Отчего так сложно выработать позитивную традиционалистскую идеологию, которая стала бы привлекательной для большинства или хотя бы – для ключевой пассионарной части людей? Речь и про соотечественников и про других землян. Дело, как мне кажется в том, что любые идеи, системы, «измы», апеллирующие к «светлому будущему» связывающие себя с понятием «прогресс» или безнадежно устарели, став маргинальными, или представляют собой весьма зловещие направления мысли вроде трансгуманизма.
Не зря будущее рисуется в умах людей все больше в виде антиутопии или дистопии. Будущее человечества пугает равно думающих идеалистов и рационалистов, поскольку ничего «светлого» из нынешних объективных предпосылок не вырисовывается. С другой стороны, идеи и идеологии консервативные, охранительные, привлекая людей более зрелых и духовно здоровых, не могут пока протянуть никакого яркого, убедительного вектора в будущее.
Сопротивляясь катку «прогресса», ведущего в пропасть расчеловечивания, консерватизм вынужденно апеллирует к прошлому, играет или пытается играть роль «удерживающего». Но такая парадигма мышления не удовлетворяет молодежь и не даёт оснований для стратегического планирования, «осевого» целеполагания. Противостояние – это в любом случае, статика. Людей же манит движение вверх и вдаль: так уж мы устроены.
В итоге консерваторы вынуждены сдавать одну за другой свои позиции «прогрессистам», идти на компромиссы. Попытка примерить футуристические одежды в виде таких оксюморонов как «консервативная революция» не слишком убедительны, поскольку неорганичны. А в качестве исторического примера ассоциируются скорее с людоедским гитлеровским Третьим Рейхом, чем с изысканными философскими исканиями Юлиуса Эволы или Ортега-и-Гассета.
Противостояние злу – органично и естественно, но это все же более онтологическая, а не политическая проблема. На уровне личности – это религиозная борьба с носителями зла, прежде всего, в собственной душе. И в такой борьбе безусловно можно победить. На уровне же государства или любой светской общины неизбежно побеждает Realpolitik со всеми сопутствующими маккиавелизмами, хитрыми умолчаниями, закрыванием глаз на многое.
Человек, в принципе, может прожить жизнь, положив в ее основу противостояние — особенно, если в душе его при этом возрастает Любовь. Речь, разумеется, не о противостоянии какому-то человеку или группе лиц, а тому внутреннему и внешнему могущественному Злу, которое хочет его сломать, подчинив себе и тело и душу.
Но государство не способно долго жить одним идейным, политическим, парадигмальным противостоянием, при том, что оно обязательно будет непоследовательно в нем.
Этико-эстетический образ будущего – мечты – вот, что привлекало миллионы людей в коммунизме гораздо сильнее, чем борьба «с мировым капиталом». Но фундамент оказался из песка, да еще с гнильцой: образ-мечта не устоял под напором мирового ветра. Возможно, кстати, он продержался бы дольше, если бы вовремя задвинул в архив выморочные истмат и диамат с двумя сильно-бородатыми и одним лысым идолами. А вместо них взял бы на вооружение нечто вроде идей и образов Ивана Ефремова из «Туманности Андромеды» и особенно «Часа Быка». Причём, без противостояния христианству, которое у Ефремова присутствовало, хотя не так явно и яростно как у ранних большевиков.
В итоге не только мировое капиталистическое жлобство, но и голимая правда жизни оказались сильнее коммунистической мечты. «Две дороги к одному обрыву» метко называл академик Игорь Шафаревич современные ему и противоборствующие системы – капитализм и социализм.
Две дороги вышли из одного истока – политического модерна, порожденного в свою очередь, идеями Просвещения и философского рационализма. Капитализм победил, но не дал миру никакой новой осевой идеи – лишь пестрое разложение всех своих старых идеологий и теорий. Разложение, которое из-за железного занавеса казалось весёлым карнавалом, а на поверку предстало позорным гноилищем с переходом в Danse macabre.
Претендовавшая на универсальность и выставившая свое знамя для всего мира американская идеологема «Града на холме» рушится на наших глазах. Она, собственно, уже рухнула, просто эхо падения еще не обежало весь земшар. Дональд Трамп пытается спасти остатки Pax Americana хотя бы в усеченном виде – империи без мировой идеологии, но в таком виде империи долго не живут.
Мондиалисты, ныне яростно противостоящие ему, уже давно предложили идеологическую альтернативу – на этот раз без всяких национальных «оболочек»и мессианских библеизмов.
