт-волнам// Без устали болтая ложь, обман и срам,// Пытаясь нас сломать цинично пополам.// И вот возмездье – в громе грохотанья// Бесстрашно мчится русский на своём коне.// Суровость – в силе грозного скаканья,// В руке, простертой к русской вышине.// Так за «пшечами» мчится Всадник Медный!// Стопы куда бы с НАТО пшек ни направлял,// Его повсюду тот же Мощный Медный// Неотвратимо, грозно быстро настигал.
Из настоящего: Прошло уж 300 лет, приморский град –// Родной страны моей любовь и диво – // Вознёсся мощно, властно и красиво,// С ним русский всадник, сила, мир и лад.// Люблю тебя, отцов Руси творенье,// Люблю твой строгий, стройный вид,// Души твоей державные движенья,// И волевой в боях твоих гранит.// По оживлённым невским берегам// Громады стройные в красе теснятся// Церквей, дворцов и шпилей – вех векам;// И иностранцы к ним несчетные стремятся.// Мосты, как прежде, – над его водами.// Здесь всё мне дорого: мои друзья,// Подруги милые и щит страны над головами,// Цирконом взмывшая Адмиралтейская игла!// Гипер-гигантом встал мой град при море,// При нашем всем раздолье и просторе.// Фашистов сокрушив, позор и стыд Европы,// Как и других, чьи грязны, пшечны стопы.// Из века в век Европа много раз подряд// Пыталась истребить мой край и мирные селенья,// Кровавый совершая псово-рыцарский обряд// В пределах дорогого нам Приневья.// С какой бы не пришла Европа к нам бедою,// Пред городом моим – ничтожна всякая орда,// Как пред Россией и её небесною звездою –// Болтливая и пшечная унтер-вдова.
Геннадий Дмитриевич Колдасов, кандидат технических наук, ветеран-блокадник
