Не паниковать, а жить так же, как и прежде

Происходящее не до конца понятно. Однако можно кое-что предположить. В реальности не происходит ничего страшного. Мы переживали подобные эпидемии неизвестных и опасных вирусов - Эбола, свиной и птичий гриппы и так далее. Временами всё это напоминает анекдот про украинца, которого немецкий фашист толкал в газовую камеру, а тот восклицал: Что вы всё в газовую камеру, да в газовую камеру – голова болит!

Новым является в сложившейся ситуации следующее: была объявлена пандемия – тревога по всему миру. Поэтому во всех уголках земли были применены экстраординарные меры: отмена занятий в высшей и средней школе, спортивных мероприятий и концертов, запрет на мероприятия свыше 50 человек. А в ряде стран, например, в Эстонии прекратил работать городской общественный транспорт. В европейских странах потребители всё сметают с полок магазинов. В Подмосковье предприимчивые продавцы даже придумали тележку для лентяя, ценой 3491 рублей со всем необходимым. Для продавцов это праздник, ведь залежалый товар благодаря апокалипсическому страху мгновенно сметается с прилавков. В значительной степени страхи преувеличены. Да, люди умирают. Царствие им Небесное. Искренние соболезнования их родным и близким. Проблема есть, но она не такова, чтобы ради нее останавливалась жизнь. Очень даже возможно, что последствия от карантинных мер могут быть гораздо вреднее и опаснее, чем жертвы от коронавируса. Нельзя выбрасывать людей из нормального ритма жизни! Нельзя заполнять наши города незанятыми школьниками и студентами. Незанятый человек начинает дурить, особенно молодой. Последствия от этой дури могут быть катастрофическими!

Мудрая поговорка гласит: Если у крестьянина отбирают последнюю корову, то он ненавидит, но понимает, а если его заставляют сажать дерево корнями вверх, то он сходит с ума!

Мы видим, как на наших глазах под личиной борьбы с эпидемией людей временами заставляют сажать дерево корнями вверх. И последствия могут быть непредсказуемыми. Карантинные меры бьют и по религиозной жизни. Недавно вышедшее постановление Синода смутило православных христиан некоторыми беспрецедентными санитарными мерами – непривычными для благочестия православного человека: одноразовые чашечки для запивки, обработка лжицы после каждого причастника и так далее. Данные меры не привычны для благочестия православного человека и вызывают упреки в недостатке веры.

Но подчеркну, что подобные меры идут не от Церкви, а от государства. Они принимаются только для того, чтобы не увеличился шквал критики в адрес Церкви и не вызвал дополнительных раздоров между Церковью и государством.

К горькому сожалению, еще с советских времен лекций о вреде религиозных обрядов, насаждённых Емельяном Ярославским и его последователями, в голову нашим сограждан вклинился устойчивый штамп – скопление людей в храмах и религиозные обряды могут являться источниками инфекций. Отметим, что всё это является клеветой на Церковь. Во все времена не Церковь была источником заразы, а, напротив – цирки, рынки, ипподромы и так далее. Во время эпидемии чумы Церковь проявляла себя удивительно – именно героизм христиан, которые ухаживали не только за своими, но и за язычниками, остановил в Карфагене не только чуму, но и гонение христиан в 252 году.

В постановлениях Вселенских и Поместных Соборах мы не найдём тех мер, которые предлагаются относительно Причастия современными либералами, в том числе Кураевым, который ссылается на какие-то маргинальные сюжеты, связанные с Никодимом Святогорцем. Протодиакон Кураев меня поражает. Он же философ, и должен философически относиться к жизни и смерти. Протодиакону надо бы, прежде всего, уповать на Бога, а он трясется за свою жизнь и надеется на санитарно-гигиенические процедуры. Где его философия? Где его вера?

Но к чести нашего Священного Синода и священноначалия нужно подчеркнуть, что они на несколько голов возвышаются над патриархом Варфоломеем, запретившим Богослужения во всех храмах Константинопольского Патриархата. Синод Элладской Церкви также санкционировал запрет Богослужений. И, наконец, папа Франциск санкционировал запрет на богослужения в храмах Италии. В этом контексте, слава Богу, покамест, наше священноначалие держится. Надеюсь, что оно сможет выдержать эту линию до конца. Правильная политика – это последовательная политика, а главное, политика, зиждущаяся в надежде на Бога.

Что нам делать в сложившейся ситуации? Не паниковать! Жить так же, как и прежде. Вынужденные детские каникулы использовать для общения со своими детьми, поговорить и почитать вместе. Привести их в храм Божий. Свободное время можно использовать для решения дополнительных дел и творчества. А самое главное – для молитвы. Молитва способна исцелить все душевные и телесные недуги. И также – извлечь уроки из происходящего: для нас самые страшные вирусы – не телесные, а духовные! Если Бог посылает нам что-то, то в ответ на наши греховность и воинствующий материализм. На скорби и болезни надлежит отвечать верой.

Я не хотел бы погружаться в конспирологическую версию. Некоторые публицисты отмечают, что происходящие ныне события – глобалистические учения, проверка государств и обществ на прочность. Есть интересная точка зрения, согласно которой проблема коронавируса является мнимой. На «Царьграде» вышла глубокая статья, в которой рассматриваются внешнеполитические и внешнеэкономические причины: экономика перегрета, а экономический кризис вот-вот взорвёт нынешнюю мировую экономику. Разрешить кризис через войну с Ираном не удалось, поэтому было принято решение купировать проблему через панику, связанную с коронавирусом. Под грохот панических потрясений экономику можно заваливать любыми деньгами и допускать любую инфляцию, а в перспективе можно ставить вопрос относительно отказа от наличных денег, через которые якобы передается коронавирусная зараза. Благодаря коронавирусному карантину можно успешно решать вопрос цифровизации, например, высшую и среднюю школу переводят на дистанционное обучение. А также успешным образом решать вопросы глобального управления. После отмены карантина и снятия ограничений в общении между странами все с ещё более рьяным энтузиазмом вернутся, говоря языком Олдоса Хаксли, в «этот прекрасный глобальный мир». И даже если все доходы будут обнулены, то все вздохнут: Слава Богу! Карантин отменён! Слава Богу – не чума! Переиначив известное выражение «лишь бы не было войны», скажут: «Лишь бы не было чумы».

Я не исключаю подобной возможности, хотя документальных доказательств заговора нет. Извините, но какой заговор оставляет после себя документальные подтверждения? Всё решается по принципу – делайте, что хотите, но не оставляйте следов! Однако моя гипотеза не доказана, но и не опровергнута.

Рекомендую дорогим читателям «Русской народной линии» стараться по мере возможности жить так же, как и раньше. Прежде всего, ценностями Великого поста – молитвой, покаянием, трудами, размышлением о своих грехах. Пребывайте в духовном спокойствии, как сказано в 90-ом псалме:

Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тьме преходящия, от сряща, и беса полуденнаго.

На русский язык «бес полуденный» перевели как заразу, опустошающую в полдень. Конечно, перевод примитивный и неглубокий, но, тем не менее, поучительный. Православным христианам не стоит бояться заразы, опустошающей в полдень! Христос нам обещал, что «Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое».

А мы боимся каких-то коронавирусов. Не надо ничего бояться. Мы должны ходить в храмы Божии, причащаться святых Христовых Тайн и бояться за свою Жизнь вечную, а не временную. И да поможет нам в этом Господь! Аминь.

Протодиакон Владимир Василик, доктор исторических наук, кандидат филологических наук, кандидат богословия, профессор Института истории Санкт-Петербургского государственного университета, член Синодальной богослужебной комиссии