Что значит стыдиться благовествования Христова?

Велика наша радость после первой седмицы Великого поста. Мы очистились сугубым покаянием, причастились Святых Христовых Таин. В наших сердцах — Торжество исповедания истины. И мы, вдохновляемые благодатью Духа Святого, исполняемся решимости следовать до конца за Господом — до Его Креста, до Его Воскресения.

В Послании к Римлянам апостол Павел пишет: «Ибо я не стыжусь благовествования Христова, потому что оно есть сила Божия» (Рим. 1, 16). Что значит стыдиться Евангелия? Почему «стыжусь» вместо того, чтобы сказать: «Я горжусь, хвалюсь этим благовествованием, я готов жизнь за него отдать?» Может быть говоря так, апостол хочет, чтобы мы поняли, что этот стыд может быть в нас? Что значит для нас это сегодня?

Мы не имеем в виду, и апостол не имеет, конечно, в виду явных отступников от веры. Таких, например, когда во время переписи населения в 30-е годы миллионы христиан в графе о вероисповедании написали «неверующие». Несомненно, не имеет в виду таких, но те тонкие проявления стыда, которые проявляются иногда в нашей жизни и даже в церковной жизни.

Приведем три хорошо знакомые нам ситуации. Первая — диалог с другими христианскими конфессиями. Спору нет, это необходимо. Но нам говорят, что должно быть уважение мнения собеседника и осознание, что можно не только обогатить его, но также обогатиться им. В результате появляется некая неопределенность в наших личных взглядах, утрата уверенности в себе — ибо если другой прав, значит я не прав. Таким образом, вступая в такой диалог, я рискую утратить собственную позицию, смешать ее с позицией другого. В итоге я могу начать стыдиться благовестия Христова.

Как-то состоялась пресс-конференция представителей христианских Церквей Европы (православных, католиков и протестантов). Один журналист, принимавший участие в этой экуменической встрече, так выразил о ней свое впечатление: «Все были столь предупредительны, каждый старался говорить то, что было приятно другому, так что в конце было совершенно неясно, какой же позиции придерживается каждый из них». Такова очевидная опасность подобных диалогов: наступает момент, когда, сам не желая того, я начинаю немного стыдиться благовествования, моего исповедания, моего глубокого убеждения, и я стараюсь от него дистанцироваться — из тактических соображений. 

Вторая ситуация относится к оценке других религий. В каждой нехристианской религии есть какие-то свои положительные ценности, которые, увы, смешаны с заблуждениями. В каком-то смысле эти ценности могут помогать людям в искании Бога. И вот здесь снова может проявиться робость в благовествовании Евангелия. Приходится встречать сегодня таких миссионеров, которые спрашивают: если для кого-то в этих религиях есть положительные ценности, зачем я должен мешать им? Может быть, следовало бы помочь им лучше понять то, что у них есть? Для чего проповедовать им Евангелие, если у них уже есть своего рода средства спасения, хотя, конечно, и далекие от совершенства? И снова мы видим в лице этих миссионеров тех, кто стыдится благовествования Христова.

Третья ситуация — аналогична предыдущей. Она характеризуется вниманием к так называемым общечеловеческим ценностям. Мы понимаем, что всюду могут быть элементы христианских ценностей, даже в философских и религиозных системах, весьма далеких от христианства. Но желание снова и снова подчеркнуть это рискует сделать относительной абсолютную ценность нашей веры и забыть о том, что значит благовествование Христово. Как следствие этого — уныние, неопределенность, робкая проповедь, смешение идей — и все только ради того, чтобы стать привлекательным для современного сознания.

Православное исповедание истины — это пасхальная радость, следствие приобщения Кресту Христову и Воскресению. А здесь — отсутствие радости, нет благодати, нет вина благовестия Христова, ибо оно слишком разбавлено с водой, оно осталось только где-то на донышке, оно заключено в скобки. Неужели боязнь умалить ценности других религий, желание выявить общечеловеческие ценности вне христианства может быть сильнее боязни потерять бесконечно драгоценное сокровище, которое есть радость исповедания истины, благовествование Евангелия?

В наш век все более ощущается редкость вина Евангелия — это очевидно. Никогда не говорили столько о необходимости «миссионерства», и в то же время никогда не были столь робкими в проповеди Евангелия. Потому естественно у многих возникает вопрос: что такое миссионерство, и имеет ли оно вообще какой-то смысл? Так слово Божией Матери обретает значение: «Вина не имут». У них нет радости истины. У них нет вина, они истощили последние запасы. Святые отцы говорят, что чудо в Кане Галилейской — образ будущего брака Господа с родом человеческим по дару Его Креста и Воскресения.

Недостаточно обличить определенные теории и ложное богословие, которое является главной причиной утраты радости, вдохновения, мужества. Так естественно для нас искать виновного, выносить суд истории, спрашивать, кто спрятал вино, разные сосуды с вином, кто по неосторожности уронил их, кто не позаботился о том, чтобы…

Над всем родом человеческим звучит это слово Пречистой: «Вина не имут». Нет радости у народа нашего, и не будет, пока не обретет он покаянием способность принять истину, потерянную им. И это в первую очередь зависит от того, как наша Церковь, каждый из нас в Церкви, празднует Торжество Православия.

Деятельность просвещения становится иной от прикосновения к источнику, с самого начала переполняющего меня радостью. Я хочу, чтобы ты стал участником этого общения, которое наполнило мою жизнь, преобразило мою печаль в радость и открыло мне Христову Любовь.

Церковь может просвещать народ в той мере, в какой она хранит верность истине Православия, в той мере, в какой может свидетельствовать, что Христос присутствует в человечестве и верностью истине она может дать Ему действовать через нее.

Современное миссионерство часто тяжеловесно, претенциозно, нелепо. Оно становится просто невозможным, когда мы хотим сделать все сами, когда мы уверены, что от нас требуется, в то время как только Христос претворяет воду в вино, только Он дает радость на празднике жизни. Вместе с Божией Материю Церковь уготовляет путь Господу и говорит нам: «Что скажет Он вам, то сделайте» — храните неповрежденной истину исповедания и заповеди Господни.

Так совершил первое чудо Христос и явил славу Свою, и уверовали в Него ученики Его. Так начал Он, не делая все Сам, но призвав Двенадцать — тех, кто в свою очередь призовут других. Мы сегодня — среди этих других, все, имеющие помазание от Духа истины и несущие ответственность за исповедание ее. И значит, за спасение многих. Святые отцы говорят, что переложить на других эту ответственность, значит лишить самих себя радости славы Креста Христова и Воскресения.