Почётный гражданин нашего города, академик РАН в области экономики качества Владимир Валентинович Окрепилов неоднократно заострял внимание общественности и властных кругов на необходимости повышении качества решений вопросов управления, на единой системе обучения и подготовки в нашем городе кадров по проблемам качества: качества отношений в обществе, качества управленческого аппарата, качества окружающей среды, в том числе и качества состояния наших памятников культуры и качества нашей памяти. Менее академично, но более эмоционально об этом говорили многие неравнодушные деятели русской культуры: Ольга Берггольц, Анна Ахматова, Даниил Гранин, митрополит Иоанн, писатель и поэт Николай Тихонов.
Ещё в 1942 году Анна Ахматова, предвидя грядущие проблемы с качеством либерально-интеллигентской мысли и памяти, предчувствуя оголение проблем морали, связанных и с охраной национально значимых памятников в нашем городе, заостряла внимание неравнодушных людей и нам всем напоминала: «А вы, мои друзья последнего призыва!// Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена,// Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,// А крикнуть на весь мир все ваши имена!// Да что там имена!// Ведь всё равно - вы с нами!..// Все на колени, все!// Багряный хлынул свет!// И ленинградцы вновь идут сквозь дым рядами -// Живые с мёртвыми: для славы мёртвых нет».
Да, и имя города-героя, и все герои - с нами! И ленинградцы вновь идут сквозь дым рядами - живые с мёртвыми: для славы мёртвых нет. Но для славы есть герои, их имена, и имена частей, соединений, полков и городов-героев и городов воинской славы. Непустой и непраздный вопрос: «Какое имя нашего города дано нам для славы?!» Петербург - Петроград - Ленинград?! Какое имя дано нам для ратной славы? Каков фундамент нашей славы, славы нашего города, вставшего из руин и могил и преградившего путь околоцивилизованной Европе, её фашистам, франкистам, бургундцам, нацикам - румынам и мадьярам, бандеровцам, полицаям, хулиганам из Галичины и Волыни, армии Крайовой, торгашам из Британии и Бритони, всем тем, кому, давно их раскусив, знали цену и великая Псковская и Киевская княгиня Ольга, и великий князь Святослав и воевода Добрыня?!
Начнём, однако, по порядку, с Петербурга. Кто придумал такое «внекультурное» имя городу, до сих пор строго это непонятно и неизвестно. Понятно же, что это имя не только города, но и какого-то числа его горожан в прошлом и настоящем. Возникает вопрос: «Кто эти горожане и какое они в действительности имеют отношение к героической истории нашего города? В какой-то степени самое название "Петербург" отвечает на поставленный вопрос и обрисовывает некоторые особенности этой группы горожан и в прошлом и настоящем».
Ясно, что их было не большинство, этих горожан, - ни в прошлом, ни в настоящем. Большинство и в прошлом, и в настоящем в нашем граде - это русские, славянские и угро-финские люди, говорившее или говорящее на русском языке. Нерусское слово «Петербург», да ещё написанное с очевидной грамматической ошибкой (пропущено в середине слова фонема и буква «с»), не могло и не может удовлетворить большинство, говорящее по-русски. «Петербург», хотим мы того или нет, но это также и памятник 300-летней давности малокультурной ошибке. Русских и русскоговорящих людей, наверняка, в большей степени удовлетворило бы более русское название города - «Петроград».
Важно выяснить: «Кого же могло удовлетворить безграмотно написанное слово вне европейских языков - слово "Петербург"?» Строго говоря, оно не соответствует правилам ни немецкого, ни датского, ни голландского языка. Если бы «Петербургу» протежировало жившее в нашем городе германоговорящее население, то оно бы предпочло название с буквой «с» по середине слова «Петер-с-бург». Ясно, что название «Петербург» устроило не славянское и не германское большинство. В нашем городе с давних времён бытуют многочисленные вкрапления угро-финнов: вепсы, води, тверь, ижорцы, инкери, сеты, карелы, но они не были замечены в желании искажать немецкие названия. Методом исключения получается, что название «Петербург» придумали и навязали большинству жителей нашего города какие-то меньшинства, меньшевики-интеллигенты или их предшественники - тайные зачатели. Будем считать - не однополые и не в пробирке, хотя кто знает? «Петербург» - это вне языковое слово среди языков Земли. «Петербург» - это слово не из языка этнических меньшинств, но - из сленгов каких-то культурных, этических и нравственных маргиналов?