Выпестованные в американских «Лиге плюща» и Силиконовой долине» вместе с европейскими «левыми интеллектуалами» идеи «сверхпрогресса» – в виде тотальной цифровизации и роботизации мира, разрушении традиционной семьи и отношений полов, слома государств, а в конечном счете – под мантру о незаконченной эволюции – замены самого хомо сапиенса на нечто иное – гораздо опаснее всех прошлых западных веяний. Ибо, не признаваясь в тотальной идеологичности, они маскируются под достижения науки и технический прогресс, «которые не остановить».
И здесь возникает ключевой для консерваторов-традиционалистов вопрос: возможно ли, активно пользуясь техническими достижениями, языком, а главное – мыслительными конструктами прогрессистов, обосновать другой, альтернативный для человечества путь? Понятно, что автомобили, самолеты и компьютеры вне-идеологичны. На ноутбуке можно набрать главу из Евангелия, а можно – морально-разрушающий текст, как собственно, ранее на пишмашинке или станке Гуттенберга. В глобальной сети можно создать душеполезный сайт или вести умный, добрый блог, а можно выплескивать ненависть, «поджигать» и развращать. Но и первое и второе будет иметь критерием успеха число кликов и лайков. И чтобы не потеряться, иметь подписчиков и рекламодателей, начнёт рано или поздно использовать пресловутый кликбейт. А чтобы не «забанили» – избегать нетолерантных слов и тем.
Нам четко говорят: «Господа-туземцы, правила игры заданы не вами: играйте по ним или уйдите в свою маленькую нишу-резервацию». Так, собственно, прогрессисты предлагают сделать Православной Церкви, в то же время регулярно потешаясь над «средневековьем со смартфонами». Так наши либералы-западники предлагают патриотам, отказаться от всего иностранного в одежде и в быту, глумливо добавляя: «посмотрим с чем вы останетесь».
Ну да, многие из этих вещей, систем и «благ жизни» придуманы и поставлены на поток не в России, а сегодня – и произведены по большей части «за бугром». В эти факты можно презрительно тыкать пальцем, а можно работать над их преодолением, создавая и производя свое, как в свое время – «свечу Яблочкова», «сварку Патона», «Луноход». Или вот уже в наши дни – вакцину «Спутник V».
Такие вещи, безусловно, значат многое для утверждения своего альтернативного пути в будущее, своей, как ни крути, идеологии. Возможно – не меньше, чем появление у нас новых Пушкиных, Достоевских, Бехтеревых и Королёвых.
Но тут придётся решить тяжелую лемму, необходимую для доказательства теоремы альтернативного развития: можно ли, сохраняя жизненно необходимый военный паритет и жизненно важные экономические связи с нашими западными оппонентами, «отстроиться» от навязываемого ими и, как бы неизбежного «прогрессивного мейнстрима»? От постмодернисткого образования и искусства – до экономических и политических либеральных конструкций, от моделей социального поведения – до научно-технического цивилизационного целеполагания.
«Отстроиться» – это значит, используя и свой и чужой опыт, предложить свои варианты движения по всем этим направлениям, создать свои мыслительные и даже языковые конструкты, вплоть до терминологии. При этом все это должно быть органично и понятно для россиян и большинства граждан постсоветского пространства. А кроме того – привлекательно хотя бы для половины землян как в свое время идеи и достижения советского социализма.
Речь идёт не только об альтернативной идеологической «бумажной» декларации с нужными словами (хотя и без неё не обойтись), а о конкретных шагах государства – пусть и небольших вначале, которые ясно и ярко обозначили бы, что Россия не только противостоит наиболее тяжким аномалиям, которые транслирует Запад, но и перестала быть его спутником. Что она собирается стать самостоятельной планетой, притягивающей в свою орбиту другие небесные тела. Но не как имперский пуп Земли или идеологический ментор, а как проводник, который нащупывает тропу через нынешнее болото. При этом твердо знает, что тропинка эта есть и она перейдет в твердую дорогу, не ведущую к обрыву.
Если у человечества осталось будущее, то такая дорога – пусть и в рытвинах и ухабах – непременно отыщется: важно сделать первые шаги. Если же его нет, то остается либо сдерживать насколько можно дольше тот каток, что именуется сегодня «прогрессом», либо продолжить весело катить по красивому автобану в пропасть вместе со всеми.
Самохин Андрей Евгеньевич, журналист, публицист, член «Русского Собрания»
1. Все сложнее