«По-новому, по-новому торопит кто-то жить. Но дай нам Бог по-старому хоть чем-то дорожить», – пел один исполнитель в 1990-х годах. Сегодня эта фраза из песни вновь стала очень актуальна.
Повсюду всё новое. Новый премьер-министр, новое правительство, скоро будет новая Дума с новыми людьми и всё пойдет еще быстрее и еще более по-новому. Господин Сердюков уже «обновил» нам армию, в новом формате выстроились отношения с Украиной. Новые реалии возникли у восточных границ в связи с Афганистаном. И даже в Церкви многое обновлялось в последнее десятилетие и продолжает обновляться ныне. Как будто смысл нашей общественной жизни – обновление и отсутствие покоя.
Ковид показал, что у мировых сил ставка на молодежь. Биологическое оружие поражает, конечно, все слои населения, но более всего страдают люди пожилые – носители традиций. Перед той же испанкой, унесшей жизни миллионов в 1917-18 годах были одинаково беспомощны все – и старики и дети, Ковид же более избирателен. Будущее, вероятно, за новыми поколениями, воспитанными смартфонами, компьютерами и искусственным интеллектом, теми поколениями, которыми проще манипулировать и несложно поработить.
Но порой под прикрытием Нового ощущается какая-то Тайна… а за тайной ощущается продуманная стратегия и выверенная тактика этого самого обновления. И даже складывается впечатление, что за новшествами и тайной скрывается грандиозное Преступление. Новшества в совокупности с тайной обретают старое и давно известное верующим название – Тайна беззакония.
Нестабильность и обновление, как оказалось, теперь норма церковной жизни. Постоянные смены правящих архиереев стали обыденностью, утомляя перемещаемых епископов, архиепископов и митрополитов, тревожа и смущая паству. Как нелегко будет будущим историкам Русской Православной Церкви читать журналы заседаний Священного Синода для анализа того, что происходило. Уже и ныне-то голова кружится от информации в них.
Дальневосточные епархии, скудные людьми и духовенством (из-за оттока населения) столкнулись с новым и характерным, вероятно, для всех епархий явлением – архиерейскими обещаниями перемен. «Ни один настоятель не может спокойно и много лет находиться на одном приходе», – заявляется и настойчиво даётся понять на епархиальных собраниях. Священники и прихожане должны быть готовы к постоянным переменам. Пусть у них голова тоже покружится от перемен, не только ведь архиереи по всей стране должны меняться. И уже кружится.
Наступает церковная «кочевая жизнь». То есть батюшки с семьями должны уподобиться бродячему табору и безвинно, по причине ветра перемен скитаться по всем уголкам епархии. Раньше такого не бывало, а теперь «по-новому, по-новому торопит кто-то жить…».
Что это даёт? С церковной и канонической точки зрения необъяснимо. С точки зрения наведения порядка – скорее наоборот, это вредная тактика – она порождает безответственность и лишает человека мотивации служить серьезно, ведь через два-три года все сменится и куда ещё занесёт – неизвестно.
Объяснение сложившейся ситуации невольно напрашивается из истории Русской Православной Церкви в эпоху хрущевских гонений. Тогда в некоторых регионах уполномоченные по делам религий были атеистическими ревнителями не по разуму и больше двух-трех лет не терпели архиерея, направленного на церковную кафедру в их область. Проходил определённый срок, и они начинали требовать перевода архиерея с глаз долой (яркий пример Омско-Тюменская епархия в советское время). С учётом эпохи не сложно догадаться, зачем это делалось, да уполномоченные и не скрывали, зачем. Для того чтобы архиерей не успел усилить свой авторитет. Только что-то у него наметилось – хороший контакт с обществом, интеллигенцией, связи, помощники появились, как отправляли его подальше из этих мест, чтобы Православие не успело укорениться. Та же практика применялась и по отношению к священникам.
Данная аналогия заставляет беспокоиться по поводу странного и рационально необъяснимого ветра перемен в Церкви. Неужели есть некие тайные «уполномоченные», которые мешают Русской Церкви совершать свою миссию? Кто, какая тайная сила движет этим ветром? Ведь, вроде бы, наступило время собирать камни, так зачем они вновь спешно разбрасываются?
В Приморье, где часто бывают тайфуны, ветер перемен разметал несколько крупных ключевых приходов – в Уссурийске и Владивостоке в самом центре этих городов. Миссионерские кафедральные соборы, где должно быть немало священников-миссионеров, значительно оскудели.
Хотя Уссурийский Покровский храм не закрывался даже в советское время, там служили известный архимандрит Климент (Перестюк), вернувшийся из Харбина, и впоследствии ставший Свердловским владыкой; неоднократно служил архиепископ Иркутско-Читинский Вениамин (Новицкий). Этот храм с 1990-х годов приобрел особое значение в стратегически важном месте Приморья – городе, который переполнили секты. Но за последние полтора года Покровский храм Уссурийска остался сначала без дьяконов – их забрали во Владивосток, а затем почти без иереев – их распредели по мелким малолюдным приходам.