Под вывеской «Петербург» теперь выступает общественное явление, которое занимается защитой свобод и прав разного рода меньшинств-маргиналов. Похоже, что это меньшинство основательно окопалось в нашем городе, и в 18 веке и тогда, когда в конце 20 века снова был поставлен вопрос об обращении нашего города в Петербург. Тогда они смогли избежать постановки вопроса о правильном написании названия города, при этом называя себя открыто и напористо поборниками европейской культуры. До сих пор остаётся открытым вопрос о вне языковом написании названия города и о том, какому культурно-агрессивному меньшинству это выгодно? Похоже, кто-то очень крепко за это держится до сих пор.
Культурно-агрессивное упрямство интеллигентов-маргиналов проявляется в том, в чём они всячески ругают неугодных себе, и в том же они хвалят своих угодников. Хваля те власти, при которых наш город становился Петербургом, они всячески ругают те власти, при которых наш город стал городом-героем и мощным культурным, научным, образовательным и военным центром России. В начале 90-х годов прошлого века они часто выходили на городские демонстрации с транспарантами такого содержания: «Петербургу, центру европейской культуры, - Да! Ленинграду, военно-промышленному центру, - Нет!» или «Меняю город дьявола Ленина на город святого Петра!» Какова подача?!
Прошло много либерально активных лет. Меняя Ленина на святого Петра, они не поставили святому апостолу Петру ни одного памятника в городе и на Московском вокзале вместо первоверховного апостола сейчас красуется бюст Петра Первого. По части обещаний и жажды разрушения, всего наработанного в советские времена, они сильно напоминают другого Петра, борца с Россией и Русской Православной Церковью, тоже Алексеевича и тоже заточенного на западэнскую Европу, но с укро-печенежской фамилией то ли Порошенко, то ли Парашенко. Памятники Ленина они в городе не устраняли, несмотря на данное ему своё язвительное клеймо, и даже оставили памятник сатрапу Ленина Володарскому. Видно, что до сих пор ещё очень много их с ним связывает. Но вот по части симпатий к фашистам и Гитлеру они своего родства с Пара-Шенко не скрывают. Они многократно, не стесняясь, повторяют свой ходульный слоган: «Надо бы Ленинград-Петербург сдать полчищам Гитлера - меньше было б жертв» (имеются в виду, видимо, жертвы среди предателей обороны Ленинграда). Этот их слоган естественно вытекает из другого приведённого выше: «Ленинграду, военно-промышленному центру, - Нет!» Другими словами, они Ленинград защищать не собирались, они отрицали то, чем реально можно было защищать его. Это весьма самовыразительная характеристика теми тех, кому вне языковое и вне культурное наименование «Петербург» милее «города-героя Ленинграда».
Любимое их занятие - упрекать других в многочисленных жертвах. Они обвиняют в этом И.В. Сталина, маршала Победы Г.К. Жукова, генерала Н.Ф. Ватутина и многих других. За последнее время неоднократно приходилось мне на конференциях встречать со стороны интеллигент-маргиналов в весьма уважительных тонах повествования об азартных поступках-деяниях меньшевика-большевика В.О. Лихтенштадта, который не брезговал расстреливать людей собственноручно. Они также не упрекают в подобных «шалостях» ни первого, ни второго Петра Алексеевича, хотя даже среди них иногда кое-кто проговаривается и отмечает, что Петербург построен был на костях. Они не устают терроризировать нашу память об Иоанне IV Васильевиче, азартно утверждая о его недоказанном убийстве собственного сына, ставят многие спектакли на эту тему, устраивают конференции. Однако они не проявляют никакой активности в обнародовании документально доказуемого убийства собственного сына Алексея Петром Первым в застенках Тайной коллегии и собственного брата - другим пара-Петей. При таких двойных стандартах им трудно согласиться с образованием памятной «Ленинградской стороны» в нашем городе по примеру «Петроградской стороны». Имя «Ленинград» город за свою историю пронёс с честью и доблестно, навсегда связав его с героическим блокадным подвигом. Реально интеллигент-маргиналам что-либо серьёзное этому возразить трудно.
