Вот уже двадцать пять лет у штурвала на капитанском мостике белорусского корабля стоит Александр Григорьевич Лукашенко. Сегодня мы наблюдаем настойчивость и напористость «третьих» стран в реализации их «голубой мечты» – отрешить от президентского кресла «последнего диктатора Европы».
В свое время (середина двадцатого века) в такой роли выступал «регент» короля Испании каудильо Франсиско Франко. С и его кончиной в 1975 году «темные силы» Европы полагали, что «последний диктатор Европы» исчез из мировой политики. Однако нет, не исчез!
Какое-то представление о президенте Лукашенко А.Г. можно получить из интернета с сайта «википедия». Но, именно, как – «какое-то». Многие записные политологи с упоением декларируют кличку президента, как имя нарицательное – данную ему Западом – «последний диктатор Европы». «На самом деле» такому представлению о Лукашенке можно только позавидовать. В «среднем», если выбросить из этого списка «диктаторов» последнего тысячелетия слишком уж одиозные имена, в списке останутся: Карл Пятый, Филипп Второй, Иоанн Третий, Иван Грозный, Петр Первый, Екатерина Вторая, Франсиско Франко и т.д., долгие годы правления которых свидетельствуют о «богоугодности» этих персон в картине человеческой истории.
Автора этих строк удивляет такой длительный срок правления на фоне того хаоса и безпорядков, охвативших Россию и окаймляющие ее «постсоветские государства» после августа 1991 года.
Несомненно одно, а именно то, что такой длительный срок правления, несвойственный чудовищно «низкому качеству постсоветских элит», присутствующих в современном политическом пространстве постсоветских государств, уже позволяет говорить о наличии «государственного инстинкта» (у руководителя страны), позволяющего надеяться на определенную стабильность и надежность межгосударственных договоров в долгосрочной перспективе. Тем более, что в конструкции союзного договора связка «Россия – Белоруссия» является безценным «началом» собирательства «имперского государственного ожерелья» с Россией в центре и окаймляющими ее малыми народностями с их территориями и государствами – на границах РФ.
Можно долго рассуждать и анализировать – откуда у батьки Лукашенко взялся этот самый «государственный инстинкт». Но «государственная простота» действий и рассуждений президента показали, что этих действий и рассуждений оказалось достаточно для «майданутых» мудрецов и конструкторов провокаций в «отдельно взятой стране» победившего (в свое время) социализма. Чего, конечно же, не скажешь о тов. Януковиче (и ему подобных), прошедшем стандартную (штатную) партийно-номенклатурную школу советского политического воспитания.
В этой связи автор хотел бы напомнить читателю о таком понятии, как «государственный инстинкт», и вместе с тем, продекларировать такую аксиому, что политиков и политологов – «пруд пруди»; настоящих же вождей и лидеров – раз, два и – обчелся. А, уж желающих вскарабкаться на капитанский мостик и порулить «государственным кораблем» - видимо, невидимо. И не важно, что судьба этого корабля в такой перспективе может обернуться судьбой небезызвестного «Титаника». Дочь демократических институтов европейских государств – демагогия – настолько отравила сознание элитарного (и не только элитарного) общества Европы, что давно уже начала сбываться мечта «вождя мирового пролетариата» (В.И.Ленина) о том, что скоро любая кухарка – не то, что переводчица – сможет управлять государством.
Словосочетание «государственный инстинкт» всегда воспринималось нами как своеобразная «фигура речи», долженствующая придать поболее почета и уважения «государственным» людям (чиновникам), исполняющим свои обязанности не за страх, а за совесть; и получающим за это соответствующее (от государства) – вознаграждение.
Но, историческая практика – в частности государства Россия – за прошедшие полтора века, ясно показала, «награждать» каждого, может быть, и добросовестного чиновника таким «знаком» наличия в нем «государственного инстинкта», по крайней мере – глупо.
Во-первых, что такое просто – инстинкт? Инстинкт – это проявление подсознательных (неосознанных) мыслей, чувств, действий по отношению к природе, живым тварям и человекам.