Монашествующие священники (имеющие хорошее богословское образование и богатый жизненный опыт) в главных соборах Владивостока и Уссурийска не удержались. Они оставили свои полезные для Церкви дела – регентование, миссионерство в условиях засилья сект и обилия язычников-азиатов, посещение тюрем, беседы с военными – и были разосланы подальше из центра, по мелким приходам. А жители города остались объектом для сектанского просвещения. Исчезновение ярких священников приводит к оскудению прихода, оттоку прихожан. Постепенно в Уссурийске дошло до того, что исчезли даже пономари. «Где ваша сила, православные?», – спросят сектанты. Рассеяна ветром перемен по мелким приходам…
Вероятно, некие тайные «уполномоченные» сеют этот ветер и разбрасывают камни нашего все еще крепкого церковного здания. И под видом наведения порядка и «созидания» чего-то нового разрушают старое.
Православие традиционно дорожит стариной. Всё в нем дышит любовью к древности, к охранению догматов, канонов и устоев. Это бескомпромиссная и консервативная религия. Но это и религия любви.
Как умиляется сердце, когда видишь старца священника, проводящего исповедь, или молитвенницу старицу-монахиню в монастыре. Преклонение пред их сединами, духовным опытом, духовной силой, собранной трудами всей жизни, свидетельствуют о любви в Церкви Христовой, о нашей укорененности в традиции и серьезности наших духовных намерений на пути спасения. Обновление же ради обновления, как и Ковид, никакой любви и пощады к старости не терпит. Дух обновления изгоняет любовь. Он изгоняет старость и духовную многоопытность, духовную силу и духовное оружие на задворки.
Украшением Владивостока является Марфо-Мариинская обитель на Седанке, знаменитое историческое место. Устроила монастырскую жизнь и восстановила архитектурный облик храма и покоев при нем игумения Мария (Пономарёва). Ей было 53 года, когда она в 1992 году выразила желание посвятить свою жизнь Церкви. В 2019 году праздновали 80-летие этой знаменитой и любимой во Владивостоке подвижницы, наделённой многими талантами и духовными дарами. 20 августа 2021 года игумения Мария отошла ко Господу. По официальной версии, она скончалась от последствий коронавируса, но, вероятно, причина была другой. Когда 23 июля 2021 года в Марфо-Мариинской обители обнаружилась инфекция, люди во всем мире начали молиться о сестрах. 14 августа матушка попала в реанимацию, но уже 18 августа вышла оттуда. Все усиленно молились о ее выздоровлении и надеялись увидеть к празднику Успения Богородицы в монастыре. Вирус был побежден, легкие исцелялись.
Но над обителью пронёсся «ветер перемен». В высоких кабинетах было принято давно чаемое и вынашиваемое решение устранить пожилую игумению даже после выздоровления (матушке давно исполнилось 75 лет, и устав Русской церкви дал желающим такую «законную» возможность). При появлении новой молодой игумении под давлением ветра перемен старице пришлось бы покинуть ту обитель, которую она созидала с 1992 года, приняв обеты нестяжания (об этом уже было объявлено в монастыре). Вирус в ее организме был побежден – и это был ответ Всемогущего и Милостивого Господа на наши мольбы. Но сердце Матушки остановилось 20 августа в 5 утра, Господь забрал ее к Себе, избавив от ада всех предстоящих скорбей, поругания и бездомного существования вдали от любимой обители, которой она отдала свое сердце и всю себя. Её жизнь унёс не смертоносный вирус коронавируса, а смертоносный вирус обновления...
В марте 2021 года сильные ветра уже пронеслись над скромной женской монашеской обителью в честь Казанской иконы Богородицы в селе Раздольном. Ковид эту общину не тронул, но прежней игумение Филарете (Фурмановой) тоже пришлось покинуть обитель, которую она возглавляла с 2002 года.
А тут и Рождества-Богородицкий монастырь в Линевичах на подходе – тоже может попасть в центр перемещения воздушных масс, так как скоро игуменье Варваре (Волгиной) тоже исполнится 75 лет.
Чем же нам, православным и нашему церковному Уставу неугодны духовные старицы? Умилится ли сердце и душа при виде бодрой и оперативной «матушки»? Тем более, что бодрая и молодая может быть верной помощницей при истинном духовном сердце монастыря – убеленной сединами и духоносной старицы-матери.
А, вообще, справедливее молодых и бодрых ставить на новосозданные девичьи обители, где сестры соберутся во имя любви и искреннего желания посвятить жизнь Богу, а вдовьи монастыри с их устоями лучше и не трогать. У них всегда на Руси была особая стать и им покровительствовали такие княгини как святая преподобная Ефросиния Московская, не оставившая в беде овдовевших жён героев Куликовской битвы. Мы много говорим о роли «белых платочков» в сохранении Церкви, а как до дела доходит, то оказывается, что нужно обновляться и обмирщаться. Не нужны нам старые игумении.