Нельзя сказать, что обсуждаемое явление тарабарского написания имени города «Петербург» единично в нашей истории. Была ещё подобная нелепость - название города «Ямбург». Это слово синтезировали обалдевшие викинги (в переводе на русский - отцепенцы), возможно, объевшись мухоморами. Они местное угро-финское слово «Ям» соединили по невежеству со своим пошлым словечком «бург» вместо «гарда» или «града». Известно, что до появления «бургов» и «бургеров» наш северо-западный край именовался красиво «Гардарикой», в которой, безусловно, чувствуется хороший языковой вкус людей той давней поры. Чувствуете разницу: Гардарика - Градарика или Бургер-кингер?!
Всегда, когда находятся силы в нижних мирах, готовые отдать себя без остатка делу разрушения России, они свою патологическую тягу к грабежу и разрушению всегда разукрашивают нелепостями и уродствами в языке, отыгрываясь своими захватническими инстинктами на топонимических названиях русского Северо-Запада. Это очень ярко также наблюдается сейчас относительно России и на незалэжной Украине. При этом недруги очень быстро меж собой умеют договариваться о любой, какой угодно дури. Например, писать слитно без пробелов несколько слов подряд; рисовать перед русскими предложениями всякие пошлости: неполноценные сердца, «хештеги», тюремные решётки, китайские иероглифы и арабские «червяки», другие откровенные англосаксонские пошлости. Они не понимают, что английский язык в принципе не может обогатить русский язык (кишка - тонка: слова в нём слишком многозначны, что достаточно просто позволяет скрывать истинный смысл (на рынке это важно), а многозначность слов является следствием неполноты и слабости англосаксонского словаря). Всё, к чему прикасается англосаксонская мова, быстро становится базарной или рыночной пошлостью. Сами англичане на биржах уже не говорят по-английски, а главным образом показывают друг другу биржевые «фиги» и другие базарные непристойности.
В прошлом к таким пошлостям можно было отнести: частицу «с» после слова («что изволите-с»), вставки в русские предложения огрызки из французских реплик; всякого рода шаромыжки, англосаксонские словечки типа «гер(гхер)» и «сор(сэр)». Очень часто дурное влияние иностранных языков проявляется в том, что русские предложения перестают быть законченными мыслями и превращаются не более, чем в намёки на мысли, т.е. превращаются в панельное «актуальное искусство». Современная манера общения молодых людей между собой не делает объективно их умней (они, как правило, по собственной воле ограничиваются только умением нажимать кнопки), однако их поведение на протяжении последних десятилетий становится всё более манерным и позёрским, в этом смысле - более французским и более англосаксонским.
Кстати, подобные вопросы сегодня актуализируются и во французской исторической канве, её культуре в связи с участившимися терактами, провокациями, пожарами, заговорами, мультикультурными интригами, политической вознёй, самыми разными «наскоками» на французские памятники христианской культуры по всей Франции. Французы тем не менее осуществляют реальные меры против пошлого влияния английского языка. Каждый культурный человек должен сегодня однозначно себе ответить на вопрос: «Что важнее для французской и вообще европейской культуры, памяти, истории и для самочувствия парижан и других коренных европейцев - многовековая целостная жизнь Церкви Пресвятой Богородицы в сердце Парижа, с её бесценными реликвиями (терновый венец Христа, частица Креста Господнего, галльский петух и многое другое) или же важнее открыть длинный счёт подлым и наглым претензиям, провокациям и пожарам, начав хотя бы с 16.04.19 г.?» Во Франции сейчас тоже больше внемлют не голосу многовековой истории, долгу и чести, а пёстрым голосам меньшинств.
Что сейчас важнее для парижан - сохранить выдающийся многовековый христианский памятник или выгородить в нём площадку для создания на его руинах мечети, придумав для нового симбиоза арабо-тюркское название? Важность этого вопроса всё более возрастает на фоне многочисленных фактов вандализма по отношению к неисламским и исламским памятникам культуры и веры на Ближнем, Среднем Востоке и в других частях света.
Геннадий Дмитриевич Колдасов, кандидат технических наук, любитель словесности
1. Что опять переименовывать?