«Государственный же инстинкт» является набором подсознательных привычек, мыслей и действий, подавляющих примитивный «инстинкт выживания» отдельной личности и направленных на выживание общества, консорции, княжества, государства. Подсознательные, т.е. еще не «прошедшие обработку» процедурами логического анализа или осмысления.
В качестве «примитивных» «инстинктов» можно привести пример «инстинкта самосохранения», «инстинкт продолжения рода», «охотничий инстинкт» (преследование дичи) и т.д.
Инстинкт дается нам от рождения, а его особенности, т.е. отличия от «среднего» человека, определяются наследственностью в нескольких поколениях плюс – благоприобретенностью (не обязательно используемой во благо) и следствием проявления жизненного опыта.
Этнические особенности инстинкта, проявляющиеся в темпераменте, глубине чувств, мыслей и обусловленности действий, как раз и определяют отличия этносов и их различия между собой. Группы этнических особенностей составляют и определяют основные характеристики наций, составленных из этносов.
Человек, который состоит из духа, души и тела (риз кожаных), имеет этнические характеристики ими же (дух, душа и тело) и определяемые.
Если духовное содержание находится в высоком состоянии, то влияние «примитивных» инстинктивных характеристик ослабевает; именно поэтому для различных этносов при определении их отношения к духовному совершенству дается формула: - «ни эллина ни иудея», т.е. для человеков высокого духовного совершенства нет национальных или этнических различий.
Понятие «пассионарности», бытующее в светской этнографической литературе, определяет этническую энергию импульсов инстинктивных проявлений, более свойственным проявлениям активности тела и души.
Именно поэтому понятия «добра» и «зла» к понятию пассионарности какого-либо отношения – не имеют (т.е. понятие «пассионарность» к нравственным или моральным характеристикам – не относится).
«Программы» бытия, вложенные в человека Творцом, основываются на Евангельских Заповедях и, так же, как новорожденные черепашки, сбившись в стайки, «интуитивно» бегут к морю, чтобы укрыться в его водах от хищников, так же и люди – сбившись в сообщества (по Л.Гумилеву – в консорции), начинают обустраивать свои «общежития», с целью дальнейшего выживания, «пользуясь» врожденной (встроенной) от Творца «программой бытия».
Эти «общежития» со временем становятся – «государствами».
Тысячелетняя историческая практика человеческой цивилизации показывает, что наиболее устойчивыми «консорциями», во-первых, являются иерархические конструкции – княжества, королевства, царства, империи; и, во-вторых, консорции или государства, «идеологической» духовной основой которых является либо единобожие (до начала христианской эры), либо – христианство. Более того – православное (правая вера, неискаженная вера) христианство.
Отсюда постулат: «Бог помогает тому государству, руководители которого ведут населяющие его народы к спасению (в вечной жизни)».
Иерархическая организация общества, как в Европе, так и в России – национальная, «цветущая сложность», как называл ее К.Леонтьев – до XX века являлась определенной гарантией политической стабильности человеческого социума, объединяющегося в союзы, военные блоки, ассамблеи и унии; не исключающего, конечно конфликтов, войн разного масштаба и различного рода междоусобиц; но, тем не менее, поддерживающей определенный уровень мировой безопасности.
И, эта «определённая гарантия политической стабильности» и «определённый уровень мировой безопасности» в течение многих веков поддерживались, в частности, в Европе – христианскими общечеловеческими ценностями; со временем (после Реформации (церкви)), вследствие проявляющейся инверсии общественного сознания – превратившимися в орудие принудительной «демократизации» общества. «Демократизации», неизбежно ведущей к гегемонии «денежного мешка» или «золотого тельца».
Историческая практика последних времен – XX-го и начала XXI-го века – со всей очевидностью свидетельствует о том, что эта принудительная «демократизация» постепенно, но неуклонно трансформируется в островки, острова и материки – хаоса.
Действительно, когда в стране источником власти становится «народ», а не Творец, Бог-Вседержитель – то небольшая его часть (народа) становится выразителем интересов – на словах – народа, фактически же – интересов самой себя (партии, части народа); человек уже не опирается на Бога, а надеется на себя, в крайнем случае, на народ (малую его часть, партию); срабатывает инстинкт самосохранения, а духовное несовершенство власти (части народа, партии) не позволяет «нейтрализовать» или ослабить этот инстинкт.
