Государственная разрешительная система – угроза обществу!

Расстрел детей в 2018 г. восемнадцатилетним психически нездоровым парнем в Керчи и недавнее, аналогичное по опасности преступление, явно психически нездорового «стрелка» в Казани, ожидаемо приводит к предположению о несовершенстве действующей системы выдачи разрешений на оружие.

Похоже, что государство пока не может изменить ситуацию. Потоком идут предложения депутатов, чиновных людей, которые сводятся к тому, чтобы пересадить музыкантов в том же оркестре, то есть что-то поменять внутри системы. К примеру, увеличить возраст для получения разрешений на оружие, изменить требования к условиям хранения…

Но ведь суть дела в том, что от внимания разрешительной системы ускользает факт антиобщественных настроений кандидата на владение оружием! Ускользает его конфликт с обществом, расстройство общественных навыков, деградация в сфере межличностного общения, расстройство во взаимодействии с людьми внутри конкретного коллектива, неясность его жизненного статуса. То есть учится ли человек, работает ли, а если нет ни того и ни другого, то есть ли у соискателя прав на оружие средства к существованию?

Разрешительная система советского прошлого исходила из факта, что все граждане страны работают или учатся, либо пенсионеры, соответственно имеют связь с обществом. У любого из возможных статусов были те или иные гарантированные источники доходов. Сам я в советском прошлом владельцем оружия не был, а интернет по этому поводу не помог, но есть основания думать, что, наверняка, не обходилось без характеристики с места работы или жительства.

Один из друзей, приобретавших оружие еще в конце семидесятых, подтвердил, что представлял характеристику от участкового инспектора милиции. Так или иначе, но кандидат на владение оружием проходил сито общественного контроля. Потому как даже участковый в те времена был выразителем общественных интересов, лично знал и владел реальной информацией о всех жителях своего участка. Таким образом, общество, через людей лично знавших соискателя, так или иначе, прикасалось к разрешению на допуск человека к оружию. Ныне мы имеем формальный, автоматический допуск по типу: на учете в ПНД не состоит, наркотики не употребляет. Все! Получи ружье!

Если сейчас стали распространенными или только появились такие виды расстройств личности, которые формальный психиатрический контроль не замечает, то, очевидно, нужно возвращаться к испытанным способам прошлого, которые гарантировали результат. Так как подобных расстрелов в прошлом никогда не было.

Этот необходимо делать, несмотря на то, что в современных мегаполисах, участковому, если он и будет реально существовать, а не вести формальный прием пару раз в неделю, сложнее иметь сеть добровольных помощников и получать информацию о всем множестве зачастую быстро меняющихся жителей своей территории.

Можно использовать и что-то новое! Сегодня источниками информации о человеке являются не столько личные контакты с самими лицом или его окружением, а электронные средства, накапливающую информацию. И этой информации в различных базах данных великое множество. Но вот разрешительная система пользуется только двумя. Базами данных психо- и наркодиспансеров. В то время как уже существует электронные истории болезней и амбулаторные карты всех пациентов больниц и поликлиник.

Если пока нет технической возможности объединить и оценить различные массивы данных, то наверное, было бы правильно пользоваться сочетанием старых методов контроля за человеческим поведением и уже доступными возможностями новых систем.

Предоставления простой характеристики с места жительства или учебы сразу же выявило бы аномалии в поведении тогда еще потенциального стрелка в Казани. Так как учебу он бросил, а дома дебоширил.

И если бы участковый был обязан до выдачи разрешения навестить квартиру стрелка и его соседей, то, скорее всего, вооружение очередного психа не случилось бы.

Удивляет, что финансово-экономический статус стрелков, как в Керчи, так и в Казани был нулевым. Ни тот, ни другой не имели самостоятельных источников к существованию. Для чего оружие человеку, который пока не зарабатывает себе на жизнь и не имеет своих личных средств на банковском счете? Может быть, для того, чтобы с помощью оружия эти средства заиметь? Почему такое простое и очевидное опасение не учитывается органами внутренних дел, в ведении которых находится разрешительная система?

Можно сколь угодно говорить о тех или иных сложностях, но экономия на безопасности детей неприемлема. Третьего расстрела детей, если не дай Бог, такое случится, властям простить будет невозможно.

Павел Иванович Дмитриев, правовед, публицист