Слава Богу, что хоть игумению Георгию (Щукину) не изгнали из Горненской обители под Иерусалимом – доживать свой век где-то в соседнем израильском селении… Так что ветер перемен пострашнее вируса.
Осенью 2021 года запланировано проведение архиерейского собора Русской Православной Церкви. Мы не раз говорили, что стоит обратить внимание на проблемные пункты Устава Русской Православной Церкви. Эти проблемные пункты дают тайным «уполномоченным» возможность разрушать нашу церковь. Если в «Положении о монастырях и монашествующих», принятом в 2017 году, ничего не говорится об отставке игумена или игумении по причине старости (75 лет), то пункт 4 главы 22 Устава «О пенсионном обеспечении и об освобождении от должности по возрасту» (принят в 2017 году) требует от всех пожилых представителей духовенства писать прошение об отставке: «По достижении 75-летнего возраста каждый клирик, занимающий в канонических подразделениях или органах епархии должность игумена (игумении) или наместника монастыря, настоятеля прихода, председателя приходского совета, благочинного, секретаря епархиального совета, председателя или заместителя председателя епархиального отдела или комиссии, председателя, секретаря или члена епархиального суда, обязан подать прошение на имя своего епархиального архиерея об освобождении его от соответствующих должностных обязанностей. Решение вопроса о времени удовлетворения такого прошения оставляется на благоусмотрение епархиального архиерея, а в отношении игумена (игумении) или наместника монастыря – на благоусмотрение Священного Синода по представлению епархиального архиерея».
О вреде данного пункта и тяжёлых последствиях, связанных с разрушением приходской и монастырской жизни из-за устранения прежнего настоятеля, а также аморальности ситуации нищего и униженного положения духовенства после 75 лет много писалось и много известно. Весь разрушительный потенциал этого пункта Устава уже проявился и неизвестно, сколько времени потребуется на устранение всех пагубных его последствий.
Очевидно, что такие требования не могли появиться в лоне Православия – религии Любви и благодати Святого Духа. В предыдущих своих исследованиях мы доказали, что подобные этому пункты Устава РПЦ, а именно требование уходить в отставку после 75 лет правящим архиереям – заимствованы из Кодекса канонического права Католической церкви, принятого католиками в 1983 году.
Об этом откровенно сообщил митрополит Илларион (Алфеев) в своей книге «Православие». Дальнейшие исследования Центра «Берег Рус» показали, что ничего подобного нет в других Поместных Православных Церквях и даже в Католическом кодексе 1917 года ничего этого не было. Возрастные ограничения для епископов – следствие Второго Ватиканского собора, которые Русская Православная Церковь тоже почему-то решила перенять в 1988 году.
Пункт 401 Католического устава содержит следующее положение: «Диоцезному епископу, которому исполнилось семьдесят пять лет, предлагается подать прошение об отставке от должности Верховному Понтифику, который, рассмотрев все обстоятельства, примет своё решение».
С 1988 года пункт 26 главы 16 Устава Русской Церкви тоже гласит: «По достижении 75-летнего возраста архиерей подает на имя Патриарха Московского и всея Руси прошение об уходе на покой. Вопрос о времени удовлетворения такого прошения решается Священным Синодом». Заимствование очевидно.
538 пункт из того же Католического кодекса, принятого в 1983 году и актуального для католиков поныне предписывает приходским настоятелям выходить на пенсию в 75 лет: «По достижении семидесятипятилетнего возраста приходскому настоятелю рекомендуется подать прошение об отставке диоцезному епископу, который, рассмотрев все личные и местные обстоятельства, вынесет решение о том, следует ли принять или отклонить прошение». С 2017 года, это правило, принятое нашим архиерейским собором, стало реальностью в Русской Православной Церкви.
Католическое правило 624 может объяснить нам непостоянство архиерейского присутствия на той или иной церковной кафедре и непостоянство игуменов монастырей (что противоречит каноническому строю Православия), которых все чаще перемещают с должности игуменов даже в молодом возрасте. Католический кодекс в разделе о монашеских организациях (это сложные орденские системы) предписывает блюсти постоянную сменяемость духовных руководителей. В правиле 624 предписывается следующее: «Посредством подобающих норм собственное право должно позаботиться о том, чтобы настоятели, назначенные на определённый срок, не занимали руководящей должности беспрерывно в течение слишком долгого времени».
Все это порождает вопросы и сомнения: кто же те хрущевские «уполномоченные», которые не дают нашей Церкви покоя и разрушают ее во имя «созидания»? Не пора ли ограничить их возможности начав с существенной редакции Устава Русской Православной Церкви и освобождения его от всех католических и враждебных влияний?
Романова Владислава Николаевна, Центр церковно-государственных отношений «Берег Рус»