Таким образом, если «государственный инстинкт» – в демократическом понимании – кое-где еще имеет место быть, то, в большинстве своем, в процессе «государственного строительства» демократии, он подавляется (или нейтрализуется) инстинктом самосохранения.
И, тогда акты и действия, реализуемые властью, становятся разрушительными для государства, а человек приобретает инстинкт к удержанию власти (тяготение к власти).
Идеальных государств, с точки зрения реализации «полномасштабной справедливости» – не бывает. Но отражение в его (государства) архитектуре принципов построения Небесного Царства – максимизирует «в среднем» эту, чаемую народом, справедливость.
Тысячелетняя историческая практика подтверждает и этот тезис, имеющий право быть – постулатом.
Грубо говоря, если «делегация» от учредительного или законодательного «собрания» предлагает узаконить акты и действия, хоть в какой-то мере нарушающие данные нам от Бога заповеди (христианские заповеди), то понятно, что персоналии, предлагающие данные мероприятия – лишены «государственного инстинкта».
Автору могут возразить «доброжелатели», апеллирующие к конкретным обстоятельствам, мешающим проявить в полной мере этот самый «государственный инстинкт». Но, следует помнить, что с этих маленьких уступок и начиналось разрушение великих православных империй;
Поэтому (скажем условно): если, например, в какой-то стране к руководителю приходит делегация от учредительного или законодательного «собрания» и предлагает ему (советует) узаконить (легализовать) проституцию, то можно («на сто процентов») предположить, что в этой делегации нет ни одного человека, в котором можно было бы найти хотя бы крупицы государственного инстинкта.
Поскольку из государственного фундамента выбивается один из краеугольных камней – одна из христианских (евангельских) заповедей.
Одним словом, в числе чиновников, реализующих политику государства, должен находиться и некоторый процент, обладающий государственным инстинктом, необходимым для осуществления государственной – внешней и внутренней политики.
Что такое – политика? Политика – совокупность актов, действий и мероприятий, проводимых государственными учреждениями и институтами (социальными, военными, экономическими, образовательными, финансовыми, информационными) в интересах государства и в интересах населяющих его народов; а также для целей дальнейшего его развития и укрепления государственности.
Должно понимать, что авторитет власти, а конкретнее, человеков, представляющих эту власть – целиком определяется именно вышестоящим определением политики – как он (этот человек) реализует в действительности государственную политику.
Если акты, действия и мероприятия власти противоречат интересам государства и населяющих его народов, эта «государственная» политика является предательской, разрушительной для государства.
За время существования цивилизованного человечества специфические (целевым образом ориентированные) наследственные признаки, проявляющиеся у незначительного процента населения, превратились в «редкоземельные элементы», рассеянные в народе; а, как известно, маргинальная толпа таким народом – не является. И от того, где мы будем искать эти «редкоземельные элементы» – будет зависеть как кадровая перспектива, так и просто перспектива успешного строительства государства.
А что касается президентов, политиков и политологов, составляющих современную «политическую панораму», то не следует, конечно, забывать, что так же, как в свое время искусственный язык «эсперанто», придуманный темными силами Европы, не смог проникнуть достаточно глубоко в сознание тех, кто пытался его освоить, и тем самым спас их – от самих себя; так же и «язык демократии», «уравнивающий» самых захудалых журналистов с королями и президентами (вспомним назойливых папарацци), и не проникший глубоко в сознание некоторых «президентов, политиков и политологов», спас и их и тот государственный инстинкт, который в них еще оставался. Будем надеяться, что таковых (типа тов. Лукашенко) у нас в стране и на «постсоветском» пространстве осталось еще немало.
И еще: не стоит искать каких-либо «логических» или «системно» обусловленных действий или высказываний таких политических деятелей, как Лукашенко Александр Григорьевич.
Не ищите, а верьте! Поскольку может оказаться, что «ноша» такого объяснения для нас – неподъемна. Нести тяжело – и бросить жалко! Вот и «тянется – рука к перу, перо к бумаге!»
Поздравим батьку Лукашенко с избранием на шестой срок, и пусть крепнет дружба и братство между народами России и Белоруссии.
Уткин Юрий Герасимович, православный публицист
